Ингвар Эйферзухт - Черная кровь войны
Дергаться с места без команды нам было нельзя, и мы наблюдали за пиршеством мелких крокодилов и похожих на акул хищных рыб. Мбунды видно не было, видать быстро помер, а жаль, по мне бы, так такому надо бы перед смертью помучаться. Вскоре на поверхности не осталось и следа от тел, кровавые пятна и ошметки одежды унесло течением. Разглядывая в бинокль остатки лодки, с удивлением обнаружил, что там кто-то еще шевелится и хотел было добить из своей Имбелы, но Михалыч удержал.
– Подожди, Саша, если не издохнет, вытащим и поспрошаем, ху из ху.
Так и сидели, слушая завывания и стоны раненного бандита на том берегу, по воде звук далеко разносится. После получаса наконец они прекратились, наверное «бобик сдох» или потерял сознание. Ждать наших пришлось долго, почти два часа, я весь извертелся на месте, пока не ожила рация и Зинчук не предупредил, чтобы мы не стреляли. Из-за поворота вскоре показалась целая кавалькада лодок, набитых бывшими рабами, за мотором обычно сидел один из наших. Некоторых из сидевших в лодках я узнавал, хотя многие переоделись в трофейную одежду и захватили оружие.
– Павел, здесь Потапыч, ответь.
– Слушаю.
– Здесь одни очень шустрые бандиты пытались мимо нас проскочить, пришлось вмешаться. Посмотри на противоположном берегу лодку, точнее, то что от нее осталось. Там раненый еще был, правда затих он час назад, но мало ли.
– Понял, посмотрим.
По нашей наводке Павел, идущий на последней лодке, подобрал раненного бандита, перепачканного в грязи, по которой он пытался уползти. Захватил и все вещи, что оставались на разорванной в клочья лодке и, махнув рукой, приказал нам отплывать и становится во главе кильватерной колонны. Все таки Михалыч у нас лоцман, ему и идти впереди и указывать всем путь. Пока обгоняли всех, заодно разгрузили некоторые перегруженные людьми лодки. НЛ-8 хоть и поднимает по паспорту 650 кг груза, но реально берет гораздо больше. А у нас кроме АГС и запасных канистр с бензином, лодка практически пустая, вот мы с Гавриилом Михалычем, как два деда Мазая перетаскивали на ходу спасенных людей, словно зайцев. Подходишь к борту, ухватываешься за страховочный трос и переваливаешь на свою сторону людей. Операцию пришлось повторять четыре раза, остальные лодки были не так перегружены.
Дани я заметил в одной из идущих впереди лодок и когда Михалыч подрулил к ее борту ловко, как морковку выдернул его за шиворот из лодки. От неожиданности тот забился у меня в руках, не узнавая.
– Тихо, малыш, тихо. Это я, Алекс, Алекс.
– Алекс? – переспросил он и, узнав, вдруг так крепко обхватил меня руками, что казалось, никакая сила не сможет оторвать его от меня. А потом разразился длинной и быстрой тирадой на португальском, поминая деву Марию и под конец разрыдался.
А я сидел, ошеломленный таким напором чувств, слыша, как быстро бьется маленькое сердечко пацана и по руке, в сгиб которой он уткнулся лицом, стекают слезы. Мне оставалось только тихонько поглаживать его по спине и бормотать успокаивающие и ласковые слова. Постепенно он стал успокаиваться и совершенно неожиданно заснул на руках.
Своих детей Бог не дал, буду чужого, как своего воспитывать. Все для него сделаю, чтобы человеком вырос. Родных, как я понял, у него не осталось, нужно его языку выучить и в школу определить. А еще не мешало бы с Верой Павловной поговорить, она мудрая женщина, подскажет, что и как делать.
По пути к временному лагерю бандитов ненадолго остановились и напоили и накормили людей из НЗ. В суматохе сборов в разгромленном лагере о еде как-то не подумали, собирали в основном самые ценные трофеи, оружие и боеприпасы, причем большую их часть пришлось утопить, на лодках они не помещались. Наркотики и заготовленное сырье собрали в одном месте, облили бензином и заминировали, для пущего эффекта поставив рядом четыре двухсотлитровые бочки с бензином. В довесок устроили несколько подлянок для любителей поковыряться в доме соседа в его отсутствие. По крайней мере бандиты любили регулярно посещать друг друга и в скором времени наверняка с ближайшей базы кто-нибудь приплывет в гости. Вот и будет им сюрприз.
Путь вверх по течению растянулся на шесть с лишним часов, разношерстная флотилия надувных лодок скорость больше 15–20 кмчас не развивала. Все это время Дани не отходил от меня ни на шаг, ухватившись за ремень разгрузки. Так и ходил с ним везде. Потом додумался и понял, как немного отвлечь ребенка, сделал маленький подарок.
– Дани, ты уже взрослый парень, многое повидал, держи свое первое оружие, – я снял свой револьвер «Таурус-66», полученный как трофей от бандитов в лесу. – Как приедем, научу тебя стрелять и ухаживать за ним.
– Гифт фор ю, – и протянул револьвер вместе с кобурой.
Языковой барьер, будь он неладен, тяжело подбирать слова, когда имеешь дело с ребенком, особенно если он не говорит с тобой на одном языке. Думаю все получиться, главное обращаться с ним как с взрослым, а не сюсюкать и не заискивать. В конце концов, слово «подарок» на английском сказать смог и ладно.
Мальчишки они всегда мальчишки, оружие никого не оставит равнодушным. Спустя пять минут Дани уже целился, предусмотрительно разряженным мной револьвером, по кустам и птицам. А я глядел по сторонам, держа заряженную штурмовую винтовку наготове, мало ли. Так, что поговорить с Павлом и Генкой удалось уже только в верхнем лагере, где заранее предупрежденные бойцы, развернули медицинский пункт и подобие полевой кухни.
Встречать нашу флотилию выбежал почти весь личный состав, лодкам помогали пристать и поддерживали особо истощенных людей под руки. Некоторых сразу пришлось отвести к медпункту и сдать дежурному фельдшеру егерей. Всего мы освободили пятьдесят четыре человека, еще трое были случайно застрелены бандитами.
Особенное внимание уделили пленным, висевшим на деревьях. К сожалению один из них не дожил до освобождения. Арсен, с которым мы вместе попали в плен, был в плохом состоянии, но не было никаких сомнений, что он выздоровеет. А вот висевшему рядом с ним человеку требовалась серьезная и длительная реабилитация. И поможет ли она, никто не знал, он был на грани обезвоживания и истощения. Даже если тело можно будет излечить, не было уверенности, придет ли в порядок рассудок. Третий из висевших на дереве до освобождения не дожил, по словам бывших пленных он умер за три дня до освобождения.
У ребят, оставшихся в засаде здесь на базе, дела обстояли неплохо, они без всякого шума смогли ликвидировать две группы по четыре человека, разъезжавших на джипах, но вот с грузовиком, который вез человек десять-двенадцать, облажались. Радиообмен прошел, как обычно, один из охранников активно пошедший на сотрудничество подтвердил по рации, что все спокойно и проход к базе сейчас откроют.
