Вадим Филоненко - Девять граммов на удачу
Он нанес удар первым. Конечно, я мог увернуться, мог даже напасть раньше, но не стал. Если мне суждено убить Могильщика, то я должен сделать это, защищаясь. Так мне будет легче потом смотреть Юрун в глаза.
Поэтому первый удар я пропустил намеренно. Как оказалось, это было ошибкой. Пудовый кулачище Могильщика врезался мне голову. Внутри что-то щелкнуло, как будто мозг сначала ударился об одну сторону черепушки, потом отскочил и ударился о вторую. Перед глазами вспыхнул сноп искр. Окружающий мир плыл и качался.
Если б Могильщику удалось сейчас нанести второй удар, наш бой закончился бы, едва начавшись. От поражения меня спасло только то, что я упал на спину и рефлекторно откатился в сторону. Конечно, много времени я не выиграл, но по крайней мере мне удалось встать и кое-как сфокусировать взгляд на противнике.
Меня ощутимо качало. Могильщик воспринимался как огромная волосатая тень. Тень эта возвышалась надо мной и заслоняла весь мир. К тому же в уши лез какой-то непонятный вой. Однотонный. Я не сразу понял, что это Юрун. Она, наверное, сама не заметила, что издает этот звук. Так бывает: сознание ограждает человека от страшной действительности, и тогда или не видишь того, что происходит у тебя под носом, или кричишь, не слыша собственного крика…
Могильщик на секунду остановился – тоже услышал этот вой, растерянно взглянул на воспитанницу, но тут же взял себя в руки и опять переключился на меня. Этой короткой паузы хватило, чтобы я окончательно взял под контроль свое тело. Конечно, действовать так же быстро, как обычно, я не смогу, но опыт рукопашной у меня достаточно большой, чтобы продолжать бой.
Могильщик сделал очередной выпад. Он справедливо полагал, что после первого удара у меня сотрясение мозга и я как минимум в нокдауне, поэтому не ожидал с моей стороны серьезного противодействия. Пришлось его разочаровать. В последний момент я поднырнул под огромный волосатый кулак и врезал изгою в солнечное сплетение. Противник обмяк, но не вырубился.
Такое на моей памяти случилось впервые. Этот удар у меня поставлен идеально. Все движения отточены до автоматизма. Тело само уходит вниз, рука ввинчивается в живот противника, точно напротив его локтевого сгиба. Я даже мысленно не ищу эту точку – рука сама знает, куда бить. Одно слитное движение. В ударе участвует все тело. Обычно результат один – нокаут.
Но Могильщик остался на ногах, и даже дыхание почти не сбилось. Он тяжело двинулся на меня, а я понял, что второй такой удар изгой не пропустит. Ну что ж, у нас в запасе есть и другие примочки. Я приготовился провести захват, но вынужден был опять поднырнуть под его руку и даже отпрыгнуть в сторону – в волосатой лапе противника появился внушительный клинок. И где он его только прятал, паскуда?!
Могильщик орудовал ножом настолько быстро и профессионально, что у меня не оставалось ни единого шанса победить его голыми руками.
Вот вам и честный бой!
– Гиль!!! Не-е-ет!!! – завопила Юлька и попыталась сбежать с крыльца, но клоны заступили ей дорогу.
Могильщик зло ощерился и пошел на меня. Я увернулся от следующего выпада и кувырком добрался до своего снаряжения. Можно было взять автомат, но я схватил нож. Так мы вроде бы опять окажемся на равных.
Могильщик, кажется, внутренне обрадовался, что я выбрал нож. Стоп! Похоже, я настроился на волну его ощущений. А ведь Могильщик абсолютно уверен в своей победе…
В моем теле появились его мышечные реакции – я вдруг четко понял, как именно он дальше собирается атаковать, и приготовился.
Все дальнейшее происходило так быстро, что мозг не успевал отдавать команды мышцам. Тело действовало само. Только это и спасло мне жизнь. Волосатый изгой вдруг сделал почти незаметный глазу стремительный шаг ко мне. Я уже знал, что бить он будет простым прямым снизу вверх, пытаясь насадить меня на нож как на вертел, но такой скорости я не ожидал. То есть самого движения противника я не видел, действовал наобум и попал в яблочко – короткий подшаг левой, уход с линии атаки, переброс ножа в левую руку и – удар в печень.
Раздался хруст пробиваемых ребер, и я понял, что все кончилось. Мы оба еще стояли, вплотную прижавшись друг к другу. А потом он начал оседать. Падал Могильщик целую вечность, а я столько же времени осознавал, что победил…
Как только Могильщик перестал дышать, его клоны повалились замертво, будто тряпичные куклы. Видно, искру жизни в них раздувал изгой.
Юлька, пошатываясь, сделала шаг вниз по ступеням, собираясь подойти к Могильщику, но потом передумала и тяжело села на крыльцо, словно у нее не осталось больше сил.
Я доковылял до нее, устроился рядом. Она тихо плакала.
– Юля…
– Я устала, Сережа… Вначале Глеб, теперь Гиль… Не могу больше… Выдохлась… Сломалась…
Она замолчала, лишь судорожно всхлипывала время от времени. Между нами, кирпичик за кирпичиком, росла непробиваемая стена.
– Бедуин!.. – К нам со всех ног неслись Потап, Мех, Лось и Кочкин.
Фиги и Толмача с ними не было.
Леша подскочил ко мне и принялся тормошить, приговаривая:
– Жив, бродяга! Нас так просто не возьмешь!
– А я ничуть не сомневался в Бедуине. – Механик остановился над трупом Могильщика. – Если кому и под силу было уделать эту вонючую тварь…
Юрун вздрогнула, словно от удара, и опустила глаза. Кажется, они вновь наполнились слезами.
– …то только Бедуину, – договорил не заметивший ее реакции наемник.
– Полегче, Мех, – посоветовал я. – О покойных либо хорошо, либо никак.
– Да? А ничего, что его дубли положили твоих товарищей? – с вызовом спросил Механик. – Фигу и Толмача, а?
Юлька при этих словах съежилась, словно вина за гибель егерей лежала и на ней. Выглядела она маленькой и беззащитной, словно брошенный котенок. Мне очень хотелось обнять ее, успокоить, но я не знал, как это делается. Никогда не умел утешать.
Потап снял с пояса флягу с разбавленным спиртом и передал мне:
– Помянем ребят.
– И Могильщика, – упрямо добавил я, сделал глоток и протянул флягу Юрун.
Та замешкалась, неуверенно глядя то на флягу, то на Механика, то на меня.
Внезапно мне в лицо брызнул спирт – снайперская пуля пробила флягу насквозь и ударила Потапа в грудь. Леша рухнул навзничь. Следом за ним лег Лось, получив свинцовый подарочек в голову.
Юрун застыла, не понимая, что происходит. Кочкин завертел головой, разыскивая стрелка. Механик попятился, пытаясь укрыться за пустой бочкой.
«Один из клонов Могильщика выжил? – мелькнула у меня растерянная мысль. – Нет… это не он… кто-то другой…»
Моя интуиция обострилась до предела. Внезапно я понял, кто он, этот стрелок, и кому предназначена следующая пуля…
Не думая и не рассуждая, я бросился вперед, сбил Кочкина с ног и закрыл его своим телом. Пуля снайпера ударила меня в бок, к счастью пройдя вскользь, едва задев кожу. Очередной смертоносный кусочек металла вонзился в доски крыльца, не задев Кочкина.
Илья попытался выбраться из-под меня, но я прошипел:
– Лежать!
– Тогда он накроет нас обоих одной пулей, – резонно возразил Кочкин. – Сначала тебя навылет, а потом и меня.
– Да. Если захочет. Но он больше не станет стрелять.
Следующего выстрела и впрямь не последовало. Снайпер передумал охотиться на Кочкина – боялся ненароком пристрелить меня. Я нужен был ему живым. Я и Юрун. Очень нужен. Поэтому он перешел к переговорам.
– Если пожить еще охота, оружие бросили и лапки в гору, – посоветовал невидимый снайпер. Усиленный мегафоном голос был мне знаком.
– Крылан! – закричал я, не вставая с Ильи. – Ты уже во второй раз портишь мне одежду. Учти, третьего раза не будет!
– Это точно, – согласился спрятавшийся в укрытии демон. – Привет, Бедуин! Я же говорил, что мы еще встретимся.
Механик тем временем успел затеряться среди пустых бочек и не подавал признаков жизни.
– Так что, мальчики и девочки? Стволы сами бросите или вам помочь? – поинтересовался Крылан.
Под помощью он явно имел в виду выстрелы по рукам – так, что мы физически не сможем держать оружие. Плохой вариант. Предпочитаю остаться без автомата, а не без рук.
– Сами. Только в парнишку больше не стреляй, – попросил я.
– Не буду, – согласился Крылан. – Пусть поживет еще… часок-другой…
Я встал с Ильи и мельком посмотрел на Потапа. Его грудь еле заметно вздымалась. Он дышал! Был без сознания, но жив! А вот Лось нет. Его застывшие остекленевшие глаза не оставляли на этот счет сомнений.
Я спустился по ступеням и положил автомат на землю – как можно дальше от Потапа, чтобы черти, когда станут забирать оружие, не приближались к Леше. Авось не заметят, что он живой.
Следом за мной разоружились Кочкин и Юрун.
– А теперь раздевайтесь, – скомандовал демон.
Мы с Кочкиным разделись до трусов. Юрун оставила еще и футболку.
– Догола, – велел ей демон.
– Перебьешься, – отрезал я. – Если приспичило, в Муторае фотки с голыми бабами закажи.
