Андрей Левицкий - Змееныш
Коваль с гостем прошли в комнату, Хромой туда едва заглянул, увидел вывернутые ящики письменного стола, распахнутые шкафы, залитую кровью кровать и тело в углу, накрытое дерюжкой. Пригоршня, которого никто в общем-то не приглашал, проскользнул следом и встал в углу, чтобы не мешать. Хромой тем временем вытащил ключ из замка, внимательно осмотрел, хмыкнул и спрятал в карман.
— Духи побывали, — звучно гудел Шаман, прохаживаясь по комнате. Полы просторного одеяния взлетали, поднимая ветерок, смерчи пыли и клочья бумаги шелестели над старым линолеумом позади великана. — Черный Сталкер, его работа… ему в запертую дверь войти легко… Черный Сталкер в смерти виноват! Духи не любят живых, ох, не любят! Только огнем от них можно уберечься. Живой огонь — это правильно. Где огня не развели, туда Черный Сталкер ночной тенью входит! Замком да железом каленым духов не остановишь!
— Это чё, и хабар духи уволокли? — с любопытством осведомился Пригоршня.
— Ты! — Шаман развернулся и ткнул в него огромным пальцем. — Человек, пропахший бензином! Ты тоже для духов добыча! Всякий, кто мертвый огонь зажег, к нему духи придут! Всякий им добыча! Черный Сталкер по Зоне ходит! Он все видит! Он знает вас, каждого! Каждого! За каждым в свой черед придет он! Живой огонь от духов защита.
Хромой, хотя был до сих пор уверен, что на него эти штучки не действуют, и то ощутил, как по спине ползут противные мурашки и нехороший холод клубком свертывается в животе… А Пригоршня побледнел, но не сдавался:
— Не, Шаман, ты лучше скажи, куда Черный Сталкер хабар заныкал?
— Ты! — Шаман уставил палец в грудь Михаила Коваля. — Меня слушай! Этой ночью огонь жечь станем. С духами говорить буду. Не один Черный Сталкер в Зоне есть, и другие найдутся. Духи людей не любят, а друг друга еще сильнее! Они скажут, в кого Черный Сталкер вселился, кто им обуян. Кто Черным Сталкером обуян, тот хабар унес. Бей его, пытай тогда, пока тайник с хабаром не выдаст! Убивай его, все едино душа сгинула! Не жалей! Нынче ночью будем огонь жечь. Живой огонь! Живой огонь!
Великан развернулся и широченными шагами вышел из комнаты с мертвецом. Протопал по лестнице… и тут же за окном стих шум голосов. Одного вида Шамана было достаточно, чтоб все умолкали.
Михаил стоял над телом брата и потирал лоб, щеки его лоснились от пота.
— Уф-ф-ф… — Пригоршня провел ладонью по лицу, поглядел на мокрые пальцы. — Вот это мужик… Сколько раз его видел, а все равно в пот бросает. Как он завоет про свой огонь…
— Колоссальный мужик, — согласился Хромой. — Другого бы за такие номера давно отметелили, а этот видно, что небитый.
— Ты Шамана не трожь, — буркнул Коваль. — Скажи лучше, что ты делать станешь? Имеешь какие мысли?
Хромой пожал плечами.
— Если у Шамана не выйдет, я попробую. Как раз к ночи соберу детектор лжи, там в общем-то ничего сложного, просто нужно знать, как это делается.
Он снова показал книжечку.
— У меня здесь подробно технология описана. Ты только заставь людей поучаствовать, остальное — дело техники.
Вошел охранник, оглядел собравшихся, повернулся к Михаилу.
— Шаман в дальнюю будку ушел, велел, чтоб не мешали, он готовится к ночи. Еще сказал: как стемнеет, огонь разжигать. И это, люди к вечеру еще соберутся, кто насчет Коли не знает… Ну, постояльцы. Не пускать их? И Монтер приперся, говорит — ты звал.
— Пускать всех, — буркнул Коваль. — Пусть ночуют, как обычно, чего ж… А Монтеру скажи, пусть проволоку посмотрит. Мы с Колей хотели по ограде ток пустить, так я вызвал Монтера. Мы с Колей…
Все замолчали. Михаил махнул рукой:
— Ладно, сходи за носилками, спустим тело вниз. Могилу-то вырыли?
До темноты Шаман просидел в бывшей трансформаторной будке. Никто его, разумеется, не беспокоил. Хромой бродил по стоянке, присматривал подходящее помещение, потом рылся в грудах ржавых железяк, собирал всякий хлам, выдергиват провода в потрескавшейся от времени изоляции. Почему-то особенно долго он крутился у старых кострищ, переворачивал камни, поднимая облачка золы, копался в углях… Пригоршня оказался в роли помощника — стаскивал находки Хромого в сарайчик. Иногда тот заглядывал в потрепанную книжечку и скупо улыбался. На расспросы любопытного Никиты не отвечал. Бросил только:
— Жалко, что этих чумазых в самом деле обыскать нельзя. Ты понимаешь, на торце ключа глубокие царапины — его снаружи щипцами захватили, да и провернули в замке. Тоже мне духи-хуюхи… Щипцы длинные тонкие должны быть — найти бы, у кого… хотя, если не дурак, убийца щипчики давно выбросил.
— Что, вот просто так — щипцами? — расстроился Никита. — Я-то думал, там хитрое что-то, с подковыркой, а там вон как, без затей… Аж досадно теперь.
Потом Хромой переговорил с Монтером — сталкером, который неплохо разбирался в электротехнике. Тот охотно рассказал, что затея Ковалей — дурацкая, ни к чему пропускать ток по гребню стены на высоте больше двух метров.
— Чисто понты для приезжих. Какой мутант туда полезет? А человеку что, человека так не остановишь… Зато питание нужно. Михаил говорит, ему «батареек» нанесут, ну так и что? «Батареек» не напасешься, если хорошую напругу давать. — Монтер, тощий сморщенный мужик неопределенного возраста, трепался охотно, ему было не по себе, явился выполнить работу, а попал на похороны. — А говорить Ковалю сейчас бесполезно, он от смерти братана не в себе.
Хромой поддакивал, соглашался, заодно выцыганил у Монтера несколько светодиодов. Пригоршня наблюдал за приготовлениями, пытался выспрашивать, но Хромой только загадочно улыбался. Наконец Никите надоело, он пошел потрепаться со сталкерами, тем более что Михаил Коваль выдал пол-ящика водки вдобавок к обеду — мол, помяните Колю. Настоящие поминки обещал устроить после того, как найдут убийцу.
Начало темнеть, и сталкеры собрались у сарая, в котором медитировал Шаман. Тот не показывался, но охотники постарше, кто уже видел колдуна в деле, объ ясняли: нужно дождаться темноты. Под вечер пришли еще несколько сталкеров, эти были не в курсе дела, им объяснили, что происходит, показали Хромого и домик, где скрывался болотный великан. Вновь прибывшие тоже решили поглядеть, как тот станет вызывать духов. Хромой с его потрепанной книжечкой и кривыми ухмылками впечатления не произвел, однако Никита добросовестно рассказывал байки про сыщика — из его болтовни явствовало, что Хромой крут, как гималайские склоны, видит всех насквозь и точно укажет убийцу.
Охранники Коваля тоже готовились, они за день отоспались по очереди и теперь явились все шестеро, увешанные оружием. На каланчу с прожектором втащили крупнокалиберный пулемет, при этом хлипкие ступени скрипели так отчаянно, что стало очевидно — если бы в прошлую ночь дозорный спускался, он бы при этом пол-лагеря разбудил. Бойцы заняли позиции на крышах пристроек, чтобы держать под прицелом весь двор. Это, конечно, гостям было не по душе, но делать нечего — все понимали: Коваль в своем праве. Убийство брата — не шутки… Еще охранники сложили кучу дров перед входом в сарай Шамана, а когда стемнело — сталкеры развели большой костер. Наконец явился Михаил. В одной руке кольт, в другой — бутылка. Время от времени он делал глоток, но на ногах держался твердо, и взгляд у него был цепкий, внимательный.
— Ну, — хмуро бросил Коваль, — начнем. Шаман! Ты готов?
Взгляды сталкеров сошлись на темном дверном проеме — и Шаман явился! Громадный силуэт выплыл из мрака, царившего внутри сарая, — будто лоскут ночи влетел в освещенный круг около костра. Взметнулись полы плаща, ветер подхватил ворохи оранжевых искр, завертел огненной метелью, погнал по кругу. Отблески пламени вырывали из тьмы удивленные лица сталкеров, хотя сам Шаман странным образом оставался в темноте.
Еще одно плавное текучее движение — он сбросил плащ, и огонь, до сих пор избегавший великана, метнулся навстречу, охватил, окутал рыжими сполохами. Торс с развитой мускулатурой покрывали темные разводы, бесконечные извилистые линии, концентрические фигуры, неправильные, искривленные. Рисунки струились, текли, сплетаясь в невероятный узор. На лоснящемся теле колдуна двигались мышцы, пробегали алые блики… Он играл мускулами, и пятна плясали, менялись, затягивая огромный торс новыми узорами. Рисунок менялся на глазах, будто картинка в калейдоскопе.
— Живой огонь! — зарычал Шаман. — Живой огонь! Духи слышат! Духи меня видят! Духи лесов, духи болот, духи радиации, духи гравитации! Духи света и духи тьмы, духи холода и духи жара! И ты, Черный Сталкер, самый могучий из всех!
Шаман запрокинул голову, широко раскидывая испещренные узорами ручищи, тело его содрогалось, мышцы вздувались и опадали. Он начал танцевать — медленно, грузно, завораживающе.
— Ты здесь, Черный Сталкер, я вижу тебя! Я чую тебя! Ты здесь, ты среди нас! Огонь, огонь, живой огонь поможет мне! Я найду тебя, Черный Сталкер, я найду твое тело, злобный дух!
