Виктор Мурич - Дважды возрожденный
Не знаю, сколько по времени длится эта схватка и скольких чужаков я отправил на тот свет. Вершащееся действие увлекло меня полностью.
Белоснежная оболочка реанимирует уже третий по счету ожог. К счастью, незначительный.
Как это ни странно, я получаю удовольствие от происходящего, кровавого месива и испытываю искреннюю радость, провожая взглядом дымящиеся останки врага, летящие к земле.
Наконец противник не выдерживает и начинает постепенно отступать. Тактический дисплей показывает, что они собираются в единую тучу и медленно удаляются.
Белые силуэты вертятся как пчелы вокруг черного скопления, нанося удар за ударом.
Один из наших вырывается вперед, и его тут же рассекает пополам сверкающая плоскость. На теле исчезает защитная оболочка, и я успеваю заметить, что это Дмитрий.
- Ах вы падлы!
Во мне просыпается дух камикадзе, и я, максимально уплотнив фронтальную область защитной оболочки, отчего она сразу же приобрела молочный цвет, врезаюсь в отступающего противника, вертя перед собой два скрещенных потока энергии. Такое расточительство сразу же отрицательно сказывается на моем энергозапасе. Но и противник, совершенно не ожидавший такого натиска и необычного применения стандартного оружия, теряет около десятка боевых единиц.
С трудом вырываюсь из черного кома, чувствуя, что пора утихомириться. Правая рука уже не белая, а черная и совершенно не чувствуется, как будто ее и нет вовсе. Судя по обильно идущей изо рта крови, повреждены внутренние органы. Организм вступает в борьбу с многочисленными ранениями, пытаясь подлатать хотя бы наиболее важные органы.
Самое неприятное это то, что я начинаю терять высоту. Проще говоря, падать.
Стремительно приближающийся городок совершенно не кажется мне удобным местом для такого скоропалительного приземления. Я предпочел бы какой-нибудь водоем, в крайнем случае болото, но не падение на крышу дома или мощеную улицу...
Оболочка совершенно перестала подчиняться на высоте около двадцати метров. До этого она хоть как-то гасила скорость падения, используя остатки энергии. Теперь я падаю, как камень.
От удара крыша дома, укрытая плотно увязанными пучками травы, проломилась, и я рухнул вниз. Приземление оказалось значительно мягче, чем ожидалось. Скорее всего, отделался переломом двух ребер, и все. Значительно больше беспокоит неработоспособность правой руки - результат попадания струи какой-то жидкой дряни.
Несмотря на головокружение, пытаюсь принять вертикальное положение, одновременно отплевываясь от неизвестно откуда взявшейся во рту сухой травы. С трудом, но все же мне удается это сделать. С удивлением обнаруживаю, что застрял в куче сена, которым завалена вся комната. Вот это называется повезло! А мог бы и на землю. Одна мысль о возможном приземлении на что-то менее мягкое вызвала приступ головной боли.
Охая и чертыхаясь, медленно на четвереньках выбираюсь из сена в направлении дверей. Упершись головой в деревянную створку, пытаюсь их открыть. Толчок, еще толчок. Безуспешно, дверь закрыта снаружи. Как бы в ответ на мои мысли снаружи скрипит засов, и двери распахиваются.
- Оп-па! - тихонько говорю, глядя на направленные в лицо вилы.
Похоже, гостей с неба здесь не очень-то любят.
В увиденном меня больше удивляют не угрожающие вилы, а тот, кто эти вилы держит. Это кентавр. Самый настоящий кентавр. Лошадиное туловище увенчано спереди мощным мужским торсом, над которым нависает бородатая голова с крупными некрасивыми чертами лица.
В детстве я такого видел в каком-то сказочном кинофильме. Или не кинофильме... Вот черт, не помню. Хотя какая разница... Факт то, что эти создания существуют и одно из них стоит напротив меня с вилами в мускулистых руках.
Кентавр посмотрел сперва на небо, потом на меня и вскинул свое мирное оружие.
Меня уже столько раз убивали, что пора бы и привыкнуть, но все никак не получается. Внутри все сжалось от ощущения беспомощности. Я и рукой-то с трудом пошевелить могу, не говоря уже о противоборстве с этим мускулистым копытным.
За спиной кентавра бесшумно завис в воздухе воин в белоснежной оболочке, украшенной темными кляксами - следами свежей битвы. Вскинутые руки готовы превратить аборигена в кусок обугленной плоти. И это правильно, ведь он хочет меня убить. Но какая-то часть меня, прорываясь сквозь инстинкт выживания, кричит воину:
- Не убивай его!
Раны и пережитый шок все-таки взяли свое.
Глядя на мчащиеся на меня вилы, я благополучно теряю сознание, с надеждой когда-нибудь в него еще вернуться.
ГЛАВА 16
- И долго еще он так валяться будет? - звучит как бы издалека знакомый бас.
- Восстановительные процессы завершены, и общее состояние можно считать нормальным. Так что с минуты на минуту придет в себя, - отвечает еще один голос, тоже кажущийся очень знакомым.
- Вот удивится, когда очухается! - вклинился в разговор третий человек.
Но этого не может быть! Если мне не изменяет слух, то голоса принадлежат Мичману, Мотору и Дмитрию.
Но они же мертвы!!!
Я собственными глазами видел, как хозяина Храма разорвало на куски во время воздушной битвы.
Битва!!!
- Мы победили? - громко спрашиваю, открывая глаз.
От моего столь резвого пробуждения присутствующие подскочили на месте и устремили взгляды на меня.
- Да, - отвечает стоящий рядом с пышной кроватью гостиничного номера Дмитрий. - С твоей помощью. Ты проявил незаурядную смекалку и храбрость. Теперь я точно уверен, что Храм правильно выбрал нового хозяина.
- Какого такого хозяина?
- Да не дергайся ты так, Витек, - звякнул над ухом заклепками кожаной куртки Мотор. - Главное, не принимай все близко к сердцу. Я сначала тоже хотел Димку на тот свет отправить... Было такое желание... Но потом понял, что он прав. Работа, понимаешь, у него такая.
- Неприятно, конечно, что такими методами... Но по-другому, к сожалению, никак нельзя, - добавил стоящий рядом с Мотором Мичман и чиркнул спичкой, раскуривая трубку.
- Вы живы? - верчу я головой, все еще не веря в свершившееся.
- Ага! - хлопнул меня по плечу Мотор. - И должен заметить, чертовски приятно иметь собственное тело, а не бомжевать в чужом. Ты, Витек, в смысле, не обижайся...
- Он хотел сказать, что в гостях хорошо, а дома лучше. - Мичман выпустил через ноздри два клуба зловонного дыма.
- Но как же... - все еще не понимаю я. Сажусь на краешек кровати и, не доверяя зрению, ощупываю друзей руками.
- Вы живы! - восхищенно кричу, окончательно поверив в чудо, и вскакиваю на ноги, чтобы обнять друзей. - Я даже и не надеялся, что мы вот так...
После минуты звучного хлопанья ладонями по спинам и крепких рукопожатий мы наконец усмиряем свои эмоции.
Поворачиваюсь в сторону улыбающегося Дмитрия, стоящего с другой стороны кровати.
- Но ведь тебя во время боя на куски... Я сам видел!
Он весело улыбнулся и рухнул в ближайшее кресло, забросив скрещенные ноги на подлокотник.
- Дело в том, что если бы ты заглянул под оболочки всех воинов, то везде бы наткнулся на мое лицо. Все армии Храма воина состоят из меня. Можно сказать, что я являюсь шаблоном, на базе которого создаются защитники, те самые воины в белых оболочках, которых ты видел. Почти абсолютные копии. - Он отхлебнул из появившегося в его руке бокала. - Ты видел смерть моей копии, а может и меня. Здесь понятие оригинала и копии будет не совсем уместным, так как первое от второго ничем не отличается, потому что они имеют одинаковое сознание, хранящееся в самом Храме. На первый взгляд это кажется немного запутанным, но чуть позже ты сам все поймешь.
- А потом? - интересуюсь, представив гигантскую мясорубку, перемалывающую ставшие ненужными копии.
- Они исчезают. Исчезают, чтобы появиться в нужный момент.
- Так вот откуда взялись все эти легенды о копировании воинов! догадываюсь я.
- Ты абсолютно прав. Большинство легенд имеют под собой вполне реальную основу.
- А как же легенда о дважды возрожденном? - нетерпеливо смотрю я на Дмитрия в ожидании ответа.
- Точно так же. Ты и есть дважды возрожденный, и ты действительно будешь спасать мир. Спасать до тех пор, пока тебе не придет на смену другой дважды возрожденный. - Бокал в его руке исчез, и он встал с кресла. - А сейчас извините, у меня есть несколько неотложных дел. Твои друзья в курсе всего произошедшего. Надеюсь, они тебе все расскажут и без меня.
Я посмотрел на Мичмана и Мотора, и те дружно кивнули в ответ, как два китайских болванчика. Заручившись их согласием, Дмитрий исчез.
- Ну, чем похвастаетесь? Чем удивите? - Поудобнее устраиваюсь на кровати, а друзья вольготно разваливаются на кушетке напротив.
Я даже не могу выразить радость, которую испытал, увидев их. Даже сейчас, по истечении нескольких минут я все еще не верю в случившееся. Мне кажется, что это не более чем сказочный сон, который может закончиться в любой миг и вернуть меня в мрачное одиночество. Сейчас я готов им прощать все что угодно, даже вонючую копоть трубки Мичмана и непрекращающееся бряцание всех металлических побрякушек Мотора. Кажется, что с возвращением друзей ко мне вернулась часть собственной жизни, исчезнувшая вместе с ними.
