Вадим Панов - Атака по правилам
Профессор поерзал:
— Что значит разумеется? Какая разница, кто оплачивает войну с нелюдями? Главное, что нашлись люди, настоящие люди, которым небезразлично будущее цивилизации. Которые в отличие от вас готовы служить человечеству, а не его врагам.
— Может быть, я покажусь вам слишком циничным, но в чем заключается интерес этих людей? Зачем им война?
— Не война, а борьба за чистоту нашего мира! За будущее наших детей!
— Вы действительно думаете, что Нытика интересует будущее моих детей?
— Я не знаю никакого нытика.
— Странное заявление для человека, который за последний месяц встречался с этим бандитом три раза. Вряд ли вы не знаете, что вашу бурную деятельность финансируют фирмы, которые контролирует клан Чемберлена.
— Вы не имели права следить за мной!
— Я не следил за вами, уважаемый Лев Моисеевич, мои сотрудники проводили оперативные мероприятия в отношении Нытика, которого мы подозреваем в причастности к организованной преступной группировке. Вы попали в наше поле зрения случайно, и в настоящий момент я просто стараюсь вырвать вас из цепких объятий уголовного мира.
— Перестаньте читать мне мораль.
— Рэкет, торговля оружием и наркотиками, проституция — вот источники финансирования вашей борьбы, уважаемый Лев Моисеевич, — Корнилов был мягок, как воск.
— Мне ничего не известно об этом!
— Возможно. Но мне все равно придется открыть расследование в отношении вас, подключить налоговую полицию и очень тщательно изучить ваши финансовые дела. Разумеется, это будет совмещено с временным прекращением вашей деятельности.
— Мои адвокаты камня на камне не оставят от ваших обвинений.
— Вы можете сколько угодно бороться за чистоту нашего мира, но уголовный кодекс еще никто не отменял, — речь майора журчала плавным ручейком. — В приличном обществе плохо относятся к бандитам. — Андрей помолчал. — По результатам расследования мы сделаем вывод, стоит ли вас привлекать к ответственности за отмывание грязных денег или нет.
— Я больше не скажу ни слова!
— То, что для финансирования вашей деятельности выбраны столь сомнительные фирмы, показывает отношение к вам, Лев Моисеевич. Среди принадлежащих Чемберлену компаний есть и более приличные, но в данном случае ваши «спонсоры» предпочли грязь. А это значит, профессор, что вас используют временно. На грязные деньги вы прикрываете грязные операции. Вы рупор хладнокровных убийц, и в том, что произошло в клубе «Качели», есть ваша косвенная вина.
— Не надо меня пугать!
— Нытик и Чемберлен уже давно находятся у меня на карандаше. Рано или поздно они отправятся осваивать бескрайние сибирские просторы. И я сделаю так, чтобы вместе с ними поехало как можно больше их сподвижников. Но я разумный человек, — Корнилов неожиданно перегнулся через стол, и теперь его глаза находились в считанных дюймах от лица Серебрянца. — Я всегда отделяю закоренелых преступников от людей, случайно попавших в неприятную компанию — по незнанию или вследствие шантажа. В этом тоже заключается моя работа, Лев Моисеевич. Я не отправлю на каторгу честного, но запутавшегося человека.
— Я как раз такой.
— Это нужно доказать, Лев Моисеевич. К сожалению, в вашем положении честность необходимо доказывать.
— Иначе вы измажете меня грязью и отправите вслед за Нытиком, — скривился профессор.
Андрей молча вернулся в кресло и, свободно откинувшись на спинку, прикурил сигарету. Он успел сделать две затяжки, когда Серебрянц тихо подал голос:
— Что вы хотите знать?
Ответа поникшему профессору пришлось ждать еще одну глубокую затяжку.
— Какую роль во всем происходящем играет женщина по имени Кара?
— Кара, — Лев Моисеевич тяжело вздохнул. — Сразу бьете в цель?
Корнилов молчал.
— Кара — мозг операции, Нытик слушается ее беспрекословно. Она приказала ему финансировать мою деятельность.
— Чемберлен?
— Не знаю, с ним я никогда не встречался.
— Верю, — Андрей затушил сигарету. — Поговорим об этой женщине…
* * *Офис компании «JFK».
Москва, Малый Афанасьевский переулок,
30 сентября, суббота, 13:56
— Нытик, — голос Чемберлена был подчеркнуто, чрезмерно подчеркнуто доброжелателен. — Я ощущаю некоторое беспокойство.
— Неоправданное беспокойство, шеф, — сглотнул Нытик.
— Не перебивай меня.
Эта фраза была плохим знаком. Очень плохим. Обычно Чемберлен, прекрасно относящийся к своему субтильному помощнику, позволял тому достаточно вольно вести себя в разговорах с ним. Нытик снова сглотнул, и где-то в глубине его души начал зарождаться противный, холодный, как пиявка, страх.
— Изначально план, который разработали вы с Карой, подразумевал, что нелюди ликвидируют ребят Риони. Будет шумно, даже очень шумно, но в итоге мы избавимся от конкурентов и получим выход на… — Чемберлен пожевал губами, старый уголовник до сих пор не мог привыкнуть к этой терминологии. — И мы получим выход на магию. Я согласился с вашим планом.
— Шеф, мы…
— Шума было много, одни «Качели» чего стоят, я уже молчу о четырехруком убийце. Серебрянц, в которого ты вложил большие деньги, наши деньги, сполна их отработал и квалифицированно поведал лохам о нелюдях. Стал звездой. Осталось выяснить, сынок, что получил я?
«А что ты надеялся получить, старый „синяк“? Ключи от Тайного Города на золотом подносе?»
— Шеф, операция еще не закончена, — осторожно проговорил Нытик. — Вы же помните наш план: предварительный этап должен…
— Сынок, я помню наш план, — доброжелательно согласился Чемберлен. — Но там не было ничего сказано о том, что ребята Риони станут угрожать мне войной. Там было сказано, что на этих кавказцев натравят оборотней, чертей, вампиров и прочую дрянь, о которой так легко рассуждала Кара. Горбоносые должны были погибнуть, а вместо этого их натравливают на меня!
Нытик предвидел этот разговор, но гнал от себя мысли о нем, надеясь, что Кара успеет нанести свой главный удар раньше. После этого мнение Чемберлена уже не имело бы никакого значения. Но Кара не успела, и приходилось выкручиваться.
— Шеф, издержки бывают и в самых продуманных комбинациях. Нелюди оказались более осторожными, чем мы рассчитывали. Они не поддались на провокацию и не стали преследовать людей Риони. Но главного это не меняет — мы получим власть над ними. Нужен еще один день.
— Ты отвечаешь?
Доброжелательность тона не ввела Нытика в заблуждение, он прекрасно понял, что имел в виду старый уголовник. Неприятный холодок по-прежнему не отпускал Нытика, но надо было решаться. Признавать свое поражение сейчас он не собирался, он был уверен в победе Кары и понимал, что после этого станет недоступным для Чемберлена. Для целой армии чемберленов. Нытик вздохнул и сделал самую большую ставку в своей жизни:
