Филип Рив - Адские конструкции
И вот тогда, как раз в тот момент, когда Рен знала — сейчас они поцелуются и одна ее половина действительно хотела этого, а другая боялась даже больше, чем городов-стервятников, вот тогда узкая лужайка, на которой они стояли, вдруг ушла у нее из-под ног, как палуба корабля в штормовом море, уронив ее на Тео, а его — на растущее по соседству дерево.
— Черт! — вырвалось у Рен.
Нехорошие дела творились в ореоле из аэростатов над Облаком-9. Самый большой, центральный, продолжительное время поджариваясь на пламени пожара в Шатре, дал течь, газ вспыхнул и теперь вырывался из прорехи струей голубого огня. Аэростаты поменьше пока оставались неповрежденными, но их подъемной силы было недостаточно, чтобы долго удерживать махину Облака-9. Летающая палуба накренилась еще больше, так что вода из фонтанов и бассейнов вылилась через ее край короткими белыми потоками.
Полетели и твердые предметы; статуи и летние беседки, пальмы в кадках и садовая мебель, раздвижные навесы и музыкальные инструменты сыпались на барханы, как манна небесная.
Раскрашенные в камуфляж города-стервятники пустыни, толкаясь и бранясь, еще сильнее заторопились прибыть первыми к месту крушения.
* * *«Дженни Ганивер» миновала висящий в воздухе слой дыма и пыли и вошла в тень накренившейся поверхности Облака-9. Ее нижняя сторона через иллюминаторы левого борта казалась огромной разрушенной стеной, испещренной воронками от снарядов и обгоревшими конструкциями. Эстер направила туда луч прожектора и увидела, как мимо проплыли погнутые настилы для технического обслуживания, предупреждающая надпись полуметровыми белыми буквами: НЕ КУРИТЬ! На оборванных кабелях раскачивалась разбитая кабина подъемника, а из нее свисали и развевались в воздухе подолы испачканных кровью бальных платьев и вечерних мантий.
— Мы опоздали, — сказала Эстер. — Никого из живых здесь не осталось.
— Не говори так! — резко оборвал ее Том. Он все еще не мог успокоиться после недавнего спора. Ссориться дальше не имело смысла, сейчас самое важное найти Рен, но все же что-то изменилось в отношениях между ним и Эстер, и Том не был уверен, что они могут снова стать такими, как прежде. Ее жестокость, невозмутимость, с какой Эстер оставила на произвол судьбы ребенка, потрясли его и заставили задуматься.
Все еще сердясь, Том манипулировал рычагами управления «Дженни», поднимая ее над верхним краем летающей палубы и осторожно проводя сквозь переплетение стропов. Ему вдруг захотелось, чтобы вместо Эстер рядом с ним была Фрейя. Уж она-то не бросила бы несчастного Селедку. Она бы сумела вытащить его из башни Шкина, не убивая ради этого всех тех бедняг. И она бы не отказалась так быстро от надежды найти Рен.
— Помнишь Лондон? — обратился он к Эстер. — Помнишь ночь, когда заработала МЕДУЗА, а я как раз прилетел за тобой? Тогда тоже казалось, что все пропало, но я же нашел тебя, правда? Вот и сейчас мы отыщем Рен!
Облако-9 раскачивалось под ними, как дымящее кадило. Эстер направила прожектор на разрушенные оранжереи.
* * *Тео и Рен карабкались на четвереньках по наклонившейся поверхности оранжереи по обе стороны от Пеннирояла, каждый волоча его одной рукой. Они разыскивали место, где можно укрыться, когда летающая палуба коснется земли.
— Молодцы, ребята! — похвалил их Пеннироял, ненадолго очнувшись. — Я позабочусь о том, чтобы вас отпустили на свободу за усердие! — И снова отключился, из-за чего стал невозможно тяжелым.
Они уложили его, чтобы передохнуть, и Рен села рядом. Земля находилась под ними в двухстах метрах, даже меньше. Рен различала отдельные чахлые кустики между длинными изогнутыми каменными выступами, исполосовавшими пустыню. Еще ей были видны окна и двери на верхних палубах города, который спешил параллельным курсом за Облаком-9 на больших, бочкообразных колесах. В воздухе носились стоны перегруженных строп. Но вдруг поверх протяжных металлических звуков послышался и стал усиливаться посторонний шум. Рен подняла голову. Через переплетение канатов, тянущихся наискосок над оранжереей, прямо ей в глаза ударил ослепительный луч прожектора. Потом ушел в сторону, высвечивая никому не нужные дорожки через лужайки, а на другом конце луча Рен увидела маленький воздушный корабль.
— Смотри! — закричала она Тео.
— Стервятники, — упавшим голосам сказал тот. — Или воздушные пираты…
Очевидно, жители города внизу подумали то же самое, потому что оттуда с шипением взлетела ракета и взорвалась в небе над корабликом. Тот ушел в сторону, потом осторожно возвратился на место; его рулевые плоскости ходили туда-сюда, как плавники любопытной рыбки. Из иллюминатора гондолы высунулось чье-то бледное лицо. Рулевые плоскости снова шевельнулись, подвески двигателей приняли наклонное положение, и корабль приземлился на металлической площадке не так уж близко от Рен и Тео, но и не слишком далеко, чтобы девочка не узнала людей, которые выбрались из гондолы и стали карабкаться в ее сторону по опрокинутому газону.
Сначала она просто не поверила глазам. Ну не может быть, чтобы и мама, и папа очутились здесь! Рен зажмурилась, стараясь избавиться от пугающей галлюцинации. Да нет же, нет, это не они, дурацкие глаза все врут! Все ясно — потрясения и переживания сказались на ее психике, и теперь к ней стали являться призраки!
Затем кто-то прокричал:
— Рен! — И чьи-то руки обхватили девочку и прижали к телу, и это был отец, который обнимал ее, смеясь и повторяя снова и снова: — Рен! Рен! — А слезы промыли белые тропинки на его испачканном пылью и сажей лице.
Глава 36
НЕОЖИДАННЫЕ ВСТРЕЧИ
— Простите меня! — плача, сказала тоненьким голоском Рен. — Простите, пожалуйста! Я такая дура! — Потом она больше не смогла говорить, так как в голову не приходило ничего вразумительного.
— Все хорошо, — успокаивал ее отец. — Самое главное — ты в безопасности, все остальное ерунда…
Папа отпустил Рен, и настала очередь мамы обнимать ее — сильно и крепко. Она прижала лицо дочери к своему костистому плечу и спросила на ухо:
— Ты в порядке? Тебя не обидели?
— Все хорошо, — глухо, через нос, ответила Рен.
Эстер отступила на шаг и взяла в обе ладони лицо Рен, удивляясь себе, какое сильное чувство любви к своему ребенку испытывала сейчас. Небывалый случай — она плакала от счастья! Не желая, чтобы Том и Рен видели ее в минуту слабости, отвернулась и только сейчас заметила высокого чернокожего мальчика, который молча ждал в сторонке.
— Мама, папа! — сказала Рен, взяв его за руку. — Это Тео Нгони. Он спас мне жизнь!
— Мы оба спасли друг другу жизнь, — застенчиво поправил ее Тео. У него тоже глаза были мокрые от слез при мысли о том, как его родители встретят сына, если ему когда-нибудь удастся добраться домой, в Загву.
Эстер подозрительно оглядела красивого юного пилота, а Том пожал ему руку и сказал:
— Добро пожаловать на борт корабля!
Оба повернулись и пошли к «Дженни Ганивер», и Эстер последовала за ними, когда Рен вдруг сказала:
— Постойте, Пеннирояла забыли…
Может, Том и Тео за радостными волнениями не расслышали этих слов, но только не Эстер.
* * *Рен торопилась через рощу к фонтану. Пеннироял, оживившийся при звуках аэродвигателей, силился встать на ноги. Он широко ухмыльнулся при виде Рен и сказал слабым голосом:
— Ну, что я говорил! Не спеши умирать раньше времени! — Но тут же узнал фигуру, выросшую позади девочки и воскликнул: — О великий Поскитт!
В последний раз Эстер видела Пеннирояла в Анкоридже убегающим в снежную мглу в ту ночь, когда она расправилась с охотниками Архангельска. А последний разговор между ними состоялся накануне, в разгромленной кухне в доме мистера и миссис Аакъюк. Именно тогда Эстер открыла ему, каким образом охотникам удалось разыскать Анкоридж.
Сейчас лицо Пеннирояла смертельно побледнело под полосами засохшей крови, он, ковыляя, отступал от нее. Эстер двумя прыжками настигла его, сбила с ног и выхватила нож, пока тот извивался и хватал ее за ноги.
— Пожалуйста! — стенал он. — Пощадите! Я вознагражу вас!
— Заткнись! — оборвала его Эстер, нагибаясь так, чтобы не забрызгать кровью новое пальто, обнажая его горло.
Рен с разбегу стукнулась о мать, оттолкнув ее в сторону.
— Мама, нет! — завопила девочка.
— Не лезь не в свое дело! — огрызнулась возбужденная и рассерженная Эстер.
Но Рен не считала, что это не ее дело. Она видела глаза матери, когда та смотрела на Пеннирояла, и они выражали не ненависть, не гнев, не жажду мести, а страх! А почему бы ей бояться этого ничтожного человека, если не из-за того, что сказанное им о ее роли в судьбе Анкориджа — правда? Когда Эстер снова направилась к распростертому на земле мужчине, Рен встала у нее на пути, раскинув в стороны руки.
