Владимир Яценко - Ржавая Хонда (сборник)
Десять тысяч встретили нас перистой облачностью, на мгновение прильнувшей к иллюминаторам и тут же отставшей, не оставив даже намёка на влагу.
– Если есть желание подкрепиться, – обратился я к пассажирам, – то самое время. Холодильник и кофеварка в вашем полном распоряжении. Через полчаса начнём разгон. Будет не до кофе.
– А сало е? – спросил кто-то из них дурным голосом.
– Там же есть приличные консервы… – удивился я.
Потом «дошло», но я не стал обостряться и отключился без комментариев. Приятно, что когда-то хватило ума отделить пассажирский отсек от рубки управления. Я тут – на носу, а они в тридцати метрах позади, ближе к центру. Технологический тоннель между отсеками, конечно, есть. Но только для меня. Что очень способствует спокойствию. Особенно когда всякий сброд в салоне развлекается…
Пятнадцать тысяч.
Семнадцать.
Вскоре я развернул «Кузнеца» навстречу координатам цели, дал лёгкий дифферент на корму и перевёл двигатели с холостого хода в рабочий режим. Малый ход, средний… Достаточно. За срочность не надбавят. А вот сэкономленное топливо лишним не бывает.
– Как там? – волнуется Костя.
– Порядок, – отвечаю невозмутимо сдержанно. – Глиссада десять градусов. Через час-полтора будем у цели.
– Это двести штук за два часа? – шипит кто-то из пассажиров.
– Маловато, конечно, – нарочито удручённо вздыхаю. – Но, в порядке благотворительности, могу себе позволить…
И вновь наматывают круги стрелки альтиметра. За бортом – минус девяносто. Только теперь это уже не «всплытие». Мы карабкаемся по весьма призрачной опоре – давление снаружи в сто раз меньше обычного атмосферного. Мы подбираемся к сердцу озонового слоя. Так что скоро потеплеет. До минус шестидесяти…
* * *Объект я увидел не сразу. Радар молчал, что, в общем-то, неудивительно, – если человек металлом конструкцию обидел, то и сильного отклика на УКВ ждать не стоит. Так – редкая «семечка» на экране. А вот, что оптика «подкачала» – чудо. «Ничего себе краска! – подумал я. – Считай – восемьдесят лет сгинуло, а по корпусу не скажешь…»
Да. Маскировка была удивительной: я сближался на форсированном торможении, но даже с тысячи метров едва различал контуры «немца». А когда спустя пять минут завис над ним, то уважительно покачал головой: эта штука была раз в сто больше «Кузнеца»!
– Мы готовы, Александр, – сухо доложил Костя, – Опускайте трап, и будем шлюзоваться.
Чтобы не отвлекать компьютер от управления двигателями, которыми он малым ходом позиционировал «Кузнеца» в трёх метрах от поверхности дирижабля, я сам разблокировал двери пассажирского шлюза и выдвинул трап, который завис в полуметре от палубы.
– Готово, – сказал я. – Не забудьте согласовать частоты радио скафандров…
– Вот только учить меня не надо… – пробурчал Костя.
Я пожал плечами. Мне-то что? Ещё минута – и всё это приключение для меня станет даже не историей – незначительным эпизодом. Подумаешь, оседлали немецкий стратостат! Всего минуту терпения – и вперёд, в тропики, к белоснежным облакам…
Яркая вспышка… по корпусу «Кузнеца» будто ударили молотом, кто-то сдавленно вскрикнул. Компьютер немедленно сообщил о глобальной ошибке.
– Александр? – обратился ко мне Константин.
Я вручную выровнял «Кузнеца», дождался перезагрузки компьютера и, передав ему управление, через задний иллюминатор присмотрелся к месту высадки. На палубе под трапом лежал человек.
– Александр? – неуверенно повторил Костя.
– У меня – порядок, – успокоил я его. – Что там у вас?
– Борис погиб. Бортинженер. Что-то вроде молнии. Он только спрыгнул с трапа…
– Почему сразу «погиб»? – удивился я. – Может…
– Не «может», – отрезал Константин. – У нас в каждом скафандре датчики жизнеобеспеча. Плюс приёмный интерфейс от всех участников. У Бориса – ноль пульса, ноль дыхания.
– Ого! – сказал я. – И что теперь?
– Вы можете этот взрыв как-то объяснить?
– Может, статика? Столько лет… статическое электричество…
– А нельзя ли это как-то…
Но я уже выдвинул щуп. Вновь ударила молния. Но удар был значительно слабее.
– Да! – сказал я. – Статика! Думаю, теперь всё в порядке.
– Чёрта с два, – отозвался Костя, – «в порядке»… Теперь вы с нами…
– В каком смысле?
– Вниз. Без бортинженера мы не справимся.
– Ха! – сказал я. – Вы очень плохо представляете себе…
Нет. Это я не представлял себе масштабы его «зрелости».
Я не успел договорить фразу, а ровные зелёные огоньки на пульте уже сменились красными. Компьютер сообщил о разгерметизации прочного корпуса и пассажирского салона. Какие-то лампочки семафорили о коротком замыкании… но это меркло на фоне главного – «Кузнец» стремительно набирал вес.
– Покинуть судно, – распорядился я. – Бегом!..
Дирижабль обрёл вес, и бортовыми силовыми установками удерживать его над поверхностью чужака стало невозможно.
Я немедленно выключил двигатели – ещё не хватало прожечь оболочку «немца». И ведь там наверняка не гелий!
«Кузнец», задрав кверху нос, тяжело опустился кормой на немецкий корабль, а через мгновение с палубой встретился и остальной корпус.
Всё это заняло секунду. Может, две. Я никак не мог понять, как такое могло случиться.
– Так как? – ровным голосом спросил Костя, – Вы с нами?
Они уже стояли перед моим иллюминатором. Шустрая, однако, молодёжь пошла… Альтиметр неуверенно крутил стрелку в обратном направлении.
– Как ты это сделал? – спросил я.
– Сорок четвёртый калибр, – ответил Костя. – Три выстрела в потолок, разрывными…
– И почему ты думаешь, что после этого я буду тебе помогать?
– Но себе-то вы поможете? Потому что иначе отсюда не выбраться.
Он знал, что говорил.
Три минуты ушло на составление и отправку доклада Генералу. Потом я включил SOS, надел скафандр и не забыл об оружии – в «тёплую» кобуру, на пояс. В наплечную сумку положил фонарь, нож и запасной баллон с воздухом. После этого загерметизировал скафандр, отшлюзовался и вышел в стратосферу.
* * *Я удивительно легко справился с желанием немедленно пристрелить Костю и его подружку, а заодно и медика, к которому ещё не успел привязаться, и потому его смерть не доставила бы мне никакой печали.
Они ничего не сказали по поводу кобуры, а я не счёл нужным что-то пояснять. Мы молча дошли до верхнего рубочного люка, который легко открылся. Вниз, в темноту, вели скобы, приваренные изнутри к трубе вертикальной шахты. Нисколько не задерживаясь, Костя опустил на палубу свои сумки и скрылся в горловине.
Какое-то время было слышно только его дыхание.
– Бросайте мне сумки, – неожиданно скомандовал он.
Я заглянул в шахту, там уже было светло. Я был поражён: это за такой срок не «сдохли» аккумуляторы или на дирижабле работает установка по утилизации атмосферного электричества?
Лидия и её напарник-медик побросали в шахту сумки и быстро спустились вниз. Теперь они ждали меня.
– Прикроете за собой, – сказал Костя, – Штурвал до упора против часовой… Кстати, нашего товарища зовут Олег.
– Приятно познакомиться, – пробасил Олег.
– А как того звали, – поинтересовался я, – погорельца?
– Штурвал до упора, – повторил Костя.
Я сделал, как просили: спустился и задраил за собой люк.
Потом мы долго шли по бесконечному сработанному из дерева мостику с перфорированным настилом. Я разглядывал сытые бока баллонов, подпирающих подволок, и понемногу приходил в себя. Я думал, что на самом деле не всё потеряно. Далеко улететь своему «экипажу» я, понятное дело, не позволю. А вот посадить этот утиль неподалеку от трассы Киев – Одесса где-нибудь в районе Любашёвки – запросто! Один звонок Генералу – выставит охранение, а я сгоняю за инструментом и материалами… ремонт прочного корпуса? Запросто! Да ещё с деньгами…
А за «немца», может, и премию дадут.
Вскоре мы подошли к следующему вертикальному переходу и оказались в шлюзе. Олег сноровисто подшаманил с клапанами – продул помещение. Я только подивился его информированности по части вражеской техники. Потом они с Костей несколько минут щёлкали переключателями на портативном газоанализаторе.
Наконец Олег решительно ослабил кремальеру шейного замка, снял шлем, пригладил волосы, улыбнулся и упал.
Мы замерли.
Даже из-за стекла гермошлема было видно, как побелело лицо Лидии. Я похлопал медика по щекам и попытался перчаткой поднять ему веко.
– Он мёртв, – глухо сказала Лидия.
Я выпрямился. Костя крутил мозги газоанализатору: менял настройки, колдовал с кнопками… а потом изо всех сил швырнул коробку с прибором в стенку.
Нет. Не разбилась. Просто отлетела в сторону. Упала.
– Так, – сказал Костя. – Работаем в скафандрах.
Я тут же взглянул на часы – воздуха у меня оставалось на час с лишним, ну и «запаска» в сумке, на плече…
