Виктория Гетто - Беглецы - 2
Отец лишь мельком взглянул на развалины караулки и поста и бойцов укрывшихся за бетонными заграждениями, скинул с плеча бандуру своей крупнокалиберной винтовки, аккуратно отпихнув ногой трубы РПО. Чуть повозился, раскрывая ножки, Откидывая приклад и вгоняя магазин вниз. Приник к резиновому окуляру прицела, предварительно установив его на планку Пиккатини. Отвалился, покрутил колёсико регулировки. Удовлетворённо хмыкнул:
— Всегда любил стрелять с упора.
Ба — Бах! Дульный тормоз дёрнулся. Привычное движение вперёд — назад направленной вниз прямой рукоятки затвора. Вылетела большая дымящаяся зелёная гильза. Отец снова приник к прицелу, уже не отрывая глаза снова крутанул что‑то на прицеле. Ба — Бах! Где‑то там далеко вспух грязно — чёрный разрыв шимозы. Спустя мгновение землю тряхнуло. Батя поднял большой палец к верху, правда. предварительно перезарядив свою монструозную винтовку:
— Пушки у них нет. Пока.
Выдернул рацию, вызвал Марка:
— Пушку задавили. Взрыв боезапаса. Что у нас дальше по программе? Ага. Понял.
Аккуратно снял винтовку с бетонного блока. Поставил на асфальт.
— Володя, давай свою машинку.
Сын кивнул, аккуратно, чтобы не высовываться из‑за плит, расположенных в шахматном порядке, перетащил станкач к отцу, скинул с огромным облегчением тяжеленный рюкзак с боезапасом.
— Что Марк говорит?
Батя махнул рукой:
— А что он может сказать?
— Наши, в основном, держат оборону в тылу. Основная высадка там. И лодки подвезли, и прочее. А тут…
Презрительно сплюнул в сторону противника:
— Так. Заслон. Чтобы мы на вылазку не пошли. Ну, Крыс и решил, что нас двоих тут хватит. Естественно, кроме взвода охраны.
— Это почему?!
— Почему — почему… По кочану и по капусте!
Неожиданно отец разозлился:
— Потому что 'старички' улетели на 'бегемоте'…
…Так называли МИ-26…
— Им отдохнуть надо, сколько времени уже тут торчат?! А взамен прислали пацанов, обученных, неквалифицированных. Прямо из учебки. Уметь то они умеют, только вот опыта нет. И мы, как два боевика, стержень обороны этого сектора. Теперь понял, старлей?
— Понял… Товарищ под…
— Уже не под.
Резко оборвал его отец.
— Полный, ясно?
Сын кивнул. Потом озабоченно взглянул на извлечённые из рюкзака ленты, затем на немного испуганных мальчишек в форме. Разница, почитай, в восемь лет. Им едва под двадцать. Из последнего выпуска. Повоевать не пришлось. А ему — почитай, уже тридцатник скоро… Вот и растерялись. Ну да не беда. Если пойдут — они с отцом удержат. А там и мальчишки очухаются. Нуваррцы ведь!.. В это время там, где держал оборону Крыс, вспыхнула заполошная стрельба со стороны океанцев. Отце прислушался, потом улыбнулся:
— Пушной зверёк настал переправе. Старый стправился.
— О, пап! Всегда хотел тебя спросить — почему у Марка такой ник в Сети, Крыс?
Отец усмехнулся:
— Марк у нас анимешник.
Владимир вначале не понял, потом сообразил — аниме, это японский мультик. Со своей спецификой и правилами. А у японцев Старый Крыс, в отличие от нас, очень даже умное, сильное и, главное, уважаемое животное, обладающее к тому же некими сверхъестественными способностями. Покрутил головой:
— Однако…
Позади гулко бахнули из граника. Из нашего. Отец снова улыбнулся:
— Теперь и тамошней артиллерии хана.
— С чего взял?
— Зажигательной бахнули.
Владимир оглянулся — и верно, откуда‑то потянулся густой чёрный столб дыма, с каждой минутой становящийся всё больше. Батя толкнул его локтем:
— Не отвлекайся…
Перескочил с винтовкой к другой плите, поставленной стоймя. Раскинул сошки, вжал глаз в резиновую окольцовку окуляра, отвалился обратно.
— Сын, жаль патроны зря переводить. Глянь ка вперёд, от угла здания с вывеской вправо пятнадцать, второе окно справа. Там, похоже, пулемёт собираются ставить. Есть гранаты к твоему автомату?
— Не достану. Может, из трубы пальнуть?
Батя махнул рукой:
— Ладно. Испробуй пулемёт.
Владимир кивнул, и спустя мгновение выпустил короткую пристрелочную очередь. На стене вспухли клубы пыли, выбитой из штукатурки.
— Хороший у них кирпич…
Процедил сквозь зубы, чуть подправил прицел, и машина заработала. Вначале разлетелись мелкой россыпью крошки стёкла, затем посыпались щепки от рамы, кто‑то метнулся в соседнем окне, и ствол тут же последовал за тенью. Оборвал строчку. Тут же над ухом гулко вновь бахнула снайперская винтовка отца. Тот, перезарядив, вытер пот со лба.
— Чего, пап?
— Успел.
…Успел, так успел. Значит, повезло… Открыл крышку короба — ещё половина ленты. А ствол уже остыл. Быстро. Это есть гут! Пошарил глазами по набережной — о! Вот они. голубчики синемундирные! Со своими щитами. Сразу видно, новички. Против станкача, пусть даже уменьшенного калибра, и крупнокалиберной снайперки… Наивные детки. Даже если дотолкают метров до семидесяти — будет шашлык по — океански. Две трубы у них с собой. А молодёжь потом ещё поднесёт, если что… Ба — бах! Ба — Бах! Ба — Бах! Ещё раз! Четыре патрона подряд. Отец добил обойму. Хороший результат — щиты лежат, синемундирные фигурки убегают врассыпную. Примерился, тоже отвалился. Смысла нет. Хотя дистанция подходящая. Но там и так паника. Побережём патроны. Отец одобрительно кивнул, вытаскивая из сумки патроны и перезаряжая магазины. Вздохнул:
— Жрать хочу.
— А?!
Вовка даже опешил от неожиданности. Батя между тем, обернулся к сидящим в напряжении солдатикам, рявкнул:
— Эй, ефрейтор!
Тот попытался вскочить, но Хвала Богам, сосед успел уцепиться, да и родитель зашипел:
— Ты что?! Сдурел?!
— Слушаю, товарищ Член Совета! Извините, рефлексы сработали…
— Ладно. Проехали. Сообрази нам чего‑нибудь пожрать, а, ефрейтор?
Тот на мгновение растерялся, потом кивнул:
— Сейчас, подождите немного, товарищ…
— Расшаркиваться на приёмах будем. Давай, действуй. И скажи, пусть патронов подкинут, и гранатомёт противопехотный.
— Сейчас сообразим!
Солдат исчез в темноте. Потому что освещение, естественно, выключили по причине отсутствия электричества из Столицы. Хотя аварийный генератор уже работал, но прожектора пока были не нужны. И так всё было хорошо видно в свете уличных фонарей с океанской стороны.
— Не спи, замёрзнешь!
— Скажешь тоже, пап! Чего там?
…Отец рассматривал противника через прицел винтовки, так что ему было видно куда лучше, чем невооружённым взглядом. Помедлив, тот перескочил к сыну. Сухо треснули несколько выстрелов на той стороне, но впустую.
— Пока просто держат, как я и думал…
Внезапно ожил мобильник, вытащил аппарат из кармана, взглянул на номер, ого! Это ещё кто? Отец увидел удивление, отразившееся на лице молодого человека, вопросительно раскрыл глаза шире. В ответ получил пожатие плечами. Насторожился.
— Вовк Зван у аппарата.
— Хвала святым! Удалось…
Облегчённо вздохнули в трубке, затем затараторил знакомый голос:
— Вовк, это Илана! Звоню из города.
— Малышка! Как ты там?!
…На вопросительное лицо отца успокаивающе прикрыл на мгновение глаза, тот снова приник к прицелу, задумался о чём‑то своём…
— Вовк, мы пока в порядке. Но хотим перебраться к вам! С нами ещё два человека, которых ты знаешь, госпожа Анталь и госпожа Анарган. Они хотят с нами. В городе словно сошли с ума, тут такое творится…
— Давайте. Но как?
— Нас прикроют хаширы. Вы только не стреляйте!
— Махните нам зажжённым фонарём. Два круга. И мы вас пропустим.
— Я поняла тебя, милый. Целую!
Отключилась. Отец снова взглянул на сына, вздохнул:
— Ключевую фразу слышал?
— Переберутся вчетвером. Под прикрытием местной мафии. Что тут такого?
— В городе словно сошли с ума… Не понял?
— Не — а…
— Мотай на ус. Сок гигантской клубники вызывает иммунитет к воздействию гарахов. Заодно и сигнализирует. Этакий лёгкий шум в висках. Не чувствуешь?
Владимир прислушался к себе — а ведь что‑то такое. Неприятный звон. Но он почему то подумал, что это от шума выстрелов. Давно ведь уже не стрелял…
— Но они же друзья!
— Друзья, говоришь? А ну‑ка, отойдём в сторонку.
Крикнул одному из солдат, настороженно всматривающихся в начало моста.
— Эй, боец. Нам тут отлить надо. Отойдём на пять минут.
— Так точно!
Откликнулся тот. Оба Звонарёвых пригибаясь, отошли, прикрываясь плитами, метров на сто в глубину квартала. Отец осмотрелся по сторонам, затем наклонился к уху сына, зашептал еле слышно:
— Нас сразу насторожило, что гарахи так хотели попасть на Новую Русь. Ну и стали присматривать за ними. И тут случайно узнали, что те, кто ещё не пил клубничный сок, или не ел ягоду, их слушаются. Думаешь, почему здесь, на океанском материке, даже упоминание о гигантской ягоде категорически запрещено?
