Роман Злотников - Последняя крепость. Том 1
Эльф досадливо взмахнул рукой.
— Справедливость! Нельзя вершить великие дела, руководствуясь справедливостью! Это непростительная слабость!
— Слабость? — вскинулся Эрл. — Городские власти, с излишней прытью исполняя указ, хватают невиновных!
— И что же будет, если твои подданные сменят излишнюю прыть на излишнюю осторожность? — холодно вопросил Лилатирий. — Сколько настоящих злодеев успеет уйти от заслуженного наказания? И не окажется ли среди этих злодеев еще одного Константина? Никто не может поручиться. Спасти сотню-другую невиновных, чтобы впоследствии погубить тысячи и тысячи, — вот цена справедливости. Ты не можешь позволить себе справедливость, повелитель Гаэлона. Мы — не можем позволить себе справедливость! — Эльф протянул руку к креслу, на котором сидел король, как бы показывая, кого он имеет в виду, говоря это «мы». — Закон всегда превыше справедливости. А беспрекословное исполнение закона — и есть основа Власти. А крепость Власти — и есть порядок. Ты забыл, повелитель Гаэлона, ради чего Высокий Народ заключил союз с людьми?
Король ничего не ответил на это.
— Болотники не признают твою власть. — Голос Глядящего Сквозь Время стал ниже, превратился в пугающий рокот, от которого у находящихся в зале оледенели внутренности. — Болотники не признают Власть. Потому что они не боятся твоей Силы. По той причине, что они сами осознают себя — Силой. А Сила и Власть — есть две части единого целого, и одно никак не возможно без другого. Сила всегда будет искать Власти…
Что-то происходило в Судебном зале, что-то непонятное. Воздух сгустился и потемнел. Древние камни стен затряслись вполне ощутимой тряской, однотонная их чернота вдруг поплыла мутно-молочными полосами, свивающимися в спираль, и оттого казалось, будто не камни это вовсе, а выпученные от ярости бесчисленные глаза невиданного какого-то чудовища. Пламя факелов и напольных светильников затрещало длинными белыми искрами. А цепи под потолком оглушительно залязгали жутким зубовным лязгом.
Хранитель Поющих Книг Лилатирий, Глядящий Сквозь Время, стоя в ореоле багрово-кровавого свечения, вытянул неестественно удлинившуюся руку по направлению к Красной Горке.
— Сила всегда будет искать Власти! — грохотал эльф. — Твоей власти, повелитель Гаэлона! Власть уходит к тем, кто сильнее! Так будь сильнее тех, кого ты называешь братьями! К этому призываю я, пришедший сегодня в твой дом, чтобы предостеречь тебя! Призываю от лица всего Высокого Народа, заключившего союз с человечеством. Мы союзники, повелитель Гаэлона, помни об этом. Мы делаем одно дело. И я требую для тех, кто несет нам, нашему союзу, опасность и беду, — смерти!
Четыре ступени Судебного зала Башни Правосудия не выдержали сумасшедшей концентрации напряжения. Многие из тех, кто стоял на первых трех ступенях, вдруг, потеряв разум, кинулись куда-то и увязли в толпе, и забились там, истошно вопя, ударяя соседей локтями и коленями. Кто-то забился в истерике, истошно визжа; кто-то — напротив — застыл изваянием. Несколько стражников, стоявших ближе всех к двери, побросали алебарды и принялись судорожно ломиться в закрытые двери, не замечая засовов. Один из министров с третьей ступени, подогнув колени, полуприсел и, страшно вращая глазами, затянул басовитый протяжный вопль. Оказавшийся ближе всех к вопившему всплеснул руками, открыл рот, словно желая сказать что-то, но вместо слов из горла его вырвался раскат безумного хохота.
Господина Гавэна вдруг одолела икота, да такая сильная, что он вынужден был уцепиться за Судейское кресло — частые нутряные толчки швыряли его тело то в одну, то в другую сторону, грозя и вовсе уронить.
Его величество Эрл Победитель стиснул руки на подлокотниках. Золотые кудри короля, вмиг утратив пышность, потемнели от обильного пота. Челюсти Эрла были крепко сжаты — до кровяных пятен на скулах.
Рыцарь Северной Крепости Оттар обеими руками схватил себя за плечи, точно боялся, что его вот-вот разорвет изнутри. Он расслабленно выдохнул, только когда Кай раскрытой пятерней толкнул его в затылок.
Очарование Высокого Народа имело одну особенность. Самые сильные чувства, обуревавшие эльфа, мгновенно распространялись на существ, в тот момент оказавшихся поблизости. И далеко не все существа были способны вынести жуткую эту атаку на разум.
Герб закончил шептать в прижатую к губам ладонь. Отняв ото рта руку, он повернул ее ладонью кверху, чуть пригнул пальцы. В горсти старика-болотника вдруг заблестела горка порошка — настолько мелкого и легкого на вид, что в материальность его трудно было поверить. Герб осторожно подул себе на ладонь.
Порошок молниеносно разлетелся на весь зал, осыпался на головы людей невесомыми крохотными искрящимися и сразу же тающими снежинками.
И сила наваждения иссякла.
Пламя факелов и светильников загудело ровно, стены вновь обрели законную неподвижность. Те, кто орал, замолчали. Те, кто оказался на полу, поднимались, смущенно отряхиваясь, стараясь не глядеть на окружающих. Бившиеся в истерике, все еще продолжая всхлипывать, непонимающе хлопали глазами, будто только вырвались из душных объятий скверного сна. Только цепи под потолком все раскачивались, сталкиваясь друг с другом, звеня и скрежеща.
— Др-р-рянь… — тряся головой, прорычал Оттар, ни к кому, впрочем, конкретно не обращаясь.
— Ты закончил свою речь, эльф? — осведомился Кай у Лилатирия.
Глядящий Сквозь Время не ответил ему.
— Могу ли я теперь начать говорить? — обратился Кай к Эрлу.
Король отпустил подлокотники кресла. С трудом, будто мышцы шеи у него онемели, он повернул голову к Лилатирию.
— Они не заслужили смерти, — сказал Эрл. — Ты слышишь меня, Лилатирий? Они не заслужили смерти. Я не позволю причинить вред своим братьям.
— Если ты говоришь так, повелитель Гаэлона, — ответил Хранитель Поющих Книг, — значит, ты так и не понял, о чем я рассказывал тебе. Жаль.
— Так позволено ли мне говорить? — спросил снова у короля Кай.
— Да, — хрипловато ответил Эрл, — говори.
И Кай начал говорить.
ГЛАВА 2— Отпуская меня в Большой мир во второй раз, — начал свою речь рыцарь Ордена Болотной Крепости Порога сэр Кай, — Магистр Скар дал мне и такое задание: выяснить, на самом ли деле вы, ваше величество, заключили союзе Высоким Народом. И в том случае, если таковой союз и вправду заключен, — разобраться: допустимо ли считать вашу власть законной?
Ропот недоумения слабым дуновением прошелестел по Судебному залу: люди, наполнявшие помещение, не вполне еще оправились от пережитого потрясения.
— О чем ты говоришь, брат Кай? — недоуменно вопросил Эрл.
Хранитель Поющих Книг Лилатирий, Глядящий Сквозь Время отступил к стене и, скрестив руки на груди, принял позу наблюдателя. Теперь высокая его фигура испускала тяжелое медное свечение.
— Долг рыцарей Болотной Крепости — уничтожать Тварей, защищая от них людей, — охотно объяснил Кай. — Издавна болотники полагали Тварями — нелюдей, несущих зло человеку. Но мы в своей Крепости слишком мало знали о Высоком Народе, чтобы определиться: считать их Тварями или нет. Они — нелюди, это ясно. Но имеют ли они цель навредить людям? За время своего путешествия по Гаэлону, наблюдая и размышляя, мы пришли к выводу — нет, Высокий Народ не стремится принести зло в мир людей. У них другая цель. Следовательно, эльфов нельзя считать Тварями. И они не подлежат уничтожению. И вашу власть, ваше величество, следует признать законной.
Лилатирий коротко и зло рассмеялся. Эрл, не говоря ни слова, прямо смотрел на Кая. Странное выражение укрепилось на лице короля — он будто только сейчас увидел юного болотника впервые. Должно быть, так казалось ему оттого, что за последнее, богатое событиями время король уже начал забывать и почти забыл о том, какой же человек этот Кай. И вот теперь вспомнил.
— Став правителем королевства, — говорил юный болотник, — вы взвалили на себя тяжкое бремя Долга — оберегать и заботиться о своих подданных. Вы — наш король и наш брат, ваше величество, и наш Долг — помочь вам, если вы оступились на избранном вами пути. Наш Долг — вразумить вас.
— Что же это такое?.. — прошептал Гавэн.
— Изданный вами указ… — проговорил Кай. — Он опасен и вреден для королевства. Совершенно недопустимо останавливать развитие магии, даже на время. Это значительно ослабит могущество Гаэлона, сделает страну более уязвимой для врага.
— Но… — произнес Эрл, и многие в зале поразились, как спокойно — и даже почти смиренно — звучит голос короля, — но сколько зла пережил Гаэлон от магов. Я не хочу, чтобы это повторилось.
— Враг есть враг, — ответил Кай. — Если он практикует магию, это вовсе не значит, что опасна — магия. Это значит, что опасен враг. Случись такое, что восстанут против королевской власти все кузнецы Гаэлона, ведь не будете вы ставить вне закона кузнечное ремесло?
