Василий Звягинцев - Фазовый переход. Том 1. «Дебют»
– Видите ли, я хорошо знаком с директором научного института, занимающегося всякими явлениями, либо отрицаемыми, либо недооцениваемыми официальной наукой. Теория параллельных пространств и связей между ними входит в круг их интересов. А я, как журналист, их деятельность от случая к случаю освещал… И вот надо же случиться, у этого господина Ляхова есть красавица невеста, которую он ко мне без всяких оснований приревновал…
Сидевший рядом Соболевский окинул взглядом непрезентабельно одетого и чрезмерно упитанного репортера и не слишком вежливо хмыкнул, как бы соглашаясь с тезисом, что ревность в отношении «красавицы» была явно необоснованной.
Волович захотел обидеться еще и на него, но вовремя сообразил, что сейчас – неуместно. Просто пропустил междометие мимо ушей.
– Да, приревновал, и вместо того, чтобы выяснить все, как принято между воспитанными людьми, заманил меня в свою лабораторию и внезапно столкнул в некую дверь, ведущую, как оказалось, оттуда – сюда… Я свалился прямо в реку…
Соболевский снова, совершенно бесцеремонно и даже демонстративно втянул носом воздух и сказал, что, к сожалению, речки в Подмосковье не всегда отличаются чистотой. Некультурные селяне сваливают в них навоз и вообще всякую дрянь.
Это тоже можно было расценить как оскорбление, но… Не время, не время.
– То есть историческое, по всем признакам, эпохальное, можно сказать, событие так пошло переплетается с фарсом? – спросил Кочура, окончательно развернувшись на своем сиденье и, положив локти на его спинку, почти в упор разглядывая Воловича. Не боясь, что в столь неудобной позе на первом же приличном ухабе может опрокинуться назад и разбить себе голову о рамку ветрового стекла. – Как если бы Колумб в семейной ссоре получил от жены сковородкой по голове, обиделся, решил развеяться морской прогулкой и случайно открыл Америку?
– Знаете, хоть аналогия и хромает, но что-то в ней есть, – согласился Волович. – Несопоставимость причин и следствий…
А в голову его тем временем начало закрадываться подозрение, что не так все просто. В том числе и с чекистами. Ляхов же сказал, издеваясь, что попросит своих знакомых в этой параллели, видных чекистов и сталинских сатрапов, Агранова, Мехлиса и их куратора, какую-то Ларису, заняться судьбой Воловича в этом мире. Что же за должность у этой Ларисы, если она может «курировать» таких увенчанных четырьмя ромбами[114] товарищей, как вышеупомянутые?
Впрочем, он вспомнил, что имя такое в разговорах между Ляховым и его подругами несколько раз упоминалось. Была она, кажется, женой одного из владельцев квартиры на Столешниковом, да и сама занимала какой-то важный пост в иерархии стоящих над Ляховым людей. С некоторыми из них он встречался, с Берестиным, например, с леди Спенсер, еще с кем-то, а эта самая Лариса ни разу не обозначилась, ни официально, ни в частном порядке. Впрочем, какое это имеет значение? Те люди работали в «имперской параллели», она, выходит, в этой. И еще другие есть, тоже со своими кураторами. Прочно пучок реальностей этим «Братством» схвачен, на самом деле полным идиотизмом было вообразить, что он что-то сможет им противопоставить. Нашли бы хоть на краю любого из доступных им «светов», никакой Лютенс и никакая личная охрана не помогли бы…
Хорошо, хоть жизнь оставили и в одиночку не посадили пожизненно. А так даже и необитаемый остров лучше пули в затылок или нескончаемой вони параши в сыром каменном мешке.
Мысль о параше навеял, скорее всего, неистребимый запашок от штанов. В бензине постирать бы, тогда, глядишь, выветрится. Доехать до места и выбросить все немедленно. А что за место и на что менять? Вдруг да на тюремную робу?
Почти ведь наверняка, думал он, эти люди посланы ему навстречу. Какая-то связь между мирами точно существует, иначе очень уж странным выглядит такое «совпадение» – два чекиста (подходящих специальностей, кстати) неизвестно зачем оказались именно там, куда вышвырнули обгадившегося (в обоих смыслах) Воловича. И совсем при встрече с ним не удивились. Ни обыска, ни проверки документов… И реакция на его появление из «параллельного мира» удивительно вялая.
– Но, знаете, вам всем придется поверить, что так оно и обстоит на самом деле, – продолжил Михаил. – Я в ваших разведке и контрразведке мало что понимаю, однако книг много читал, фильмов смотрел, умных и не очень. Азбука жанра – если агента забрасывают куда-то – его снабжают всем необходимым, и прежде всего надежной, способной выдержать доскональную проверку легендой. Разве не так?
– Так, так, – успокоил его Кочура. – Что еще скажете?
– Раз у меня нет ни легенды, ни снаряжения, ни даже самой примитивной информации о реалиях вашей жизни – какой же из меня шпион?
– Почему же обязательно шпион? – удивился Соболевский. – Бывали, знаете, случаи – преступников или просто нарушителей пиратских, скажем, законов сажали в шлюпку без всего и отталкивали от борта в видимости ненаселенных берегов. Выживешь – помучаешься, подохнешь – туда и дорога…
Волович давно чувствовал, что этот интеллигент в штатском настроен по отношению к нему куда негативнее, чем чекист в форме. Того ситуация, скорее, забавляла. Не принимал он ее близко к сердцу. Или – играют оба давно расписанные роли.
– Упускаете еще вариант, – сказал Кочура, – особо тонкий ход. Забрасывают такого, как вы сейчас есть, именно в расчете, что никто вас за шпиона не примет. Повозятся с вами для проформы и отпустят, как безвредного психа…
– Не выходит, – с сожалением и даже некоторым превосходством над не умеющим мыслить изящно чекистом сказал Волович. – Такой объект, – он ткнул пальцем себе в грудь, – из внимания никто не выпустит, на «вольные хлеба» не отправит. Какое же задание я смогу выполнять, если до конца, до моего конца, компетентные органы будут выяснять, что я и откуда. Даже если не шпион, а просто непонятный артефакт – все равно интересно. И дырку эту, через которую я к вам попал, – до пенсии искать станете. Или чтоб туда проникнуть, или чтобы отсюда законопатить надежно, если ксенофобией страдаете…
– Ксено… – это что? – не понял Кочура.
– Я потом объясню, – пообещал Соболевский. – Попросту – когда посторонних не любят…
– Да кто ж их любит? – согласился тот. – Значит, признаете, что поработать с вами придется плотно? – снова обратился Кочура к Воловичу. – А за исходное примем на веру слова, что попали к нам случайно, без злого умысла… Что, конечно, ваше положение облегчает.
– Но не очень, – добавил Соболевский.
– Понятно, – обреченно вздохнул Михаил. – Дайте папиросу. Куда вы меня везете?
