Роман Афанасьев - Охотники ночного города
* * *
Разбудил Алексея телефонный звонок. Открыв глаза, охотник легко поднялся с постели, постоял у дивана, сунул обратно под подушку выхваченный пистолет и медленно пошел в коридор.
Звонил городской телефон: мерзко дребезжал разболтанными внутренностями. Противно так, словно кто-то колотил по ведру с гайками. Алексей дождался очередной трели и взял трубку, отчаянно надеясь, что кто-то ошибся номером и его можно послать ко всем чертям.
— Кобылин, — выдохнул в ухо хриплый бас Григория. — Дурак ты, Кобылин.
— Гриша! — обрадовался Алекс. — Гриш, слушай, тут такие дела…
— Сиди тихо, как мышь, — перебил Борода и бросил трубку.
Алексей замолчал на полуслове, вслушиваясь в короткие гудки, едва пробивавшиеся сквозь шорох городской линии. Потом очень осторожно положил трубку на аппарат, потер ладонями щеки. Хотелось выть и кусаться, бросаться на людей и бегать по стенам. Набрать номер Бороды и хорошенько обматерить его, поминая и нечисть, и ближайших родственников. Но Кобылин не сделал этого. Развернувшись, он пошел в ванную.
Нежась под горячими струями новенького душа, Алексей перебирал в памяти все, что случилось вчера вечером. Он все помнил отчетливо, каждую мелочь, каждое слово. И от этого было ничуть не легче. Укладываясь спать, Кобылин кипел от едва сдерживаемого гнева и не мог рассуждать трезво. Он даже жалел, что так и не дал в морду Олегу. Теперь, на свежую голову, Алекс понимал, что Вещий, скорее всего, влепил бы ему пулю в голову и бросил во дворах, потому что и сам был на грани. И сейчас Кобылин жалел о том, что сделал вчера. Если бы у него появился шанс вернуться во вчерашний день, он бы все сделал по-другому. Нет, он не стал бы стрелять в мальчишку, ни за что. О том, что его палец оказался неспособен спустить курок, охотник не жалел ни секунды. Но вот потом… Ему не стоило ввязываться в этот бессмысленный спор с Олегом. Надо было повиниться, упасть начальству в ножки, сослаться на молодость, неопытность, магнитные бури и вымолить еще один шанс. Тогда все было бы легче и он мог бы по-прежнему работать под прикрытием Двух Нулей. Сейчас, когда за его спиной больше не было отряда охотников, всегда готовых прийти на помощь, Алексей чувствовал себя неловко. С одной стороны, ему стало намного легче, так, словно он сбросил с плеч тяжелый груз и теперь был свободен. С другой стороны, он чувствовал себя потерянным, одиноким, утратившим цель и смысл жизни. Но он все еще оставался охотником — в этом Алексей Кобылин был уверен на двести процентов.
Выбравшись из ванной, он насухо вытерся, высушил голову феном, побрился. Чистый и бодрый, Кобылин вернулся в комнату и оделся. Под руку ему попалась черная коробочка телефона, которую вчера Вещий забыл потребовать обратно. Алекс откинул крышку, посмотрел на экран. Телефон работал, но на экране было пусто, словно мобильник отключили от оператора связи. Хмыкнув, Кобылин бросил телефон на кровать и вышел в коридор. Там он надел начищенные до блеска ботинки, шарф и новое пальто. Поправляя кепку, Алексей посмотрелся в зеркало. Вспомнился голос Григория, советовавший сидеть тихо.
Привычным движением он потянулся за дробовиком, стоявшим в шкафчике у двери, но тут же остановился. Немного подумав, Кобылин все же протянул руку и взял с полки черную папку, в которой лежал один-единственный чистый лист.
— Дурак ты, Кобылин, — со вздохом сказал Алексей своему отражению и вышел из квартиры.
Адрес он запомнил хорошо — номер дома отпечатался в памяти, а обратный путь на метро Алексей не забыл бы и под страхом смертной казни. Так что когда он вышел на улицу, прямо под легкий белый снег, валивший с неба, то сразу уверенно зашагал к высотным домам, видневшимся вдали. Идти было непривычно легко — в бок не давило оружие, на улице было светло, а прохожие не напоминали обитателей тьмы, вышедших на охоту. Кобылин вдруг понял, что он впервые идет на задание без оружия, без поддержки, без напарника, что может вовремя прикрыть спину. Стало немного не по себе. Но ощущение новизны взбодрило, заставило сердце биться чаще, разгоняя по жилам горячую кровь. Алексей почувствовал себя беззащитным, но только обрадовался этому. Это чувство заставляло быть предельно осторожным, заставляло продумывать каждый шаг заранее. А оружие в кармане провоцировало решить все проблемы парой точных выстрелов. Но сегодня выстрелы не должны прозвучать. Кобылин вышел на другую охоту, охоту за правдой.
Он не собирался повторять свои прошлые ошибки, и поэтому стороной обошел двух старух, дежуривших у ларька со свежим хлебом. Вместо этого Кобылин сразу пошел к подъезду, из которого вчера вечером он выбежал вне себя от гнева и отчаянья. Днем этот двор выглядел иначе. Высотные дома, окружившие бывший пустырь, оказались не загадочными замками, а унылыми коробками. Снег, устилавший двор белым покрывалом, превратился в грязную жижу. Машины разъехались, оставив после себя на дороге следы из комьев грязи. Где-то звонко ухала музыка, у соседнего дома о чем-то громко спорили школьники, разодетые в пестрые курточки и напоминавшие стайку аквариумных рыбок. Сейчас Кобылину было сложно поверить в то, что он видел здесь прошлой ночью. Казалось, весь вчерашний вечер — лишь дурной сон, о котором можно забыть, если хорошенько зажмуриться.
Алексей страстно желал, чтобы так оно и было на самом деле. Ему так хотелось просто развернуться и не торопясь вернуться к метро, что он едва не сделал это. И лишь увидев, как к подъезду подошла женщина в черном платке, он взял себя в руки и поспешил к ней.
На этот раз Алексей не стал играть роль журналиста, было ясно, что с ней он не справляется. Он представился сотрудником автостоянки, располагавшейся по соседству. Сказал, что разыскивает хозяина брошенной машины, который, кажется, жил в этом дворе и уже два дня не приходит за своим авто. Хорошо одетый, выбритый и даже, судя по оценивающему взгляду незнакомки, не лишенный привлекательности, Кобылин не вызвал подозрений. Женщина рассказала ему о странной семье, жившей на шестом этаже. Она не была знакома с обитателями той квартиры, но предположила, что машину могли забыть и они — больно уж странными они были. Кобылин спросил адрес, вышел на шестом этаже и сразу позвонил соседям. Открывшей домохозяйке Алексей улыбнулся, рассказал про брошенную машину и спросил о соседях, сославшись на то, что ему не открывают. И был вознагражден длинной историей об Анатолии, Марине и Костике. Это была самая обычная семья, переехавшая сюда несколько лет назад. Все у них было хорошо, с соседями особо не дружили, но и не ссорились, не устраивали гулянок, здоровались, встречаясь с соседями по подъезду, но не более того. А потом, полгода назад, в семье случилась трагедия — все они едва не насмерть отравились газом из сломавшейся плиты. Глава семейства и сын довольно быстро оправились, а вот Марина надолго слегла и перестала выходить из квартиры. Да и сын с отцом стали какими-то странными, еще более замкнутыми и заторможенными. Оно и неудивительно — после такой трагедии.
Под конец рассказа Оксана — так представилась соседка — уже всхлипывала. Алексей, стоявший в прихожей, вежливо поддакивающий и направляющий рассказ в нужное ему русло, не растерялся — предложил ей свой чистый платок, поблагодарил за рассказ. Оксана, немного успокоившись, продолжила рассказ, радуясь, видимо, случайному слушателю, на которого можно вывалить все свои подозрения и сомнения. Кобылин внимательно слушал — он окончательно уверился в том, что люди сами расскажут все, что ему нужно, если им не мешать. Не надо расспрашивать. Нужно просто слушать, и тогда ты услышишь то, чего не добьешься никакими допросами.
Оксана рассказала, что неделю назад странные соседи окончательно пропали. Из квартиры они не выходили, свет у них не горел, телевизор не работал. В этих клетушках все хорошо слышно, особенно вечером, когда стихает дневной шум. И вот в ночной тишине Оксане стало чудиться, что в квартире соседей кто-то все-таки есть. Она обратилась в товарищество собственников жилья, рассказав о подозрительных звуках. Те решили вскрыть квартиру, но для этого нужна была и милиция, и представители районной администрации, а еще — спасатели со своим набором инструментов. Дело завязло где-то в инстанциях, сказала Оксана, а вчера ночью ей почудилось, что в квартире стреляли. Она уже звонила участковому, но тот, как всегда, отделался какими-то невразумительными объяснениями, да еще и нагрубил.
Что было вчера, Кобылин прекрасно знал. И догадывался, что тут будет сегодня днем или вечером, когда милиция наконец доберется до квартиры. Поэтому он ловко свернул разговор на забытую машину и, получив ответ, что машины у соседей никогда не было, успешно ретировался.
Выйдя на улицу, он еще немного покружил по двору. Ему уже было многое понятно, но несколько деталей он хотел бы уточнить. Заметив, что к нему с подозрением присматривается пожилой мужчина, выгуливающий таксу, Кобылин подошел к нему. Несколько слов о стоянке и пропавших хозяев машин вызвали неожиданно бурную реакцию. Пенсионер оказался на редкость разговорчив и с ходу обрадовал охотника историей о людях, пропавших в этом дворе. Выходило, что за последнюю неделю пропали двое, а может, и все четверо. Сюжет был практически одинаков: подросток вышел из дома вечером и не вернулся. Жена не вернулась с работы, хотя из офиса вышла и направилась домой. Насчет одинокого холостяка были сомнения, тот мог и просто загулять с друзьями, но… Поговаривали о нечистой силе, что завелась в этих краях.
