Андрей Левицкий - Змееныш
— Ты здесь, Черный Сталкер, я вижу тебя! Я чую тебя! Ты здесь, ты среди нас! Огонь, огонь, живой огонь поможет мне! Я найду тебя, Черный Сталкер, я найду твое тело, злобный дух!
Шаман раскачивался все сильней, руки взлетали и падали, костер под ногами судорожно выбрасывал языки пламени, и тени метались по лицам, по грязным стенам. Рычаший бас взмывал с ворохами искр, уносился к черному небу Зоны:
— Огонь, огонь, живой огонь! Помоги нам, укажи Черного Сталкера! Кто убил?! Кто украл?! Кто кровью замаран, кто Черным Сталкером обуян?! Живой, живой огонь! Ты видишь нас, ты знаешь все!!!
Хромой, заканчивавший приготовления в соседнем сарае, тоже вышел к костру. Пляска Шамана обладала неотразимым магнетизмом, сталкеры молча глядели на его движения широко распахнутыми глазами, многие начинали дергаться в такт, тени прыгали по лицам, и прерывистые, нервические движения людей попадали в ритм с танцем теней и напевным ревом великана.
А великан замер над огнем, как черная скала, и огромный палец его пополз по кругу, поочередно указывая на собравшихся. Те вздрагивали, ежились, кто-то отступил назад, кто-то даже зажмурился… Рука гиганта описала петлю и пошла в обратную сторону. Неожиданно Шаман перемахнул через костер, окутанный взметнувшимися языками пламени, сграбастал тщедушную фигуру, навис, стискивая ручишами.
— Ты! Говори! Говори, Черный Сталкер! Ну! Обвиняемый, совсем невидный под насевшим на него великаном, захрипел, и Шаман слегка ослабил хватку.
— Говори! Живой огонь, дай ему сил сказать! Говори — Черный Сталкер в тебе?! Говори!!!
— Черный Сталкер во мне… — пролепетал коротышка.
— Ага!! Духи все видят! Говори, Черный Сталкер велел убить! Говори!!!
— Черный Сталкер велел убить…
— А-а-а!!! — взвыл Шаман.
И тут же несколько человек, введенных в транс его танцем, завыли:
— А-а-а!
— О-о-о!
Где-то далеко-далеко вой подхватила стая слепых псов…
— Постой, Шаман, — неожиданно отчетливо произнес Коваль. — Ты кого мне поймал? Это же Монтер, я его сам вызвал, он только сегодня пришел.
Собравшихся будто ледяной водой окатило — и наваждение исчезло. Михаил запрокинул голову, сделав длинный глоток, швырнул почти пустую бугылку в костер. Зашипело пламя, стало светлей.
— Точно! — выкрикнул Пригоршня радостно. — Это Монтер! Обознались духи-то, а, Шаманчик?
Великан разжал ладони, и тщедушный сталкер соскользнул на землю. Соседи отступили в тень, словно никто не хотел оказаться рядом с жертвой болотного чародея.
— Духи не ошибаются, — твердо произнес колдун. — Значит, и в него Черный Сталкер тоже вселился.
— А не пошел бы ты, Шаман, — невыразительным тоном промямлил Коваль. Ствол его кольта глядел под ноги великану, — к себе в болото? Мне убийца брата нужен, а не фокусы… Гипнотизер хренов.
— Сдохнете здесь все! Черный Сталкер нашел сюда тропку! Теперь всех захватит, всем теперь пропасть! Одного за другим, одного за другим! — завел Шаман, но сталкеры уже стряхнули оцепенение.
По кругу пробежали короткие вздохи, зрители зашевелились, приходя в себя.
— Эй, мужики, поднимите Монтера, — велел Михаил. — Водки ему дайте, что ли. А ты, Шаман…
— Уйду! — твердо объявил великан. — Это место проклято, духи отвернулись, огонь не поможет. Все передохнете, один за другим, один за другим… Черный Сталкер уже здесь.
Шаман подхватил свой плащ, резким движением набросил на мокрые после пляски плечи. Взял винтовку и гигантскими шагами устремился к воротам. Несколько человек, среди которых выделялся ростом Кирза, отперли их, а едва Шаман шагнул наружу — поспешно закрыли. В этих краях ночью ворота следует держать на запоре. Хромой не вмешивался, он поглядывал на монитор. Когда в стороне от скопления сигналов зажглась еще одна звездочка, удовлетворенно хмыкнул.
— А этот Шаман не такой дурак, ПДА все же включил, когда никто не смотрит.
— Шаман смелый, — бросил Стопка и потянулся к початой бутылке, стоящей на земле у его ног, — в одиночку ночью ушел. Ну ладно, теперь чего?
Коваль поискал глазами Хромого.
— Твой черед.
— У меня все готово, — отозвался тот. — Только вам всем придется руки помыть. Знаете анекдот? Сталкер Петров как-то помылся, заодно и старый ватник на себе нашел.
— Ты брось эти шутки свои, — пробурчал Кирза, с сомнением почесывая впалую грудь под расстегнутым воротом грязной рубахи.
В стороне протяжно застонал Монтер, он выходил из транса.
— У меня все по теории. — Хромой продемонстрировал книжечку. — Нужно чтобы руки были сухие и чистые. Значит, так. В сарае мы с Пригоршней собрали машину. Детектор лжи, слыхали, конечно?
— Слыхати, слыхали, — буркнул Стопка, — небось мы не дикие какие. Говори дальше.
— С чудесами магии мы уже пробовали, — уверенно продолжил Хромой, — теперь будем по науке. А наука нас учит, что виновный волнуется. Он может контролировать свои слова, может держаться спокойно, но организм-то все равно барахлит. Температура, очень мелкая дрожь пальцев, кровяное давление, потоотделение… в общем, всего понемногу, и в микроскопических дозах, сам человек этого не ощущает и, стало быть, унять эти проявления не может. И тут уж не важно, что убийца будет думать, дело не в сознании, а в подсознании, а оно нашей воле не подчиняется. Ну вот и вся теория. Теперь практика. Поочередно все моют руки. Знаю, непривычное дело, но надо себя заставить. Дальше вытираете руки насухо, входите в сарай, один за другим. Там моя машина. Будет темно, но разберетесь — диоды светятся. Слева два диода, справа два.
Между ними плоский лист стальной. На него возлагаете персты…
— Чего? — переспросил Стопка, мрачно разглядывавший запястья. — Ты по-человечески говори!
— Ну, кладете ладони, плотненько, чтобы как можно больше площадь контакта получилась. Держите полминуты или… ну, в общем, сосчитать до тридцати — и на выход. Все собираются сзади. Сарайчик сквозной, так что не перепутаемся. Начнем, когда все по одну сторону здания станут, закончим, когда все на другой стороне соберутся. Я думаю, для чистоты эксперимента и те, кто сегодня притопал, тоже могут в очередь встать. Заодно хоть раз руки помоете. Ну… и, в общем, когда убийца ручки приложит, все услышат.
— Что-то ты уверенный больно, — усомнился Дантист, — и новички тоже… Не боишься, что у твоей машины как у Шамана выйдет?
Хромой пожал плечами — мол, какие сомнения?
— Давайте, мужики, раньше ляжем, раньше кончим, — поощрил гостей Коваль. — Пригоршня, ты первый. А то веселый слишком.
Сталкеры гурьбой двинули от костра к темному зданию, в глубине которого поблескивала светодиодами машина Хромого. Принесли ведра с полотенцами. Пригоршня вымыл руки, обтер и первым шагнул в сарай. Минутой позже вышел с другой стороны, сияя неуместной улыбкой.
— Следующий! — скомандовал Коваль.
Люди по одному входили в дом, топали к светлячкам диодов, нащупывали металлическую плоскость, припечатывали ладони… Постепенно однообразные действия всем надоели, прекратились шутки насчет мытья рук, что, мол, это совсем не больно… вошел — постоял — вышел, вошел — постоял — вышел… Машина помалкивала. Все больше народу оказывалось позади строения, сталкеры озирались да поглаживали оружие — убийца среди оставшихся. Те, кто еще ждал своей очереди, опасливо косились друг на друга… хуже всего пришлось Кирзе — он оказался последним, и когда входил в сарай, над лагерем повисла такая глубокая тишина, что слышно было, как в глубине Зоны за ЧАЭС чешет спину о дерево старый кровосос. Но и Кирза благополучно прошел испытания. Машина Хромого не издала ни звука.
— Ну? — крикнул Дантист. — А теперь как? Еще раз пройти в сарай? Так всю ночь циркулировать будем?
— Пригоршня, давай! — велел Хромой.
Никита щелкнул рубильником, под крышей вспыхнули загодя установленные лампы, охранник на вышке развернул прожектор.
— Поднять руки! — громовым голосом рявкнул Хромой. — Всем смотреть друг на друга!!
Два десятка глоток с шумом выпустили воздух — у всех ладони были черные, перепачканные сажей, которую Хромой добыл в старых кострищах, чтоб вымазать как следует свой детектор. И только руки Дантиста сияли белизной в ярком свете.
Тут же убийца прыгнул в сторону, заорал:
— Не подходить! Завалю!!!
В руке его возникла граната, между бледных пальцев блеснули округлые рубчатые бока. Дантист вырвал кольцо, толпа отшатнулась, Коваль вскинул свой древний кольт… бабахнул выстрел, в белом свете мелькнуло длинное тело Пригоршни. Раненый Дантист взвыл, Никита подхватил гранату и в падении отправил ее по длинной дуге — через забор. Заорали на крышах бойцы Коваля, Стопка с Кирзой перехватили руки Дантиста, из простреленного плеча которого хлестала кровь. Убийца истошно взвыл:
