Василий Гавриленко - Теплая Птица (отредактированный вариант с альтернативной концовкой)
-Так вот, - глава ОСОБи потянулся, достав длинными ногами чуть ли не до
спины шофера. – Я в свое время весьма увлекался бывшими, их, так сказать,
культурой. Ты не поверишь, но легкой эйфории в этой культуре уделялось
значительное место. Впрочем, бывшие предпочитали использовать термин
«любовь»… Выходит, ты чувствуешь любовь, Артур.
Сидящий, как истукан, особист вдруг прыснул со смеху. Спина шофера
пришла в движение. Отец Никодим, скаля зубы, хлопнул меня по плечу:
- Ну и рожа у тебя – камень! Ведь это шутка, Артур, всего лишь шутка.
Я засмеялся через силу. Шутка?! Мне почудилось, что глава ОСОБи знает
про меня и Марину…
-Ты спрашиваешь, куда мы едем? – вспомнил отец Никодим. – А мы уже
приехали…
Перед нами - одноэтажное здание из серого кирпича с шиферной крышей и
заколоченными окнами.
Внутри пахло табаком и зеленкой. За грубо сколоченными столами – люди.
Шум жующих челюстей, стук кружек о дерево, разговоры, крики, смех. На нас –
ноль внимания. По бетонным ступенькам мы спустились на заплеванный пол.
Только сейчас нас, наконец, заметили. Крики и смех смолкли. Глаза, глаза,
глаза… Как я не плавлюсь под этими взглядами?
-Отец здесь, - словно шелест осенних листьев.
-Рустам! – крикнул особист из свиты отца Никодима.
Откуда-то (словно из-под бетонного пола) вынырнул желтолицый верткий
мужичок с голым торсом: невысокий и костлявый. Он благоговейно склонился
перед главой ОСОБи.
-Прошю, ваш крест. Столик свободна.
Рустам поспешил стереть со стола расплывшуюся лужу зеленки.
Мы, то есть Отец, шофер, два особиста и я, уселись на стулья. Кажется,
стулья прибиты к полу: на случай, если накачанные зеленкой и кокаином стрелки
вздумают вышибать друг из друга мозги. Я успел заметить: посетители имеют на
рукавах нашивку в виде серпика луны - нашивку конунга АМР. Бар для высшего
командования?
-Пожалюста, ваш крест.
Рустам поставил на стол горшок с чем-то дымящимся (запах - можно язык
проглотить), бутылку зеленки.
-Рад услюжить… Это большой честь… Вам… И ваши друзья…
Голос Рустама заметно дрожал, и без того узкие щелки глаз превратились в
едва заметные ниточки.
-Ладно, - миролюбиво произнес отец Никодим. – Накладывай жратву.
Рустам помешал половником в горшке и выложил на тарелку нечто
коричневое, расплывающееся. Отец Никодим взял двумя пальцами тонкое,
похожее на червя, волокно и отправил в рот. По лицу его расплылась блаженная
улыбка.
-Что это? – проговорил я, когда Рустам опрокинул полный черпак в мою
миску.
-Вареные глисты.
Вареные глисты? Это похуже крыс. Я совсем сник.
Отец Никодим засмеялся.
-Ну, я пошутил. Конечно, это тварка, томленая в горшке с сахарином и
зеленкой. Фирменное блюдо Рустама.
Какой, однако, шутник глава ОСОБи.
Я с некоторой опаской выудил из миски «червя»… Вкусно.
Отец Никодим, улыбаясь, смотрел на меня.
-Нравится?
-Да, ваш крест, - вполне искренне отозвался я.
-Это хорошо.
Глава ОСОБи принялся задумчиво разглядывать свои ногти. Длинные,
желтоватые.
-Это хорошо, - повторил он. – Как думаешь, для чего я привел тебя сюда?
-Вы оказали мне честь, празднуя со мной мое провозглашение, ваш крест.
Он невесело засмеялся.
-Да, разумеется, праздник… Но одновременно, это – поминки.
Поминки? Что он имеет в виду? По спине пробежал холодок…
-Это поминки по нашему знакомству, Артур, - сказал отец Никодим, выбивая
пальцами дробь по столу. – Так уж вышло… Ты теперь конунг, а конунги редко
пересекаются с особистами, и тем более с главой ОСОБи. У них своя жизнь, по
большей части протекающая в Джунглях, - зачистки, марш-броски, учения… - он
на секунду умолк. – А ведь жаль. Жаль, что Лорд-мэр определил тебя в конунги…
Кажется, я это уже слышал…
-Жаль, ваш крест.
А ведь мне и вправду жалко! Этот человек – ублюдок, он убил Бориса
просто потому, что ему так захотелось, но … Но в отношении меня отец Никодим
был добр. Пока… Люди, пожившие в Джунглях, падки на доброту.
Длинное ругательство огласило подвал. Я оглянулся. К нашему столу
нетвердой походкой приблизился краснорожий конунг.
-Особисты, мать вашу! Мудаки е…ные!
Отец Никодим растянул губы в улыбке, отправляя в рот очередного
«червя». Его адъютантам такая невозмутимость была не под силу.
-Ты чего кукарекаешь, петушок? - сквозь зубы процедил один из особистов.
– Иди еще зеленки выпей.
-А ты не указывай, что мне делать, - конунг и вправду едва ворочал
языком. – Вы, особисты, горазды указывать, сидя на базе или в Цитадели.
Он сплюнул на пол длинной зеленой лентой и обратился к своим
собратьям, сидящим за столами.
– Кто-нибудь видел в Джунглях особиста? А?
Тишина. Настороженные взгляды. Судя по всему, другие посетители
заведения еще не настолько упились, чтобы дать волю языкам.
-Вот и я не видел, - согласился с пустотой выпивоха. - Никогда, б…дь, не
видел! Но на допрос в ОСОБь меня приводили, и не раз. По какому,
спрашивается, праву?!
Конунг размахнулся. Собирался ли он ударить отца Никодима, либо просто
стукнуть кулаком по нашему столу – осталось для меня загадкой. Через
мгновение дебошир лежал на заплеванном полу. Я сидел у него на спине, локтем
прижимая седоватую голову к полу. На столах зазвенели миски.
-Накиньте на него браслеты, - спокойно сказал отец Никодим.
Особист защелкнул наручники на запястьях дебошира.
-Рустам.
Повар приблизился. В глазах – паника.
-Мы уходим, Рустам. Прибери тут все.
Отец Никодим поднялся.
-Хорошего аппетита, - он кивнул посетителям, напрочь позабывшим о еде. –
Пошли, ребята.
Особисты подняли с пола и повели к выходу дебошира. Он сразу обмяк и
утихомирился – протрезвел, что ли?
У машины, в которую особисты запихнули выпивоху, я повернулся к отцу
Никодиму.
-Ваш крест, я, пожалуй, пойду.
Он молча кивнул.
-Мне здесь близко, вы знаете.
-Я ничего не имею против, Артур, - глава ОСОБи протянул мне руку. – Ты
конунг, а у конунга свои обязанности.
- О-о, биа-логия, анна-томия, изучи ее! - проорал из машины другой конунг.
-Да, - сказал отец Никодим. – Мы всегда и во всем согласны с Лорд-
мэром… Но кое в чем я с ним категорически не согласен. Ты был бы прекрасным
особистом. Ну что ж, прощай, конунг Артур. Удачи на новом поприще. Ни пуха.
Глава ОСОБи скрылся в машине. Глядя вслед исчезающему за начавшимся
снегопадом автомобилю, я проговорил: «К черту». И побрел домой.
Темно. Но не холодно. Совсем не холодно.
Я дотронулся до пузатого бока печки. Черт! Горячая. Выходит, в мое
отсутствие здесь кто-то был… А может быть, и сейчас...
-Вика?
Тишина. Я на ощупь нашел стол. На нем в банке из-под тушенки должна
стоять свечка. Вот она.
Зажигалка вспыхнула не сразу – отсырела, что ли? Круг света осветил мой
дом. Никого. И ничего. Хотя…
На постели - черный пакет. Что в нем?
Форма конунга – плотные, цвета хаки, штаны, зеленая куртка, и – нечто
среднее между гимнастеркой и свитером.
Надеюсь, впору…
Я скинул грязную, рваную форму стрелка. Надел форму конунга…
Да, впору. Как влитая.
Подошел к зеркалу. Свечка освещала левую сторону моего тела, правая –
оставалась в темноте. Но – именно на левом рукаве нашит серпик луны…
Я невесело улыбнулся.
Здравствуй, конунг Артур!
Часть пятая
ЛОРД-МЭР
1
ВОЗВРАЩЕНИЕ
-Олегыч, тормози!
Визг железа, трущегося о железо, был слышен даже в кабине. Я знал, что
из-под колес летят искры, плавят снег, нанесенный ветром на пути. Локомотив
прошел еще около ста метров и замер, негромко гудя. Позади – Джунгли, впереди
– стена, и в ней - ворота. За этой стеной Московская Резервация: Вторая Военная
База, Цитадель, Лорд-мэр, отец Никодим, Марина, Христо, Букашка, Киркоров…
За стеной – моя Серебристая Рыбка. Я не могу повернуть назад, не могу
отказаться от самого себя. Не могу отказаться от Марины.
А отряд погиб. Погиб по вине конунга Артура. По Уставу Наказаний УАМР
конунг заслуживает казни. Но… Отец Никодим сильнее Устава, он поможет.
Я вспомнил, как тепло попрощался с главой ОСОБи у бара Рустама.
Христо, надежда еще теплится. Возрожденчество не умерло.
-Конунг, то есть – тьфу!- Андрей, - повернулся ко мне Олегыч. – Так что
делать-то будем?
Я помолчал, собираясь с мыслями. Машинист и Шрам настороженно
