Василий Головачев - Пропуск в будущее
Пановы одновременно сдвинулись теснее, реагируя на угрозу, приготовились уходить, но их остановил тот же мысленный голос комиссара:
«Не тревожьтесь, это мои помощники. Они не сделают вам ничего плохого, пока я не прикажу. Последний вопрос: что вы собираетесь делать?»
Пановы переглянулись.
– Какая тебе разница? – буркнул Панов-первый.
«Это не ответ. Если вы действуете чисто эмоционально…»
– Допустим, и что? – не выдержал Стас.
«Это плохо, – флегматично ответил Оллер-Бат. – В Регулюме сейчас обосновался инспектор законов реальности, которому необходимы иные доводы. Он не допустит разрушения Регулюма и устранит причину дестабилизации».
– Ты хочешь сказать – нас?
«Вас».
– Так переходи на нашу сторону!
«Я на стороне порядка. Ваши действия этот порядок нарушают».
– Тогда разреши откланяться и вали на… – Панов-первый не докончил пожелание.
Чуть в стороне от Оллер-Бата и его слуг из воздуха посыпались чёрные горбатые фигуры и с ходу открыли огонь по группе комиссара. Он и его помощник ответили. Началось настоящее сражение.
– Уходим! – хлопнул Стас по плечу двойника.
И они, не мешкая, прижав к себе подруг, прыгнули в «колодец» тхабса.
* * *Воображения Стаса хватило только на возвращение домой, в свой родной виртуал. И хотя вышли они не в России, в тех местах, где бывал когда-то молодой и амбициозный Станислав Панов, член совета директоров компании «Русский арктический шельф», а в Китае, на берегу Хуанхэ, в долине Сянь с её живописными холмами, задержаться и отдохнуть здесь им не удалось. Уже через несколько минут Пановы почуяли сквознячок изменений в окружающем их идиллическом мире, который явственно подсказывал: группу заметили.
Как оказалось, на этот раз беглецов настигли охотники какого-то из земных Равновесий. Определить в появившихся «киборгах», мужчины они или женщины, не представлялось возможным, да и не пытались это сделать Стас и его двойник, не до того было. Главное, что выход группы не стал секретом для наблюдателей Равновесий, а приказ фундатора: найти и ликвидировать! – продолжал действовать.
Стас покопался в эйконале, пытаясь найти там подсказку, как равновесникам и упырям СТАБСа удаётся каждый раз садиться беглецам на хвост, но времени на полноценное общение с подсознательным «банком данных» не было, и он лишь успел уловить ворчание внутреннего собеседника: думать надо…
Стас согласился. И в самом деле ему надо было думать, что делать дальше, но времени на это «думать» преследователи не оставляли.
Прыгнули в мейнстрим-реальность Регулюма, в джунгли Мадагаскара. Но и там смогли побыть всего полчаса, успев за это время лишь успокоить спутниц, утомлённых тхабс-переходами. «Киборги» появились как из-под земли – не меньше десятка, затем среди мохнатых древесных стволов замелькали горбатые уроды, и Стас понял, что мейнстрим действительно заблокирован наглухо, и соваться сюда не следует.
Рванули на Венеру, оттуда пробежались по старым базам на спутниках Урана и Сатурна, окончательно заморочив головы подругам. Несколько минут отдыхали на поверхности Европы, спутника Юпитера, буквально высунув языки, молча разглядывая удивительный «трубопроводный» ландшафт планетки, некогда являвшейся родиной дельфиногов, разумных существ, представлявших с виду помесь земных дельфинов и осьминогов. Но и здесь людей достали киллеры фундатора, а так как без оружия, – «универсал» Панова-первого не давал никаких преимуществ, – отбиться от упырей не представлялось возможным, побежали дальше.
Стас уже в «падении» вспомнил о Метаконе и «повернул».
Вышли они на плоской вершине одной из столбовидных скал, цепочка которых уходила в неведомые дали неведомых измерений, к владениям Метакона, если верить словам Ста-Пана.
– Ну, и что ты предлагаешь? – угрюмо осведомился Панов-первый, когда они налюбовались туманным морем, в котором утопали скалы, и слегка расслабились.
– Нам сюда. – Стас ткнул пальцем в сияющую золотом цепочку скал, уходящую в бесконечность, в то время как другой конец цепочки угасал в багровой мгле.
– Это краевая зона Метакона.
– Я знаю. – Стас только что получил подсказку эйконала и с удивлением прислушался к себе: подсказка пришла без всякого напряжения, будто дремавшая в глубинах подсознания информация обрела волю и сама пришла в движение. – Если мы дойдём, сможем выйти на матричный коммандер.
– Ты хочешь сказать – на Знания Бездн?
– Это и есть матричный коммандер. Получив доступ, мы сможем изменить вектор Цели Изменения, откорректировать ситуацию в Регулюме, восстановить прошлое. Не понадобится даже сбрасывать Фобос на Марс, уничтожать хроноген.
– Кто тебе такое сказал?
– Ты.
– Бред!
– Ну, или твоё «продолжение» в лице комбы Ста-Пана. Не суть важно. Главное, что это правда. Нам нужно пройти по этой дороге.
Панов-первый поймал взгляд Дарьи, державшей его за руку, повторил уже менее уверенно:
– Бред…
– Может быть, так и надо поступить? – тихо проговорила девушка. – Оставьте нас здесь и идите.
– Спасибо за предложение, – усмехнулся он. – Если и следовало вас где-то оставлять, то не здесь.
– Ты жалеешь, что я… что мы с вами?
Панов-первый поморщился, хотел ответить резко, но вдруг притянул Дарью-вторую к себе, обнял.
– Прости, я ищу выход… и не нахожу.
Стас перехватил взгляд Дарьи-первой, обхватил её за плечи.
– И ты меня прости.
– Я ни о чём не жалею, – слабо улыбнулась она. – Пусть будет то, что будет. Даже если вы нас оставите.
– Никогда! – сказал он с возмущением.
Внезапно что-то изменилось вокруг. Холодным ветром – в безветрии и при отсутствии воздуха над скалами – это назвать было нельзя, скорее – «ветром опасности», который был доступен абсолютникам на тонком полевом уровне. И оба почувствовали этот «ветер».
Вдали, на одной из скал, в полукилометре от застывших землян, вспыхнул язычок пламени, превратился в крылатого страшноголового дракона.
Стас и Панов-первый узнали зверя.
– ИЗАР!
– Инспектор Метакона!
– Это его ты хочешь пройти?
Стас выругался про себя. Дракон перекрыл им дорогу в том направлении, в котором они намеревались двигаться. А удастся ли им победить чудовищную тварь, представлявшую собой целевую антивирусную программу Метакона, он не знал.
– Надо уходить…
– Куда теперь, супермен? Мы уже убедились: нас везде стерегут.
– Есть идея…
Дракон сделал прыжок и перелетел на другую скалу, ближе к людям.
– Давай свою идею, только покороче. Эта зверюга жаждет познакомиться с нами.
– Мы с Дашей пытались пробиться в будущее.
– И что?
– Нам не удалось. В две тысячи пятидесятом нас остановила мембрана Предела.
– Могли бы и не пытаться, – насмешливо скривил губы Панов-первый. – Ещё никому из моих знакомых не удавалось пройти этот барьер. Возможно, он олицетворяет собой границу сноса, за которой Регулюма уже нет. Метакон стёр его.
Дракон перепрыгнул на другую скалу.
– Можно попытаться ещё раз.
– Зачем? Только потеряем время.
Дарья-первая умоляюще сжала кулачки.
– Давайте рискнём! Что вам стоит?
Панов-первый посмотрел на неё, перевёл взгляд на Дарью-вторую. Та сжала его локоть, проговорила низким голосом:
– Идём все вместе. Ведь мы ничего не теряем.
Двойник заколебался.
Дракон снова прыгнул.
– Хорошо, поехали, – уступил Панов-первый. – Но лучше сразу подумать о другом маршруте, если нас завернут.
Беглецы сдвинулись теснее.
Дракон взлетел в беззвёздное небо этого странного мира, но люди уже исчезли с вершины скалы, и зверь только лязгнул зубами страшной пасти, опускаясь на то место, где они стояли. Затем очертания его фигуры поплыли, исказились, он распался на струи тумана, удивительно напоминавшие человеческие фигуры, и пропал.
Глава 31
ПРОПУСК В БУДУЩЕЕ
Человеческий язык беден по сравнению с теми запасами информации, которые хранит космос, и не в состоянии описать возможные формы материи. Он не способен описать даже человеческие эмоции и ощущения. Пример – тхабс. В принципе это и в самом деле процесс, а не физический объект или энергетическое поле. Его можно только возбудить, создать, инициировать, включить, вовлекая материальные структуры в некое подобие движения. Поэтому все доступные человеку сравнения, такие как колодец, бездна, тоннель, линия, струна и так далее, не отражают его сути. Но Стас (мысль мелькнула мышонком и исчезла) привык называть тхабс «колодцем» и привычно распорядился своим экстрасенсорным зрением, чтобы оглядеться внутри этого «колодца» и выйти из него в нужном пространстве – и времени.
Время он выбрал с избытком – две тысячи сто первый год по земному летоисчислению, пространство – с точными представлениями о переходе на земной уровень Регулюма: Антарктида, южный полюс. Понадеялся, что уж здесь-то никто не догадается устроить засаду, и на всякий случай приготовился к удару о невидимую упругую преграду – мембрану Предела. Так было, когда они с Дарьей попытались пересечь границу времён.
