Андрей Уланов - Серебряные пули с урановым сердечником
Шагнув навстречу Дайк, я расправил плечи и, подняв руки, навис над ней в лучших традициях монстров из второсортных ужастиков. Девушка не шелохнулась.
– Что, с-совсем не страшно? – огорчился я.
– Ты же не хочешь причинить мне вред, – чуть удивленно ответила Дайк. – А если бы захотел – не смог бы.
Интересный ответ. Особенно интересный в свете того, что, по ее же собственным словам, антимагическая аура в подвале продолжает действовать.
– Но те двое, – кивнул я на тела в кольчугах, – хотели.
– Хотели, – подтвердила девушка, приседая на корточки около одного из тел. – А потом они умерли. Вот у этого разбит затылок и сломана шея.
– Видимо, он обо что-то хорошо п-приложился, – заметил я, пытаясь углядеть это что-то в окружающем труп хаосе. Затем я еще раз оценил позу трупа, задрал голову – и углядел на потолке точно над телом неглубокую вмятину. Вмятина была забрызгана темным и по размерам, насколько я мог судить, вполне совпадала с макушкой покойника. – Н-номер раз научился летать, – констатировал я. – Номер же два…
– Сначала он ушибся, – сообщила моя свежеиспеченная патологоанатомша. – Потом начал гореть – и ему было очень больно.
– Тоже научился летать, – вздохнул я. – Полагаю, именно он размазал с-своим телом по с-стенке старичка алхимика – ничего более подходящего на эту роль я не в-вижу. Сам он п-при этом отделался ушибами – но его п-притянули обратно и отправили в новый п-полет. В очаг.
Именно там он и пребывал в данный момент, распространяя по подвалу характерный запах жареной человечины.
– Палач же получил в п-подарок, – я наклонился, пристально изучая торчавшую из трупа конструкцию. Крючья, винты, все покрыто узорной чеканкой – сразу видно работу хорошего мастера, – одну из своих любимых игрушек. К-которая пришпилила его к стене. Можно сказать, что ему п-повезло, – заключил я. – Он умер б-быстро.
– И принц остался один.
– Угу. С девушкой, к-которая только что жестоко разочаровалась в нем. И в своей мечте. П-подозреваю, что она была оч-чень расстроена. И не п-подумала о том, какую ц-ценность для нас с тобой п-представляет этот к-кусок мяса в качестве источника информации.
Нахмурившись, Дайк подошла к креслу и внимательно вгляделась в гротескную маску на месте лица принца.
– Она убила его не сразу, – заметила она. – Вначале он лишился глаз.
– Угу, – автоматически кивнул я. На фоне остальных ран тонкая аккуратная линия ожога на переносице была почти незаметна. Тонкая линия… след от имплантированного в мизинец лазера.
Затем я расслышал в наступившей тишине скрип собственных извилин и восхищенно уставился на Дайк.
– Ты думаешь, он м-мог ей что-нибудь рассказать?
– Смерть – это страшно, – глубокомысленно сказала Дайк. – А хальдагарцы любят торговать. Принц Румин должен был пытаться купить себе жизнь.
– Т-точно!
– Мы должны найти ее! – решительно заявила моя новая знакомая. – Очень быстро!
– С-согласен. Только, – сокрушенно вздохнул я, – очень быстро не п-получится. Придется обойтись «просто быстро».
– Почему не получится?
– Мне еще н-надо эвакуировать из этого г-гостеприимного здания трех с-своих друзей, – напомнил я. – Один из них очень тяжелый, да и двое остальных тоже не пушинки.
– Ты прав, – после недолгого раздумья сказала девушка. – Я помогу тебе.
Конечно, поможешь… куда ты еще денешься.
Впрочем, даже с помощью Дайк процесс эвакуации затянулся на добрых полчаса и едва не закончился катастрофой – когда за пять метров до конца массивная с виду скоба в стене, сквозь которую я продел трос, под тяжестью тела Свомстера просто-напросто вырвалась из креплений. При этом меня едва не вытянуло в окно – от неминуемого полета уберегло лишь то, что крепление перчаток к комбу оказалось на удивление прочным. В результате я распластался на подоконнике, одной ладонью прилипнув к стене комнаты, а второй – к тросу, и пребывал в таком положении несколько минут, пока звонкий девичий голос снизу не сообщил, что я могу отпускать трос.
Разумеется, я в это не поверил. Однако брошенный вниз взгляд сообщил, что чудо все же состоялось – под окном высился роскошный сугроб, попав в который Мастер Меча имел все шансы отделаться максимум парой ушибов.
– К-как тебе это удалось? – с интересом спросил я у Дайк, оказавшись на одной с ней поверхности. – Магия?
– Нет, – с улыбкой отозвалась девушка. – Я сбила с кареты задние колеса и попросила фрагарей, чтобы они немного попятились – а задник кареты сгреб снег.
– Г-гениально, – мрачно прокомментировал я. – А ставить колеса на место ты умеешь?
– Наверное, – вздохнула Дайк. – Я умею очень многое – просто некоторых вещей никогда еще не пробовала делать.
* * *– Где ты был?
Этот вопрос, по оглушающему действию, на мой взгляд, не уступавший «шарашке», заставил меня соляным столбом замереть на пороге комнаты.
В комнате было холодно – очаг, погашенный перед отбытием на банкет, никто так и не удосужился растопить. Еще в комнате было темно – одинокая свечка на столе с трудом озаряла слабыми отблесками две бутылки, полный бокал и полусобранную кинетичку в окружении разбросанных деталей. У сидящей в кресле рядом со столом девушки смутно виднелся лишь светлый ореол волос.
– Ты меня спрашиваешь?! – выдохнул я, вновь обретя дар речи полминуты спустя.
– А кого же еще? – недовольно буркнула моя напарница из глубины кресла. – Я возвращаюсь, злая, уставшая, а в наших комнатах – никого. Кстати, где остальные… и кто эта девка?
– Это не д-девка, – обиженно возразил я, пропуская свою новую знакомую в комнату. – Это – Дайк. Дайк, это Золушка.
– Рада познакомиться. – Тон, которым моя напарница произнесла эти слова, не оставлял сомнений в обратном. – Так где все?
– Внизу, в карете.
– И какого вонючего орка они там делают?
– Спят.
– Что-о?
– Н-несчастный случай на п-производстве, – пояснил я. – Или «дружеский огонь» – в з-зависимости от того, п-под каким углом зрения рассматривать п-про-изошедший инцидент.
– Напарничек!
– Скажи мне, пожалуйста. Золушка, – четко произнесла молчавшая доселе Дайк, – что сообщил тебе принц Румин о человеке по имени Рарнаург?
Моргнув, Золушка с изумлением уставилась сначала на Дайк, а затем перевела взгляд на меня.
– Н-не говори ей ничего, – попросил я. – А то она тут же умчится к этому с-самому Рарнаургу, а я уже начал к ней п-привязываться.
– Кто она?
– Дайк, – чистосердечно сознался я.
– Дайк, а дальше?
– Дальше – ничего. Дайк – это Дайк. Видимо, – улыбнулся я, – она п-полагает, что этого вполне д-до-статочно… и знаешь, побыв немного в ее обществе, я с-склонен с этим согласиться.
– Вуко, – угрожающе прошипела моя напарница, делая вялую попытку подняться с кресла. – Не зли меня.
– Н-ни в коем случае, – поспешно сказал я. – Потому как видел, что сталось с п-последним, точнее, с последними пятью, которые с-сумели тебя разозлить.
– Ты… вы…
– Мы были в п-подвале, – сказал я. – Том самом.
Следующую тираду Золушки я слушал очень внимательно, жалея лишь об одном – отсутствии при мне фишки, могущей, во-первых, сохранить особо выдающиеся моменты данного высказывания, а во-вторых, засечь продолжительность – по моим оценкам, напарница уверенно шла на рекорд.
Забавно – Золушка говорила на земном, при этом процентов восемьдесят ее речи составляли термины, имевшие отношение к достаточно развитому уровню технологии. Но тем не менее, слушая ее речь, Дайк отвела глаза в сторону и – насколько я мог уловить в окутавшем комнату полумраке – чуть покраснела.
– Ты з-закончила?
– Я сказала, что день, когда ты появился на Большой Свалке, был самым распоследним трижды проклятым? – осведомилась Золушка.
– Угу.
– Тогда закончила, – довольно сообщила моя напарница и, одним движением опрокинув в рот бокал, откинулась в глубь кресла.
– Р-рад за тебя, – констатировал я, подходя к столу. Одна из стоящих на нем бутылок была уже пуста полностью, вторая – примерно на четверть, и именно ее я переставил на противоположный от Золушки край, отхлебнув при этом пару глотков прямо из горлышка.
Вино оказалось чем-то вроде глинтвейна – терпкое, с острым, пряным вкусом, оно горячими ручейками стекло по гортани и уютно расположилось в животе, сразу же начав подбадривать мой озябший организм теплыми волнами.
– Так что ты узнала от п-принца?
– Главным образом то, что он – скреглик праймерый, – буркнула Золушка.
– И в-все?
– Нет. Еще он долго вопил, что является одним из высших черных этого гнусного Мира, а потому месть за его смерть будет так ужасна, что… – Золушка осеклась и, прикрыв рот ладошкой, попыталась зевнуть. Успехом увенчалась лишь третья попытка, после чего моя напарница сосредоточенно уставилась на подрагивающий язычок огня перед собой.
