Юрий Иванович - Оскал фортуны
Потом монаху приспособили стул на удлиненных ножках, установили упор для ног, и дело пошло с большим комфортом. Ко всему прочему, можно было еще и разговаривать попутно с визитерами. Адмирал Ньюциген поначалу никак не мог разобраться, слышит ли высший проповедник, колдующий возле магического окошка, его слова. Но со временем, когда получил несколько очень своевременных и уточняющих вопросов, успокоился: его слушали с должным вниманием. А рассказать бравому моряку было о чем.
Изначально флотилия имела задание обогнуть Кряжистый угол и с ходу устремиться к паромной переправе в проливе Змеиный. Та находилась в пределе видимости с околиц Шулпы и по предварительным расчетам тоже вполне легко могла быть захвачена неожиданным ударом. Увы, только на мосту «Радуга» атака получилась результативной. А приблизиться к переправе вообще сразу не удалось. Причем основных причин оказалось две.
По первой из них дальнейшему продвижению в пролив Змеиный помешали озверевшие стаи кашьюри. Кровожадные хищники бросались на корабли так массово, с такой остервенелостью и бесстрашием, что одна яхта пошла ко дну, и большинство матросов из ее экипажа погибло. Конечно, соль оказалась просто спасительной. Без нее от всей флотилии остались бы только обломки обшивки. Но ведь и ее запасы небезграничны. Поэтому адмирал принял благоразумное решение отступить. Причем сделал это вдоль берега Второго Щита.
Вторая причина, по которой не удалось высадить даже мало-мальски мизерного десанта на берег – это крутизна того самого берега на правой стороне пролива и жесткий контроль над всей прилегающей к парому территорией. Там находилась чуть ли не полноценная армия. Как чуть позже выяснилось, на данном участке Второго Щита стоял крупный город, в котором жили не только погонщики рабов, но и базировалось сразу три полных корпуса карателей. Такая потребность в сильной армии на том берегу обусловливалась слишком частыми попытками тамошних королевств выйти из подчинения империи. Вот этим карателям и приходилось денно и нощно усмирять непокорных вассалов Гранлео.
Ситуация, с одной стороны, очень положительная, потому что стоило лишь появиться у побережья Второго Щита первым кораблям Союза Побережья с Первого Щита, как все королевства, баронства и княжества всколыхнулись в едином порыве. А когда узнали и о великой победе в Чагаре, и гибели императора Сангремара, то отборные боевые полки двинулись вдоль побережья к паромной переправе.
К сожалению, многотысячные корпуса карателей оказались подготовлены к любой атаке даже многократно превосходящего их по численности противника. Примыкающий к парому город был защищен такой внушительной стеной, что взять ее даже несколькими отчаянными штурмами не удалось. Ко всему прочему, обороняющие успели притянуть к своей пристани оба парома и намертво их ошвартовать у пробитого сквозь горы тоннеля. Штурм с той стороны выглядел полной бессмыслицей хотя бы из-за высоты бортов паромов из неизвестного металла – около восьми метров. То есть флотилия, к которой присоединились и четыре корабля-вестника, ничем не могла помочь при нападении как на город, так и непосредственно на переправу. Скорей всего осажденные имели очень большой запас продуктов в своем распоряжении и могли эффективно обороняться месяцами.
Поэтому Ньюциген поставил перед собой задачу пересечь условную черту паромной переправы и приблизиться в Шулпе. Для этого он загрузил все корабли под завязку отменной солью и ранним утром приблизился к провисающим через пролив тросам. Вначале всем казалось, что для преодоления этих искусственных преград придется тросы взрывать. Они почти ровной линией провисали над поверхностью воды, только слегка касаясь ее в середине. С захваченной своими войсками стороне подход был неудобен, да и концы тросов ныряли в дыры в отвесных скалах. Поэтому решили рвать посередке. Рассыпая щедро перед собой соль, вперед двинулась одна из яхт. Но как только стали устанавливать заряды на первый трос, с вражеского берега раздались гневные крики возмущения. Как оказалось, это кричал в рупор командующий тремя корпусами карателей:
– Да вам совсем делать нечего! Хотите, как и цепи вокруг моста, уничтожить?! А для чего, спрашивается? Вы их протягивали? Вы их закрепляли? Так чего ломать собрались?! Ведь если нашу крепость возьмете, потом самим паром пригодится.
Весьма удивленные такой речью моряки выкрикнули в ответ:
– А нам на ту сторону надо! К Шулпе и дальше!
– Да куда угодно плывите, глаза бы мои вас не видели! Только тросы не трогайте! Сейчас мы их опустим – и все дела.
Действительно, вскоре со стороны паромов послышался жуткий скрип и скрежет, тросы вздрогнули и стали удлиняться. Провиснув посредине в воду на глубину почти десять метров, они замерли, а с берега послышалось издевательское пожелание:
– Счастливого пути!
Большинство офицеров флотилии все равно высказалось за подрыв тросов. Аргументируя это тем, что враг явно что-то задумал нехорошее. Да и потом, ведь все прекрасно понимали, что уходить отсюда со временем все равно придется, слишком большой пирог достался завоевателям. Так что тем более подобный стратегический объект оставлять за своей спиной не следует. Провести всеобщую оккупацию и закрепиться здесь навсегда, не получится.
Ньюциген и несколько капитанов рассуждали более здраво. Пороха имелось в крюйт-камерах не бездонные запасы. Потом, если что пойдет не так, все равно можно повторить попытку. Ну и напоследок, трос взрывникам показался слишком странным. Перед тем как начинать установку порохового заряда, они чем только шершавый и упругий металл не пробовали поцарапать. Тяжелый топор раскрошился сразу, зубило под ударами кувалды сплющилось, а режущие инструменты только бесполезно соскальзывали с неизвестного металла. Если с цепью вокруг «Радуги» не было ни малейших проблем, то вот с тросом они сомневались очень сильно:
– И пять бочонков пороха можем угробить без всякой пользы.
Решили проходить к Шулпе, а там видно будет. Но тем не менее адмирал перестраховался, пропуская корабли на ту сторону поодиночке. А вдруг тросы резко поднимутся, повредят корпуса, а то и запрут в ловушке? Все прошло благополучно. И вскоре флотилия подыскала место для очень удобной швартовки на вдающемся в сушу мелководье. Как только причалили, загрузили с берега свежий запас воды и продовольствия. А потом, не мешкая, одна яхта и два фрегата на малом ходу подались к другой оконечности пролива. Ньюциген поставил перед ними конкретную задачу: обследовать выход в открытый океан. Точно такое же задание, как и группе из четырех кораблей, ушедших в конец пролива Стрела. И только потом, проследив за регулярными поставками соли с берега на ошвартованные корабли, поспешил к главнокомандующему на доклад. Его величество и в самом деле продержал моряка долго, почти до самого бала. Больше всего при этом интересуясь силами потенциальных союзников со Второго Щита, их намерениями в будущем и готовности к сотрудничеству. Ни сам паром, ни возможность удара десантом по тылам противника его не заинтересовали. Скорей всего именно такое вот положение Грома Восьмого, а в его лице и остальных союзников очень устраивало: и новые государства вроде как расширять Союз Побережья не спешат, да и самый большой пирог в данной войне ни с кем делить не придется. И так основные тяготы генеральной победы над Гранлео и его армией легли на плечи Чагара. Значит, ему и достанется львиная доля военной контрибуции.
Слушая откровенные выводы адмирала, Менгарец возился с дверью и тяжело вздыхал. Подобная политика отмежевания от обитателей Второго Щита не сулила ничего хорошего в будущем. Мало того что те вовремя не придут на помощь в случае непредвиденных трудностей в ведущейся войне, так они еще и сами могут озлобиться настолько, что попробуют перераспределить плоды победы. Правда, для этого силам с востока пришлось бы прорваться через Кряжистый угол и Шулпу, а потом еще и «Радугу» захватить. Сложно? Не сложней, чем настроить массу кораблей и совершить неожиданное вторжение через Речной пролив. Только от одной этой мысли стало жарко, и монах решительно потребовал от Ньюцигена:
– Адмирал, придется хоть немного, но приврать ради нашего общего блага.
– Что ты имеешь в виду?
– Да вот сам посуди: все лучшие воины королевств Гачи, Чагара, Блюмбо и баронства Эдмондов – здесь. Кто там у нас остался? Почти никого. Запрет на плавание по проливам мы сняли, даже пример показали. И если вдруг с того берега примчатся на дракарах и прочих гребных судах несметные полчища оголодавших воинов, то что они сделают с нашими государствами? А если еще и пронюхают, что в Чагар сплошным потоком идут караваны с сокровищами и завоеванным добром?
– Э-э… – растерялся вначале моряк, а потом сразу выпалил: – Да они не посмеют! Да мы их в порошок сотрем!
