Роман Злотников - Последняя крепость. Том 1
Первая и вторая ступени зашумели бессвязно, но явно одобрительно. Члены Королевского Совета с третьей ступени высказались более конкретно:
— Истинно так!.. Не может быть по-другому!..
— И скажите мне теперь, — закончил Гавэн, — оскорбление досточтимого Лилатирия, сына Высокого Народа, героя войны с узурпатором гаэлонского престола, возлюбленного брата нашего королевства, — не деяние ли, могущее привести к разрыву союза с Высоким Народом?
Реакция зала, последовавшая мгновенно, была единодушной и бурной:
— Истинно так!
Король медлил. Гавэн выжидающе посмотрел на него. Тот ответил тяжелым взглядом. В глазах первого министра мелькнуло удивление. Он словно говорил: «Я обвинитель и делаю только то, что должен…»
— Два обвинения, — повторил король. — Неподчинение королевской воле. Измена королевству.
Король прервался, и первый министр тут же воспользовался этой паузой:
— Оба обвинения в равной степени тяжки. Оба караются смертной казнью…
— Поэтому вина обвиняемых… — вступил снова Эрл, — должна доказываться тщательно, и приговор выносится только в том случае, если не осталось никаких сомнений, что преступления действительно свершались.
Король едва заметно побледнел. Кажется, уверенность в том, что все обойдется благополучно, покинула его. Дело, которое представлялось нетрудным, обернулось какой-то неожиданно пугающей стороной.
— Итак, уважаемые и благородные сэры… — начал говорить Гавэн, но Эрл прервал его:
— Братья! — громко произнес он, глядя на болотников и Оттара как-то… просяще. — Я верю в то, что вы разъясните нам происшедшее и снимете с себя ужасные эти обвинения. Я знаю, что в помыслах ваших не было и не могло быть злых намерений… И я всем сердцем с вами, братья. Но Долг короля — это Долг короля. И поэтому я обязан теперь спросить вас о поступках, совершенных вами. Я обязан выслушать вас и отлущить ложь от правды в словах ваших. И вынести приговор.
Король смотрел на болотников, но болотники молчали.
— Рыцари Болотной Крепости никогда не лгут, — буркнул Оттар. И заткнулся.
— Пришло время говорить, — мягко подсказал обвиняемым Гавэн.
Болотники молчали. Молчали, не выказывая никакого беспокойства или страха. Точно вопреки общему мнению считали, что время говорить еще не пришло. Молчал и Лилатирий. В глазных прорезях его маски тлели алые огоньки, мерно и тускло — и нельзя было угадать намерений нежданно явившегося в Башню Правосудия представителя Высокого Народа… Он словно тоже чего-то ждал. И король, коснувшись отверделым взглядом болотников, а потом и эльфа, вдруг подумал о том, что и для Лилатирия, и для Кая с Гербом выдвинутые обвинения ровным счетом ничего не значат. А то главное — одинаково важное для всех, для людей и для эльфов — еще не было затронуто этим вечером в Судебном зале.
Порыв ветра хлестнул из окон. Тяжко загремели, заплясав, цепи, свисающие с потолка.
И тогда взорвался Оттар.
— Да чушь это все, брат Э… то есть ваше величество!.. Чушь! — вскричал он, потрясая кулаками поочередно на все четыре стороны. — Дичь просто! Какие мы злодеи-то? Какие? С чего нас к душегубам-то причли?! Ты и сам… То есть вы и сами помните, как мы ее высочество принцессу выкорябывали — вот из этого самого дворца, когда он кишел изменниками, будто труп червями! Сами помните, как этот Константин поганый в жены ее взять хотел, а мы — не дали ему сделать это! Как через весь Гаэлон продирались к Болотной Крепости, отбиваясь от псов Константина, по пятам нашим следовавших! И после этого мы — изменники?
— Вас судят не за это, — быстро проговорил Гавэн. — Вовсе не за это. Спрос за другое. И старые заслуги сейчас веса не имеют. Так ли, вашего величество?
— Закон есть закон, — глухо произнес король. — И Долг есть Долг, — совсем уж неслышно добавил он, словно обращаясь к самому себе.
— Закон! — воскликнул Оттар. Он тоже пару раз с некоторым удивлением оглянулся на безмолвствующих болотников. — Рази ж мы закон-то нарушали? Дело было так, ваше величество… Кто такой Бранад, мы и знать не знаем. У города Ардоба нас встретил отряд ратников — это да, было. Только еще раньше явился эльф — вот этот самый, я его, голубчика, запомнил…
Судебный зал вскипел шумом.
— И говорит, мол, — продолжал Оттар, ни на кого не обращая внимания, — а пойдемте, ваше высочество, со мной. Я, дескать, вас к его величеству и доставлю — не успеете и глазом моргнуть. Мы глядим, а ее высочество уже и того… сомлела… Знать, он колдовство свое применил, очаровал ее то есть. Получается, против воли принцессы ее забрать хотел! Это что — это правильно, да? Он и говорил, конечно, что королевской волей к нам послан — от этого мы не отказываемся. Но только — как ему верить, ежели он уже раз пытался ее увести! Эльф — не государев человек, чтобы его слушать. Он на службе у вас, ваше величество, не состоит. Следовательно, и веры его словам нет. Да и сейчас мне вот неясно: с вашего ли позволения эльф действовал?
— Досточтимый Лилатирий, — признал король, — заранее осведомил меня о своем намерении доставить ее высочество в Дарбион.
— Ишь ты… — покрутил головой северянин, — осведомил… Ну а дальше, ваше величество… Брат Кай дал ему от ворот поворот. Эльф и озлобился. И королевским рыцарям, которые только подоспели, башки затуманил — они по его приказу, ровно псы цепные, кинулись на нас. Тут нам уж времени не было разбирать: кто сэр Бранад, а кто не сэр Бранад. Так вот и получилось, ваше величество, волю вашу нам никто не объявлял. Кроме эльфа. Но ведь он на то права не имеет, ага? А рыцари дрались с нами не по вашему велению — ежели вы, конечно, не давали им приказа рубать нас почем зря безо всяких объяснений — рыцарями эльф повелевал. И насчет оскорбления… — Оттар подбоченился. — Такого тоже не было. Не оскорбляли. Да и как нам успеть-то было? Он воинов в бой кинул, а сам — деру задал… Да и спросили бы самого этого Бранада, который тем отрядом командовал, — как дело было. Он бы рассказал…
— Сэр Бранад, — сказал Гавэн, — со своим отрядом еще не вернулся в Дарбион. Воины так сильно пострадали в той битве, что не день и не два не могли прийти в себя…
Шум в зале возрос до такой степени, что в середине своей речи Оттару пришлось сильно повысить голос, чтобы перекричать собравшихся. Но последние несколько фраз он договаривал в почти полной тишине. И, когда замолчал, довольно долго никто ничего не говорил.
— А вот эти слова рыцаря Ордена Северной Крепости Порога сэра Оттара, — нарушил наконец тишину неуверенный голос господина Гавэна, — вот эти речи его… разве нельзя считать оскорбительными?
— Говорю, как было, — уверенно заявил Оттар, с удовольствием отмечая, как разгладилось и порозовело лицо короля, пока он держал слово, — не вру. Ежели б я обзывался или посылал… досточтимого Лилатирия куда-нибудь… далеко — тогда другое дело.
Бодрый ответ северного рыцаря, растерянный голос первого королевского министра господина Гавэна, бездействие и молчание Глядящего Сквозь Время, но главное — лицо короля, который был явно доволен объяснениями Оттара: все это смутило и первую, и вторую, и третью ступени. Люди не знали, как им реагировать. Кое-кто шепотом переговаривался, но большинство только озиралось, стараясь угадать, в каком направлении будут развиваться дальнейшие события.
— Сэр Оттар! — преувеличенно грозно насупив брови, подал вновь голос Гавэн. — Ваша грубость возмутительна!
— Какая грубость? — простодушно удивился Оттар, который нутром почувствовал, что завладел ситуацией; и — судя по тому, что болотники не прерывали его — делал все правильно. — Это ты еще не слышал, как я грублю… Ежели б я загрубил, ты б от страха башмаки свои проглотил.
Гавэн подавился слюной и мучительно закашлялся, будто ему в глотку и вправду запихнули пару башмаков.
— Я не думал, что в твоем доме мои слова будут подвергать сомнению, повелитель Гаэлона, — золотым колоколом зазвучал голос Лилатирия в притихшем Судебном зале. Игнорируя болотников и обнаглевшего Оттара, эльф обращался к Эрлу.
— Никто и никогда не обвинит во лжи моего друга и друга всего королевства, — ответил король спокойно и с достоинством. — Скорее всего, здесь дело в том, что мне неверно передали вести о случившемся.
— Ваше величество… — шепнул Гавэн.
— Помолчи, первый министр, — оборвал его Эрл.
— Возможно, так оно и было, — не стал спорить Лилатирий. — Случилось недоразумение, и я только рад, что теперь все благополучно разрешилось. Почти все.
Эрл вздохнул. И облегчение ясно было слышно в этом вздохе.
— Что же еще осталось неясным? — спросил король. — Сэр Оттар ответил на все обвинения. И, насколько я могу судить, вина моих братьев только в том, что они вели себя не вполне почтительно по отношению к тебе. Смею надеяться, ты соблаговолишь принять их и мои извинения.
