Евгений Красницкий - Отрок. Внук сотника
– Демка, расходимся!
Парни отбежали от Кузьки, образовав равносторонний треугольник. Демка достал свой комплект кинжалов, запустил их в воздух и расширенными глазами уставился на Мишку – тому работать было не с чем. Кузька выперся на «арену» без реквизита! Слава богу, Немой спохватился, «въехал» в ситуацию и перекидал Мишке Кузькины кинжалы.
«Ничего, пока выгребаем, публика решит, что так у нас и было задумано».
– Демка, готов?
– Готов!
– Але… Ап!
Оружие полетело навстречу друг другу. Теперь Мишку и Демку связывал мост, составленный из мелькающих клинков, в толпе зрителей раздался одобрительный ропот.
– Кузька, готов?
Молчание.
– Кузька, ядрена вошь, готов?
– Гы… Га… а… тоффф…
– Готов или нет? Приди в себя, козел!
– Г-готов.
– Але… Ап!
Ничего – ни взгляда, ни движения. Кузька продолжал стоять столбом, хорошо хоть кинжалы не ронял.
«Блин, что ж делать-то, может закончить номер на середине и переходить к следующему?».
Положение спас пьяный шкипер – из толпы вдруг раздался грозный рык:
– Я сказал, не балуй с железом! Р-р-роська! За борт их!
Пока кто-то вразумлял кормщика, Демка успел прошептать:
– Минька, разворачиваемся, я ему сейчас…
Спрашивать, что он задумал было некогда, Демка уже начал смещаться в сторону Кузьмы. Не прекращая работать руками, он размахнулся ногой и влепил братишке смачного пендаля. Кузька выронил кинжалы и брякнулся на четвереньки. В толпе зрителей раздался радостный гогот. Демка, улыбаясь во весь рот, повторил воспитательное воздействие. Публика пришла в восторг! Кузька затравленно оглянулся, кажется, только сейчас сообразил, где он и что с ним, подхватил кинжалы и вопросительно уставился на Мишку.
– Работаем, охламон, отходи на место! Расстояние, расстояние держи!
«Ну вот, а говорят, что побои – это непедагогично». Теперь кинжалы летали уже между тремя отроками.
– Внимание! Начинаем движение! Готовы?
– Готов!
– Готов!
Не прекращая полета оружия, парни пошли по кругу. Наконец-то раздались первые аплодисменты.
«Интересно, кто это догадался в ладони похлопать? ЗДЕСЬ вроде бы это еще не принято. Может, моряки, где-то в других странах видели?»
– Але… Ап!
Кинжалы остались в руках, Мишка поднял правую руку с оружием и заорал:
– Слава православному воинству!
– Слава! – нестройно откликнулись зрители.
Позади Немой уже устанавливал лавку, клал на нее гладко ошкуренное поленце и доску. Мишка вскочил на лавку, встал на доску, привычно поймал баланс. Публика затихла. Мишка снова запустил в полет кинжалы, теперь зааплодировали уже дружнее. Справа и слева на доски встали близнецы, засверкали в воздухе клинки, публика зааплодировала еще громче.
– А ну, слазь, расшибешься, дурак! Слазь, я кому гово…
Командный монолог кормщика прервала звучная оплеуха. У кого-то из зрителей лопнуло терпение.
– Внимание! Але…
«Ап!» Мишка сказать не успел. Доска вывернулась из-под Кузькиных ног, и он загремел вниз головой. Публика разразилась восторженным гоготанием, сквозь которое прорезался исполненный душевной муки вопль кормщика:
– Я же упреждал!!!
«Все, пора завершать – все смотрят только на Кузьку».
– Але… Ап!
Мишка и Демка задним сальто соскочили на землю, Мишка снова поднял руку с кинжалом и проорал:
– Слава православному воинству!
– Слава!!! Ха-ха-ха! Ой, мамочка, лопну сейчас! Ой, не могу! Хо-хо-хо!
«Чего смеются-то? Ох, блин! Нарочно не придумаешь!»
Кузька снова влез на лавку и теперь растеряно оглядывался в поисках доски и поленца. Публика развлекалась по полной программе, вплоть до слез и падения на землю. Гогот заглушал безутешные рыдания кормщика где-то в задних рядах.
«Ну до чего удачно этот пьяница попался, натуральная «подсадка». Где бы такого на остальные выступления найти? Этого, что ли, каждый раз поить?»
Наконец Немой, выскочив в круг, сгреб Кузьку вместе со скамьей и уволок в угол амбара. Мишка снова положил на лавку поленце, поперек него другое, сверху водрузил доску. Этот номер, кроме него, не научился делать никто, поэтому он сейчас выступал соло.
– Ставлю куну, что свалится! – раздался голос в толпе зрителей.
– Три, что устоит! – тут же донеслось в ответ.
– Пять, что свалится!
– Принимаю!
«Ого! Уже тотализатор!»
Мишка поймал баланс, закачался в двух плоскостях. В амбаре наступила мертвая тишина. Мишка поиграл на нервах у зрителей, взмахнув пару раз руками так, словно терял равновесие, и оба раз получил в награду дружное «Ах!» публики. В звенящей тишине откуда-то из заднего рада отчетливо донесся трагический шепот кормщика:
– Ну все… покойник.
Мишка медленно вытащил из-за пояса кинжалы, сделал вид, что собирается жонглировать и снова теряет равновесие. На этот раз получилось плохо – чуть не упал на самом деле. Публика замерла, чей-то напряженный шепот прозвучал словно гром небесный:
– Полгривны, что свалится!
– А вот хрен тебе! Гривна, что устоит!
– Принимаю!
– И я принимаю!
«Правильно! Хрен вам, сейчас две гривны продуете! Бешеные деньги, блин. Почти полкило серебра. Мне половина положена, только вот с кого получить?»
Клинки замелькали в воздухе.
«Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи… Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи… Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи. Десять секунд, все, хватит!»
– Ап! Слава православному воинству!
– Слава!!! Слава!!! Молодец, парень! Давай еще! О-го-го!
«Да, господа, не испорчены вы еще шоу-бизнесом. Номер на уровне клубной самодеятельности – и такие овации. Шоуменом заделаться, что ли? Открыть цирк, ездить с гастролями… И сдохнуть под забором от сочетания чахотки с белой горячкой. Романтика, блин».
Мишка отбежал в угол, где Немой готовился к своему выходу.
– Андрей, работаешь с Демкой, а я пока попробую этого обалдуя в чувство привести.
Подхватив под мышки совершенно впавшего в апатию Кузьму, Мишка втащил его на улицу и принялся тереть ему лицо снегом. Кузька не реагировал, тогда пришлось закатить ему пару затрещин.
– Ой, Минька…
Снова растирание снегом.
– Минька! Не надо, больно!
– Слышишь меня? – Мишка потряс Кузьму за плечи.
– Ты чего, озверел?
– Слышишь меня?
– Да слышу, слышу, всю морду…
– Встать!
– Да ладно тебе…
Подзатыльник.
– Ой, ты че…
– Встать! – Мишка уже не говорил, а рычал.
– Ну, встал…
– Кувырок вперед! Быстро!!! Еще один! Еще! Кувырок назад!
– Ты чего, Минь… Да делаю уже!
– Еще! Встать на руки! Стоять! Стоять, я сказал!!! Теперь встал на мост! Поднялся! Пошел колесом! Еще! Еще! Очухался?
