Вячеслав Шалыгин - Навигаторы Апокалипсиса
Гуськову вдруг вспомнились слова Мазая, сказанные им во время преследования навигатора Барулина, после того как генералу доложили, что на территории пункта утилизации находится до десяти гражданских лиц.
«Приказываю считать их заложниками террориста, – без малейшего сомнения в голосе сказал тогда Мазай. – Они заранее считаются жертвами. Если беглец прикроется штатскими, разрешаю уничтожить всех».
Что ж, генерал не отступал от своей линии. И его коллеги действовали предельно жестко. Видимо, рассчитывали, что, когда закроются все лазейки из Старого мира в Новый, то есть когда будут уничтожены все навигаторы, им все спишется.
– Наших навигаторов надо было сразу пристрелить, а не запирать в подвале, – сказал Гуськов, глядя в чашку. – Тогда не пришлось бы народ гробить.
– Надо было, – Мазай вздохнул. – Но вряд ли это решило бы проблему в целом. Корни проблемы лежат глубже. Лично я давно предполагал, что ситуация будет развиваться именно таким образом. Видишь ли, майор, пока не засияло небо, «посвященные» в Старом мире относились к нашим разработкам весьма прохладно. Когда же вспыхнуло аномальное сияние, все поняли, что мы были правы, и переполошились. Но надо отдать им должное, поначалу они сохранили лицо, повели себя мужественно. А вот когда все стало рушиться, нервишки у них все-таки сдали. Они начали давить, требовать билетики на ковчег.
– Для избранных, – Гуськов кивнул. – Пару лет назад фильм смотрел, там на здоровенных кораблях спасались. Тоже только избранные.
– Идея очевидная, – Мазай кивнул. – А фильм, кстати, туфта. Я, естественно, предусматривал такой вариант и предупреждал о нем, но раньше власти не верили, а теперь… поезд ушел и рельсы остыли. Власти Нового мира не хотят видеть в нем своих «старых дублей».
– Видимо, знают себя слишком хорошо, чтобы самим себе доверять.
– Правильно, – Мазай вновь кивнул. – Так что теперь «старые» власти будут поддерживать движение навигаторов. Ты ведь и сам в курсе, что через некоторых низших чинов навигаторы уже связались со «старыми» силовиками. И результат не замедлил проявиться. Сначала была перестрелка на стадионе, потом они атаковали минометные расчеты. Отныне на стороне навигаторов все, кто пока еще уцелел в Старом мире. В случае с копией нашей службы, думаю, вплоть до дубля Директора ФСБ.
– Крутой подъем.
– Не то слово. Просто вертикальный взлет! Представляешь, что будет дальше?
– В общих чертах, – Гуськов задумался. – Ясно, что свободно нырять туда больше не удастся. Это теперь так же рискованно, как, наоборот, для навигаторов нырять в Новый мир.
– Вот именно, майор. Произошло то, что должно было произойти. Конфронтация между мирами развернулась по полной программе, и это гораздо хуже, чем любая гражданская война. Ведь друг другу противостоят не примерно, а абсолютно равные по силам люди.
– «Старички» тоже могут перекинуть сюда что-нибудь существенное, допустим «Грады», и лупануть по Кремлю и Лубянке, – добавил Гуськов. – Или ракетой с авианосца… по Вашингтону.
– Это вряд ли. «Старым дублям» сейчас не до ответных ударов. В живых бы остаться. Ведь катаклизмы в Старом мире только набирают обороты. А вот когда там все более-менее успокоится…
– Думаете, успокоится?
– Допускаю такой вариант. Так вот, если кто-то выживет и среди выживших найдутся навигаторы, мы можем получить серьезную проблему в виде хорошо организованного и вооруженного подполья. Вот почему я всегда говорил и продолжаю настаивать – навигаторы должны быть уничтожены. В кратчайшие сроки.
– А если кто-то из них захочет перейти на нашу сторону?
– Что ж, добро пожаловать, – Мазай усмехнулся, – но в последнем вагоне. Только после того, как будут уничтожены те, кто заупрямится. И обязательно руками перебежчиков. Иначе у нас не будет оснований верить в их искренность. Правильно?
– Да уж, – Гуськов нахмурился. – Все правильно и очень жестко.
– На войне как на войне, – Мазай взглянул на часы и отодвинулся от стола. – В общем, все только начинается, Алексей Борисович. Мне пора, но ты не спеши. Я обещал тебе передышку, я выполняю обещание. Ужинай, приводи себя в порядок и отдыхай… сейчас без малого двадцать один… отдыхай до полуночи. Больше времени дать не могу, уж прости.
Генерал встал.
– И на том спасибо, – Гуськов обозначил намерение подняться.
– Сиди, – разрешил Мазай и вместо прощания напомнил: – В ноль часов у меня.
Гуськов запоздало кивнул и проводил генерала взглядом. Ужинать, как советовал Мазай, ему не хотелось. А вернее, расхотелось. После всего, что сказал Мазай, аппетит пропал. Не укладывалось пока в голове у Гуськова понимание, что началась война. Да еще гражданская. Пусть не здесь, а на невидимом фронте (в прямом смысле), но ведь с его участием. То есть сейчас Гуськов просто отошел в тыл для короткой передышки, но в полночь ему придется вернуться на передовую. И это не укладывалось.
Понимание, что миры разделились, уложилось. Понимание, что в Старом мире разворачивается Апокалипсис, тоже уложилось. А вот новая вводная, что параллельно началась «гражданская война миров», пока не нашла себе места в голове у майора. Может, после отдыха найдет, после «перезагрузки и синхронизации»?
В кармане у Гуськова вдруг что-то звякнуло, и он отвлекся от мрачных мыслей. Сигнал был похож на оповещение, что пришло СМС, но телефон майора сигналил в таких случаях иначе. Гуськов достал телефон и уставился на экран. Пару секунд он с недоумением разглядывал «иконки», а потом негромко выругался. Вместо своего «Самсунга» майор держал в руке чужой айфон.
«Вот остолоп! Перепутал! Вместо айфона Клименко отдал медикам свой телефон. Это ж надо было так оплошать! Они ведь только издалека похожи, их даже на ощупь можно отличить. Хотя в том состоянии я мог что угодно перепутать».
Гуськов машинально ткнул в «иконку» и замер, не веря своим глазам. Отправивший сообщение абонент значился в телефонной книге как… Козерог! Уж не тот ли навигатор, которого должны были искать Гуськов с группой и непосредственно майор Клименко?! Вот уж повезло так повезло!
Гуськов открыл сообщение и внимательно изучил текст. Этот самый текст оказался простым, но малопонятным, какой-то шифровкой. В СМС содержалась только комбинация из трех цифр: «211220121200». Что за код? Гуськов на секунду задумался и вдруг понял, что «шифровка» на самом деле легко читается без всякого «ключа». Это были дата и время. 21.12.2012, 12.00. Видимо, день и время встречи. Гуськов хмыкнул. Как удачно он перепутал телефоны! Но где они должны встретиться? Козерог придет навестить Клименко в госпитале? Или Козерог не знает, что Клименко вышел из игры, и приглашает его в известное обоим место? Впрочем, это было не важно. Главное, что теперь Гуськов мог не сомневаться – Клименко и есть «крот»! Его связь с навигатором по кличке Козерог неопровержимое тому доказательство!
Гуськов торопливо допил кофе и поднялся. Отдых накрылся, но это майора не расстроило. Совершенно случайно он подсек крупную рыбу, и это взбодрило его не хуже полноценного отдыха.
Мазай хочет как можно быстрее расправиться с навигаторами? Что ж, Гуськов тоже в этом заинтересован. И у него появился шанс ухватиться за ниточку, с помощью которой майор размотает клубок, по крайней мере в Новом мире. А будут уничтожены концы здесь, ослабнут нити и по ту сторону баррикад.
«В госпиталь, – решил Гуськов. – Поговорим с Клименко по душам. И пусть этот зверь только попробует хоть что-то утаить. Шкуру с него спущу. Чтобы другим навигаторам неповадно было. В общем, как в той рекламе: навигаторы, вы все еще хотите спасти Старый мир? Тогда мы идем к вам!
Часть вторая
Москва, 21 декабря 2012 года
Это выглядело, как начальные кадры какого-то фильма. Только титров не хватало и вместо экрана было окно служебной машины. Правда, на этом «экране» майор Гуськов видел лишь часть «фильма», только документальные кадры про обстановку здесь и сейчас, в Новой реальности. Другая половина «кино» мелькала в его воспоминаниях и в воображении. Кое-что он вспоминал, а некоторые места отчетливо представлял себе в том унылом состоянии, в которое их привела катастрофа в Старом мире.
«Ауди» легко нырнула в ярко освещенный короткий тоннель под Дорогомиловской Заставой и покатила дальше по Кутузовскому в сторону парка Победы. Поток машин здесь был плотный, но терпимый, все-таки ночь на дворе. А вот в Старой реальности проспект сейчас был завален перевернутыми, сгоревшими и давно остывшими машинами. Пришедшие в негодность авто вмерзли в мутный лед, а сверху их припорошило снегом. И никакого привычного освещения в Старом мире больше не было: ни фонарей, ни светящихся окон, ни хотя бы луны, только полярное сияние просвечивало сквозь мутную облачную пелену.
А памятник Багратиону, который в этой реальности стоял, как было и прежде, в небольшом сквере на четной стороне проспекта, там, в Старом мире, превратился в огромную ледяную глыбу, которую обрамляла хаотичная баррикада из обломков зданий, поваленных ураганами деревьев и фонарных столбов. Не лучше выглядели и остатки пешеходного моста имени того же полководца, и обледеневшая набережная Москвы-реки, и полуразрушенные высотки Москва-Сити на другом берегу.
