Игорь Гринчевский - Американец. Путь на Север
– Итак, Олег, зачем я тебя пригласил. Дело в том, что нас можно поздравить. Сегодня ночью мы выдали первую партию продукта. И отныне можем делать это регулярно.
– Поздравляю! – сдержанно сказал инженер.
– Спасибо. Но вот ведь беда, если посмотреть пристально, то выяснится, что нынешние наши мощности по синтезу и на десятую часть не используются. Печи для карбида маленькие. И три четверти суток – стоят. Мощности для них не хватает. И электролиз тоже едва ли на пятую часть производительности загружен. Не нужно нам больше хлора, если карбида не хватит. Понимаешь?
– Химию изучал! – коротко ответил он. – С понятием стехиометрии[118] знаком. Но чем я вам с мощностью помогу-то? Нет у нас больше машин. И ставить их негде!
Я улыбнулся.
– Поставить машины можно и в нашей пристройке. Просто стену передвинем. А где взять новую машину, ты мне сам недавно подсказал. Хоть завод «Наваль» еще не открылся, рабочих они уже набирают. И заказы на ремонт и на изготовление небольших паровых машин принимают. Так что я машины закажу и оплачу, а потом, если мы договоримся с твоими нанимателями, то зачтем вложения в стоимость переработки. По уже принятой схеме. Так что я собираюсь просить тебя съездить еще раз в Николаев. И заказать нужные мне машины.
– Но… – попробовал возразить он.
– Разумеется, что я договорюсь обо всем с твоими работодателями. И тебе дадут пару дней отпуска для этой задачи. Ну а я, разумеется, твои усилия оплачу. И не вздумай отказываться! Иначе я буду вынужден, – я выделил слово «вынужден» голосом, – воспользоваться твоим старым предложением. И позвать тебя к себе на службу. Но полной занятости для энергетика у меня пока нет. Будешь получать деньги без работы. Ты этого хочешь?
Тищенко затряс головой, категорически отрицая у себя тунеядские намерения. Но я предпочел понять его по-своему:
– Вот и прекрасно! Договорились. Ты уже отчасти работаешь на меня. И я тебе заплачу! Теперь дальше. За рабочий цикл продолжительностью в двадцать четыре дня мы наработали около девяноста семи пудов[119] продукта. И потратили одиннадцать тысяч киловатт-часов электроэнергии. Мне надо поднять производительность примерно в одиннадцать-двенадцать раз. Это означает, что в среднем мне нужно двести тринадцать киловатт электрической мощности. С запасом лучше двести двадцать. Имеющиеся машины дают мне в среднем около сорока. Ночью чуть больше, утром и ночью – существенно меньше. Но в среднем так.
Олег кивком подтвердил мои расчеты. Ну, еще бы! Мы с ним еженедельно сверялись.
– Значит, мне нужно еще сто восемьдесят киловатт электрической мощности! – подытожил я. – Или, с учетом КПД генераторов, паровые машины с суммарной механической мощностью чуть меньше трехсот лошадиных сил. Думаю, нам надо заказать две машины по сто пятьдесят «лошадок». И разумеется, двухступенчатые, на входе десять атмосфер, на выходе – полторы.
– Нет! – твердо ответил он.
– А где ты видишь ошибку? – изумился я. Реально изумился, а не изобразил удивление, как часто случалось в последний год.
– Только в одном. Помнишь, ты сам расчеты приводил? На поданные в паровую машину семьдесят две мегакалории на выходе мы имеем девять киловатт-часов и сорок четыре мегакалории.
Я кивнул. Помнил, естественно.
– То есть на каждый отпускаемый киловатт электрической мощности мы расходуем по три мегакалории в час. Верно?
Я снова кивнул.
– Ну, так вот! Раньше все было сбалансировано. Мощности установленных котлов хватало и на электричество, и на отопление. Но почти впритык.
Он глянул мне в глаза, увидел понимание и продолжил:
– Мы смогли тебе с уже работающих машин дополнительные сорок киловатт дать потому, что тепло, расходуемое на них, компенсируется экономией от идеи, как ты ее назвал, «комбинированной» выработки. А на новые машины нам пара не хватит. Вернее, пара-то хватит, но вот того тепла, что мы снимем на «хвостах» машин, не хватит на обогрев, когда стукнут сильные морозы. А на это я пойти не могу! – твердо закончил он.
Я помолчал. Действительно, забыл я про то, что тепловая мощность не безгранична. А надо было подумать! Впрочем, это можно и вслух делать.
– Давай посчитаем! Я хочу дополнительно сто восемьдесят киловатт. То есть умножаем на три и получаем, что мне надо компенсировать пятьсот сорок мегакалорий в час. И не прямо сейчас, а к зиме. Так что котла на тонну пара нам хватит. И поставим в моей лаборатории, там место есть!
Олег подумал, посчитал что-то в блокноте и согласился. Хватит тепла в этом случае.
– Первую машину мне уже к августу надо. А вторую можно и в сентябре… – продолжил я.
– Ну, у тебя и темпы! – выдохнул он. – А к завтрашнему дню тебе не надо, случайно?
– Неплохо бы! – улыбнулся я. – А вот котел заказывай на ноябрь. Раньше не потребуется!
Из мемуаров Воронцова-Американца«…Разумеется, жизнь все скорректировала. Оборудование пришлось брать «по готовности». Так что первую машину мы получили одновременно с котлом. В начале сентября. И, чтобы запустить эту машину, пришлось ставить «сухую градирню»[120].
А вторую машину установили вообще в начале октября…»
Одесса, 21 июня (3 июля) 1897 года, понедельник, середина дня
– Ну, как наши дела, партнер? – на удивление добродушно поприветствовал Гольдберга Полтора жида.
– А это тебе виднее! – в тон ему ответил Ян. – Ты уверен, что разрешение на покупку заводика мы получим?
– Или![121] – уверенно ответил Рабинович.
– Ну, тогда все остальное в порядке. Связями я обзавожусь, клиентов подыскиваю.
– Кстати, о клиентах… – протянул Полтора жида. – В этом смысле на Ухтомскую можешь не рассчитывать!
– И где у нас случилось?[122] – спросил Гольдберг, показывая, что начал обживаться в Одессе.
– Да так, пара пустяков![123] Просто, раз через нее у нас делаются такие дела, я решил узнать о ней побольше. На вот, почитай на досуге, что мне ответили. Они, считай, нищие!
