Вадим Денисов - Антибункер. Навигация
— Агрессивные?
— Что ты! Рычали аки звери лесные, на борт кидались. Делать нечего, успокоили без мук. Сперва хотели теплоходик себе прибрать, полезли в моторный отсек — напраслина, двигатель стуканул... Синяков за борт скинули, судно отпустили на волю, может, кто и подберёт. Знамо, обыскали сперва. Автоматик нашли, укороченный такой, как у полиции.
— АКСУ, — подсказал я. — Автомат это хорошо, всегда в хозяйстве пригодится.
— Точно, АКСУ! Жаль, что своими патронами не разжились… Алексей, мне ить теперь спокою не будет, колись: что за речка-то с сумасшедшими? Зацепил ты меня рассказом страшным. Подумать только, синяки в тайге!
— Сым, — коротко бросил я.
— Ой! Час от часу не легче! — опешил мужик. — У меня же товарищ оттуда был родом, вместе в Екате учились! Так это Сым синяки захватили? Плохие чудеса, дьявольские, не иначе лешака проделки, не к добру.
— Да какое уж тут добро, — я снова посмотрел на юг. «Провокатор» всё еще стоял у зимовья. Вот же бабник, балабол старый! А патронами мосинскими поделюсь, сотни две могу выделить.
— Слушай, командир, — неожиданно очень серьёзным тоном начал Сагалов и замолчал, на что-то решаясь. Я не торопил — таёжники очень не любят торопыг, сам скажет, если посчитает нужным.
— Тебе пулемёт нужен?
— Что? — быстро спросил я, требуя повтора.
— Пулемёт крупнокалиберный. «Корд», калибр 12,7. Без станка, на сошках, зато с оптикой. Новенький, есть ЗИП, второй ствол. И патроны, что-то около четырёхсот штук россыпью, так и не посчитал. Лент всего три, каждая по пятьдесят гнёзд, короб один. Нам такое чудище не пригодится, а обществу пользу принести может, раз всё так сладилось.
Два – ноль!
После крупнокалиберного «Боинга» — крупнокалиберный «Корд». Чудный край!
— Господи, да где вы его добыли?! — пулемёты ко мне так и липнут.
— На том самом «Ярославце».
— А сейчас?
— Так он дома лежит, за баней, в сарайке, — невозмутимо пояснил Сагалов выговаривая слова основательным таким, хозяйственным тоном.
Я не выдержал и, согнувшись за леера, словно укачанный, начал ржать в полный голос, буквально заливаясь хохотом.
— Ты сам понимаешь, как это звучит, Денис?! Не, вы послушайте, крупнокалиберный «Корд» у него! За баней! В сарайке, как дрова! На заимке таёжной!
Он кхекнул пару раз, а потом тоже захохотал.
Интересно жить в Тёмных землях. Не угадаешь, что тебя ждёт за следующим поворотом.
— Новенький. Знаком тебе такой?
— Мне? Да я, родной, одно время с ним в обнимку жил!
«Корд» под патрон 12,7х108-мм — машина крутая. Дикая вещь. В чем-то пулемёт уникален, он был первым в мире, позволяющим вести огонь с сошек, некоторые человекоподобные медведи пробовали и с руки стрелять, сам видел. Не уверен, что есть ещё один крупняк, позволяющий такое проделывать. Это самый легкий среди всех полноценных 12,7-мм пулеметов. Минусов у «Корда» не много, но они достаточно эффектны, что ли...
Дульное пламя полыхает дальше двух метров, а при стрельбе очередями вообще можно принять его за огнемёт, особенно ночью. Расчёт это демаскирует страшно, поэтому стрелок должен быть при хорошей голове. Снег по бокам от «Корда» взлетает чуть ли не на высоту человеческого роста, при оборудовании реальной позиции его нужно утаптывать или подмораживать, а летом на пыльных грунтах поливать землю водой, как при работе с РПГ. Шум тоже соответствует мощи, при стрельбе он грохочет так, что в плоскости дульного тормоза до тридцати метров находиться очень неприятно. Это мешает слышать перемещение врага на земле, как и шум лопастей вертолёта, а при длительной стрельбе в радиусе нескольких метров вообще глохнет всё живое. Лучше работать в наушниках. У всего этого светошумового ада есть и плюс — высокое воздействие на психику противника.
При попадании в ногу пуля десятисантиметрового патрона «Корда» мгновенно отрывает её всю, при попадании в живот разрывает противника надвое. В каком-то смысле это очень гуманное оружие, не оставляющее калек и не мучащее раненого болью, любое попадание такой пули в любую же часть тела мгновенно убивает болевым шоком. Пробивная способность определяется типом боеприпаса, но она высока у всех патронов, он способен прорубить в лесу просеку, пробить стену казармы, в борт и корму вышибает практически любой современный БТР и БМП, прошибает все боевые вертолёты, может подбить лёгкий бронекатер.
Несмотря на мощность патрона, отдача у него вполне вменяемая из-за использования огромного дульного тормоза-компенсатора, по степени комфорта впечатления от стрельбы положительные, субъективно машинка не жёстче ПКМ. Хорошая кучность и управляемость, при отстреле ленты непрерывной очередью с сошек мне без особых усилий удавалось большую часть кучи уложить в пределах корпуса катера. Разве что сошки очень сильно зарывались в грунт.
— В рубку, Денис, — быстро решил я, — возвращаемся к бане. Посмотрим на твою сарайку, вдруг там ещё и ПЗРК найдётся.
Вдоль далёкого правого берега медленно двигались два белых силуэта, «Аверс» и «Гдов» нас догнали. Караван идёт по наитию, по памяти, а иногда и наугад. О бакенах, а порой и о створных знаках, часть которых обвалилась, шкиперам судов остаётся только мечтать, ни единого буя на воде, как в мангазейские времена!
Фарватер требует регулярной доразведки, и вчера я переселился на «Провокатор», решив, что настала очередь плавмагазина тащить на буксире КС-100, когда катер не используется, но большую часть светового дня я челноком мотаюсь вперёд-назад по Енисею, проверяя обстановку впереди каравана.
Но сейчас я поеду на «Аверс», буду показывать вновь приобретённый «Корд». С таким серьёзным оружием караван с полным правом может называться военным.
* * *
В целом же, всё идёт своим чередом, без особых происшествий.
Енисей, как стрела, на протяжении нескольких сотен километров течёт строго на север. Караван прошёл мимо опустевшей Бахты, где было шкиперы выбрали место для якорной стоянки, и суда экспедиции остановились на ночь.
Жаль, хорошее тут было село, добротное, знаменитое после выхода документального фильма «Счастливые люди». И само место красивое. Всех жителей эвакуировали в Красноярск, говорят, где-то на одноимённой речке осталась пара промысловиков, судьба их неизвестна. Совсем рядом с селом всё так же лежал разбившийся при посадке и свалившийся с откоса после удара о землю оранжевый вертолёт Ми-8 МТ с надписью «Турухан», который я заметил ещё тогда, когда на корме сухогруза-контейнеровоза «Кисловодск» мой организм терял последние силы в борьбе с вирусом Робба. После прохода Мирного я слёг, и очнулся уже в ФАП села Разбойное…
Страшновато постоянно плыть мимо покинутого людьми жилья, сердце щемит. Мимо проплыли безжизненные Чулково и Нижний Долгий, Объединённый и Верхнеимбатск, возле которого стояла оранжевая «Сарепта».
— Похоже, в посёлке тот самый рыбинспектор Степанов шакалит, о котором тебе Сагалов рассказывал, — справедливо решил Кофман, нехорошо поглядывая в угол, где стояла его убийственная винтовка. — Товарищ начальник экспедиции, вы рыбинспекторов любите? Я вот очень не люблю.
— Ох, Слава, надо будет тебя в рейд по Красноярску взять, настреляешься вволю.
— Нет уж, нет уж, мы больше к воде привычны! Здесь дел навалом! — заторопился он.
Уже скоро покажется Алинское, то самое крошечное село, давным-давно помеченное на картах, как нежилое, но ещё до катастрофы заново обжитое кержаками, по свидетельству Дениса. Интересно, что власти порой даже не знали, что в подобной точке на карте самовольно поселились люди. Авиация летала редко, и частенько такое возрождение обнаруживалось только тогда, когда поблизости вставала, например, база геологоразведочной экспедиции. Сами кержаки не регистрировались, а факт регистрации нового статуса поселения властями, как правило, был им безразличен. От администрации района они ничего не просили — не трогайте нас, и ладно. Те тоже не проявляли особого энтузиазма, предпочитая списывать феномен на обычаи старообрядцев и используя практику властей лишний раз не совать нос в их внутренние дела. А то сунешь, обнаружишь на месте полсотни человек, если не больше, включая маленьких детей, и тут же встанет проблема медицинского обеспечения, почтовой связи, дошкольного и школьного образования, авиасообщения и зимнего завоза.
Проще не замечать, пока их не очень много... Старообрядцев на Енисее всегда хватало, и с каждым годом кержаков становилось всё больше. Поселения, в которых они обосновались, были единственными на реке, где отмечался рост числа жителей. А села Индыгино и Сандакчес, например, полностью стали старообрядческими.
Вот и Алинское.
На крутояре радиаторами к реке были выстроены в ряд четыре небольших трактора жёлтого цвета, виднелись крыши изб, из труб курились дымы. Рядом с техникой трое бородатых мужиков с биноклями и карабинами Симонова за плечами внимательно рассматривали проходящий мимо «Аверс», баржи и остальные суда каравана. Внизу, словно близняшки, стояли две одинаковых «Казанки» с новенькими движками «Меркурий».
