Роберт Асприн - Мошенники времени
В полном соответствии с пророчеством Булла Моргана — Кит радовался, что не успел заключить на этот счет никаких пари, — репортерская братия продержалась недолго. По одному, по двое ретировались они в свои гостиничные номера, прихватив с собой камеры и ассистентов, и их не было больше видно на улицах до самого вечера, когда кабельные ТВ Ла-ла-ландии начали крутить различные пленки и комментарии одного и того же события. Кит не смотрел телевизор. Если по нему передавали что-то действительно важное, ему об этом немедленно сообщали друзья — сопроводив это десятком списанных с телевизора копий.
Как только последнего дохлого лемминга увезли, а кровь соскребли с мостовой зубными щетками, санитарная служба отсняла каждую выбитую или треснувшую плитку. Конечно, щедрое предложение Булла несколько огорчило кое-кого из торговцев. Хитрый, однако, он тип, их управляющий. Впрочем, он и не мог быть другим, иначе искусственный мир Ла-ла-ландии обрушился бы, как воздушный торт, слишком долго простоявший на ярком солнечном свете.
Да, Булл Морган был самым подходящим человеком для такой работы — человеком, находившим закон полезным до тех пор, пока его можно было повернуть, с тем чтобы спасти друга. Кит громко расхохотался, вызвав удивленные взгляды ребят из санитарной службы, все еще снимавших поврежденные мозаики. Ему было все равно. Из этого можно было сделать потрясающий рассказ с огромными возможностями приукрасить события там и здесь — а Кит Карсон знал, что заливать он большой мастер. Он снова рассмеялся, предвкушая реакцию своей внучки и лучшего друга, а в скором времени и родственника.
Он улыбался как идиот и ни капельки не переживал из-за этого. В первый раз за много лет Кит Карсон понял, что абсолютно счастлив. Последний мотороллер фыркнул и укатил со своим грузом прочь. Только тут Кит посмотрел на себя. Его шикарный костюм-тройка — сшитый тем же модельером, что и модные платья этих пятерых богатых безмозглых теток, — насквозь пропитался кровью и покрылся коричнево-желтым мехом. А уж как он пах… Неудивительно, что Булл улыбался. Он вздохнул. Может, костюм и шелковую рубашку можно еще отстирать.
Кит вернулся в «Замок Эдо», сумел благополучно проскользнуть мимо не завершившегося еще собрания и поднялся на лифте в свой кабинет. Ему не слишком хотелось сейчас идти домой, зато хотелось надеть кимоно, которое он держал в кабинете специально для того, чтобы чувствовать себя уютнее за работой. Кроме того, здесь имелся и душ, скрытый от посторонних глаз ширмой, некогда составлявшей гордость дома какого-то древнего дворянина из Эдо.
Он разделся, принял душ, вытерся, потом нашел кимоно. Ох… вот так-то лучше. Он оставил костюм на полу в душе, боясь приближаться к нему: это кимоно обошлось ему в небольшое состояние. Уж во всяком случае, дороже, чем костюм. Он вызвал по интеркому посыльного и почти сразу же услышал легкий стук в дверь.
— Не заперто!
— Сэр? — выдохнул посыльный, стараясь сделать вид, что не озирается восторженно по сторонам.
— Заходи, — улыбнулся Кит. — Можешь смотреть сколько душе угодно. Не похоже на деловой кабинет, правда?
Мальчишка из Нижнего Времени, которого Кит в свое время спас и принял на работу, осторожно вошел.
Мальчишка ни разу не видел еще эклектичного кабинета Кита со стеной телевизионных экранов, часть которых показывала виды Верхнего и Нижнего времени, а часть — различные точки «Замка Эдо» и Общего зала. Сад камней с искусственным освещением настолько завладел его вниманием, что он буквально врезался в Кита, стоявшего у той самой знаменитой ширмы.
Паренек покраснел до корней волос.
— О, сэр, прошу вас, простите…
Прежде чем извинения превратились в обвал, мощностью не уступавший злополучным леммингам, Кит улыбнулся:
— Впечатляет, правда? Я помню, как сам увидел это в первый раз после того, как Хомако Тани исчез, оставив все это у меня на руках. Кажется, челюсть тогда отвисла у меня чуть не до пола.
Неуверенная улыбка заиграла на губах у мальчишки — он явно не знал, насколько вольно может вести себя при хозяине.
— Давай сюда, — улыбнулся Кит. — Я… видишь ли, испачкал немного костюм, возясь с этими дохлыми леммингами.
Паренек просиял.
— Да, я слышал об этом, сэр. Их там правда были миллионы миллионов?
— Нет, — рассмеялся Кит, — хотя и могло так показаться. На самом деле вряд ли было больше двух-трех тысяч.
Мальчишка округлил глаза от удивления.
— Так много? Это ведь много, да, сэр?
Кит напомнил себе проследить, записали ли этого юнца на общеобразовательные курсы, которые он завел в «Замке Эдо» для персонала из Нижнего Времени и членов их семей. Многие так преуспели в образовании, что ушли из «Замка Эдо» и завели собственное дело. Кит гордился тем, что еще никто из его работников — ни бывших, ни нынешних — не проходил через Врата в обратную сторону и не затенил себя, исчезнув навсегда в секунду, когда шагнул сквозь них.
Мальчик забрал испорченный костюм, пообещал отнести его в лучшую химчистку на Вокзале — на самом деле их было только две, — поклонился и побежал к лифту.
Кит усмехнулся, потом вздохнул и решил, что вполне созрел сразиться с обязательной для каждого предпринимателя ВВ-86 ежемесячной отчетностью. Усаживаясь за стол и принимаясь за первую таблицу, Кит подумал, что, возможно, Булла Моргана так редко видно на людях из-за необходимости сражаться с его горами и горами бумажной работы.
Глава 16
Первое, что появилось, когда Скитер пришел в себя, — это боль в голове. Следующее — что, собственно, и привело его в чувство — это осознание своей наготы. Если не считать тряпки на бедрах, он был гол, как монгольское небо летом. Он заморгал и пошевелился. Только тут он обнаружил цепи. Скитер негромко застонал от боли в голове, потом поморгал еще, фокусируя взгляд на своих запястьях. Железные наручники и короткая цепь связывали их. Железное кольцо на шее коснулось его кадыка, когда он сглотнул, борясь с тошнотой и страхом. Дальнейший осмотр показал, что ноги его тоже закованы в цепи, привязанные к тому же к железному кольцу в каменной стене.
Он находился один в маленькой полутемной камере. Три каменные стены; вместо четвертой — железная решетка, служившая, возможно, и дверью. Из-за нее слышались далекие голоса: крики, стоны, перепуганный визг, мольбы о пощаде. С некоторым усилием он смог сесть. Ни с чем не сравнимый рык хищных кошек — больших кошек! — заставил его вздрогнуть. На знаменитых охотничьих вылазках Есугэя ему приходилось видеть снежных барсов и даже тигров. Ему оч-чень не хотелось оказаться один на один с любым представителем кошачьего рода, хотя бы отдаленно достигающим такого размера. Очень уж у них острые когти и клыки, очень уж долгая смерть от них…
Несмотря на мешавшее ему кольцо на шее, Скитер скрючился и выблевал на холодный каменный пол все содержимое желудка.
Чьи-то шаги приближались к его камере, цокая по полу подкованными подошвами. Скитер поднял взгляд, все еще борясь с тошнотой и головокружением, и постепенно смог сфокусировать его на двоих мужчинах, смотревших на него из-за решетки. Одного из них он никогда еще не видел. Второй был Люпус Мортиферус. Страх и тошнота стиснули его желудок ледяной хваткой.
— Привет, держатель ставок, — ухмыльнулся Люпус. — Удобно устроился?
Скитер не дал себе труда отвечать.
— Это, — показал Люпус на своего спутника, крепыша, руки которого в обхвате не уступали бедрам Скитера, — твой ланиста.
«Мой тренер?»
— Видишь ли, вообще-то воры подлежат немедленной смерти, но мы дадим тебе шанс. — Глаза Люпуса блеснули, словно это было ужасно смешно. — Если ты выживешь, останешься собственностью Императора и будешь сражаться во славу его. — По крайней мере так Скитер понял его слова. Он до сих пор был не слишком силен в латыни. — Ты и я, — рассмеялся Люпус, — мы еще встретимся с тобой, вор.
«Вот этого я и боюсь», — безмолвно простонал Скитер.
Люпус ушел, и зловещий смех его гулял еще некоторое время эхом по каменному коридору.
Второй человек холодно улыбнулся и отпер дверь.
Скитер хотел броситься на него, вырваться на свободу и бежать…
Но он оставался связан. Ланиста, разомкнув цепь, приковывавшую его к стене, подхватил его, как малого ребенка, одной рукой. Скитер подавил болезненный стон и позволил тащить себя по лабиринту коридоров. Они миновали последнюю окованную железом дверь, и его разом ослепил яркий солнечный свет и оглушили странный лязг — словно медяки пригоршнями швыряли о железо — и крики раненых людей. Он инстинктивно дернулся и тут же получил оглушительную оплеуху.
Почти бесчувственного Скитера поставили на ноги и толкнули вперед, в самую гущу тренировки на песчаной учебной арене, окруженной высокими железными оградами и вооруженными солдатами. Гладиаторы в доспехах, но с деревянными мечами упражнялись в том, что напоминало медленный балет, выполняя боевые приемы. Их тренеры-ланисты нараспев выкликали нужную последовательность движений. Другие занимались гимнастикой — прыгали через невысокие барьеры, боролись, репетировали кувырки и резкие повороты, рубили мечами набитые соломой чучела или толстые деревянные столбы. Третьи метали дротики в…
