Константин Калбазов - Царство Небесное
Но вот выяснилось, что у него уже была семья. Однако чего же она хотела? Мужчина в расцвете сил – неужели у него не должно быть семьи? Вот она у него и была. Она вдруг поймала себя на мысли, что ревнует его к той неизвестной, но, едва осознав это, истово перекрестилась. Пристало ли ревновать к той, которой уже нет, и пристало ли радоваться тому, что заинтересовавший ее мужчина теперь свободен, если цена столь высока.
Потом она успокоилась. Ее, конечно, радует то, что этот мужчина – единственный, о котором она непозволительно долго думала, – свободен. Но ее вины нет в том, что он стал свободным такой ценой. Она даже никогда не знала той, что делила с ним ложе. О боже, как она хотела оказаться в его объятиях, зарыться в его рубаху и вдохнуть пряный мужской аромат.
Поймав себя на этой мысли, она вновь истово перекрестилась. Нет, она не была ханжой и прекрасно знала об отношениях между мужчиной и женщиной, но она была порядочной девушкой, а порядочной девушке не пристало предаваться греховным мыслям. Вот если он будет законным супругом, тогда даже Господь не осудит ее за подобные мысли… или осудит? Нужно обязательно поговорить об этом с духовником. Падре Микаэль прожил долгую и праведную жизнь, он добрый пастырь Божий и сумеет помочь добрым советом.
Осталось только решить, каким образом она сможет добиться внимания этого мужчины. Уж в этом-то она никакого греха не видела, и ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Она и сама не смогла бы себе объяснить, почему он так заинтересовал ее. У нее были поклонники и куда краше, и знатнее, но вот только никто из них не затронул девичьего сердца, хотя по всем меркам считалось, что она неприлично долго задержалась в девах. На нее обратил внимание даже сын маркграфа, зачастивший в последнее время к ним в гости. Поговаривали, что граф весьма серьезно настроен женить его, пренебрегающего обязанностями старшего сына и наследника, – был слух, что якобы если тот не обзаведется наконец семьей, то граф лишит его наследства и сделает наследником среднего сына, уже семейного и обзаведшегося первенцем.
Чем же смог привлечь ее этот мужчина, который никоим образом не выказывал своей заинтересованности, мало того, практически не общавшийся с ней и не стремившийся к этому? Вот он посетил отца и брата по каким-то своим делам и теперь, возможно, опять пропадет на два-три месяца. Она без конца задавала себе этот вопрос и не находила ответа – только чувствовала, что запутывается в сетях еще больше.
– Анна, ты о чем так задумалась?
В беседке, куда она забрела, появился Рем. С братом у них никогда не было друг от друга секретов. С малых лет она привыкла всюду следовать за братом, и тот, понукаемый суровым отцовским словом, был вынужден всюду таскаться со своей младшей сестренкой. Так вот и вышло, что она была участницей всех мальчишеских выходок и проказ. Правда, охотно делясь с отцом всем, что было пристойно, она благоразумно умалчивала о проказах – и вовсе не из-за того, что покрывала братца: просто ему могли запретить прогулки по городу, а значит, под домашний арест попала бы и она.
– Рем, а когда господин Андрэ вновь посетит нас?
– О-хо-хо, сестренка… Что это? Ты уже второй раз за последние пару месяцев справляешься о нем. Ну не закипай. Я что, я не против, хотя практически и не знаю его, но он располагает к себе с первого взгляда, да и Эндрю о нем очень хорошо отзывается. Правда, если все так серьезно, нужно бы узнать его получше, а то мало ли… – Сестру Рем любил искренне, а потому в его голосе звучала только забота.
– Что это ты там себе напридумывал?
– Я? Ничего я не напридумывал. Только я не помню, чтобы ты еще о ком-нибудь справлялась, да еще при этом имела такой пришибленный вид.
– Сильно заметно? – понурившись и залившись краской, тихо проговорила Анна, полностью изобличая себя в глазах брата.
– Другие, может, и не заметят, да только я-то тебя лучше всех знаю.
– Так ты не ответил на мой вопрос.
– А что говорить? Он, может, и несколько лет у нас не появится.
– Как – несколько лет?
– А зачем ему появляться, если все денежные дела будет вести Эндрю – для этого они сегодня и приходили, – не скрывая своего сопереживания, проговорил брат, делая для себя зарубку в памяти: обязательно все получше разузнать об этом человеке. Одно дело – клиент дома, и совсем другое – возможный претендент на руку сестры. В душе он и радовался за сестру, и переживал одновременно. Девка уже давно налилась соками, только нажми – брызнет во все стороны, но отдать ее за первого встречного, привлекшего ее внимание, он тоже не мог.
И почему она не обратила своего внимания на виконта? Граф согласился бы на этот брак сразу, хотя она и не знатного рода. Сэр Свенсон был умным правителем, а потому выгоду усмотрел бы сразу. Во-первых, породнился бы с богатым домом, а во-вторых, наконец успокоился бы насчет наследника.
* * *Мужик, стоящий перед ним, внушал уважение, несмотря на то что был изрядно пьян. Он уже успел распалиться до того, как на его пути возник этот идиот. Поначалу громила просто героических пропорций растерялся, но даже одурманенный алкоголем мозг отметил, что перед ним стоит хотя и имеющий приличный достаток, но тем не менее не благородных кровей мужчина. Поэтому он решил показать этому выскочке его место.
«Нет, ну на кой хрен мне сдался этот терминатор? Ну гонял он свою бабу – и гонял бы дальше. Нет, мы же не можем пройти мимо. Нам справедливость подавай! А может, она сама напросилась? Может, с горшечником спуталась или на мужа со скалкой полезла? Это там, в деревне, ты все про всех знал, а что ты знаешь про этих? Ну сейчас накачается адреналинчиком – и понесется…»
Андрей вовсе не намеревался изображать из себя Дон Кихота. Все вышло на автомате. Когда он проходил по улице, сначала услышал душераздирающий крик, а потом увидел выбежавшую из дома, в каких жили ремесленники, женщину в изодранном платье, едва прикрывающем ее телеса – знатные, надо заметить, – с растрепанными волосами, кровью на разбитом лице и выражением страха и затравленности.
– Опять Яков гоняет свою женушку, – проговорил один из столпившихся зевак. И то верно, а какие развлечения в Средние века? Вон – ссорятся, дерутся, так отчего не поглазеть, все развлечение.
– Забьет бабу, – поддержал разговор другой.
– А хоть и так. Жена она ему перед Господом нашим и людьми. Знать, судьба у нее такая. Но нет, не забьет. Он хоть и пьянь, но меру знает, в рудниках гнить нипочем не захочет.
Тем временем огромный детина догнал-таки свою супругу и, схватив за шиворот, резко дернул ее назад. От этого рывка платье окончательно расползлось, не выдержав столь кощунственного к нему отношения, а так как он своей лапищей захватил и нательную рубаху, то взорам толпы предстали ее голые прелести. Видя это, стоявшие неподалеку мужчины одобрительно загомонили; и то правда, посмотреть было на что.
