Максим Макаренков - Ангелы крови
По залу пронесся холодный ветер, забилось пламя светильников.
Кинби пошел вперед, посылая в Тишига пулю за пулей. Художник в экстазе танцевал, уклоняясь от выстрелов, пока не обнаружил, что Кинби уже рядом, на расстоянии вытянутой руки. Щелкнули разряженные кольты.
Прямым выпадом Тишиг вогнал клинок в грудь вампиру.
Кинби резко вздохнул, чувствуя, как разгорается внутри огонь серебра, и ухватил Художника за плечи. Рывком потянул противника на себя, насаживаясь на клинок, подгребая южанина к себе.
Тишиг попытался резко рвануть клинок вверх и вбок, но тот намертво застрял. И уже слишком близко были охотник и жертва.
— Застряло. Между ребер, — выдохнул Кинби в лицо Тишигу, и южанин почувствовал на своем лице смрадное, пахнущее кровью, дыхание древнего чудовища.
Кинби снова дернул южанина на себя и впился ему в горло.
Не отрываясь от горла жертвы, он резко отвел руку назад и вонзил сложенную копьем ладонь под ребра Тишига.
Тело южанина задергалось, когда безжалостная рука нащупала его сердце.
Тело пронзила немыслимая боль, и гаснущим взором Тишиг увидел, как вампир поднимает над головой кровавый комок.
***
Со стоном оттолкнувшись от мертвеца, Кинби сделал несколько неуверенных шагов.
Отбросил вырванное сердце южанина, и со стоном ухватился за рукоять меча.
Боли не было. Он чувствовал лишь легкую брезгливость от ощущения чего-то чужеродного в своем теле. Несколькими рывками выдернул из груди меч, и упал на колени, выпустив из рук клинок.
Серебро продолжало свою разрушительную работу, но медленно, куда медленнее, чем рассчитывал Тишиг.
Кинби криво ухмыльнулся — отчего-то люди склонны верить старым легендам о смертоносном для Детей Ночи серебре. Что ж, для только что ставшего вампиром, оно опасно. Но не для монстра, существующего столетиями.
Вытер о пиджак окровавленные руки. Прислушался. Из коридора не доносилось ни звука. Кинби пополз к сумке с оружием, достал обоймы для кольтов, перезарядил оружие, и, пошатываясь, поднялся. Стоя сбоку от двери открыл ее, и, выждав пару секунд, шагнул за порог.
***
— Парни, лафа кончилась, — сержант Гловер сидел, привалившись спиной к сырой каменной стене.
Вытащив из внутреннего кармана маленькое зеркальце, он стволом винтовки аккуратно выдвинул его из-за угла. Зеркальце моментально разлетелось стеклянными брызгами.
— Ага, вот он, — удовлетворенно пробормотал Гловер, и махнул рукой Строму.
Мант бочком-бочком подобрался к командиру группы.
— Слушай, там комната. Квадратная, кажется, метров пять на пять. Что-то типа кабинета секретарши или приемной. В общем, фикусы, кресла и вся фигня. Стол перевернут, за ним пара гаденышей. Кто еще есть, не чувствую. Тебя на эту комнатушку хватит?
Стром презрительно фыркнул, поднялся и закрыл глаза. Затем резко выбросил вперед правую руку, будто кидал что-то в комнату. С его ладони с пронзительным визгом сорвался прозрачный, отсвечивающий синим, шар. Полицейские отработанным жестом закрыли глаза и уши. В комнате полыхнуло, и тут же Рыжик Мик вкатился внутрь, поливая злополучный стол автоматным огнем.
Впрочем, необходимости в этом не было. Увидев, во что превратились охранники, молодой полицейский позеленел, и его вывернуло прямо на обожженные мант-огнем трупы.
Пробегая мимо, Крауч похлопал его по спине:
— Бодро держишься, салага. Дуй вперед.
И Рыжик дунул.
Ручку следующей двери он повернул первым. Аккуратно открыл, подождал, как учили, и быстро заглянул внутрь. Свистнуло прозрачное лезвие, и обезглавленное тело упало на руки товарищей, заливая полицейских кровью.
Комната и коридор таяли, меняли свои очертания, превращаясь в огромный сводчатый зал. Тонкие колонны из неизвестного зеленого камня поддерживали на огромной высоте волнистый асимметричный потолок. Дверь, возле которой стояли полицейские, вместе с куском стены пропала, и они оказались в проходе между двумя рядами колонн.
Меченосца, снесшего голову Рыжику, Гловер уложил очередью в упор. Остальных отсек Стром, взмахом руки послав в пространство перед собой веер алых шаров, накрывших атакующих веером острых, насквозь прошивающих доспехи, осколков.
После чего побледнел и сполз по колонне. Сил не осталось ни на что. Мант закрыл глаза, равнодушно думая, что сейчас его убьют и можно будет хоть немного отдохнуть.
— За колонны! — замахал Гловер и полицейские, рассыпавшись, открыли огонь по наступающим воинам, вооруженным прозрачными изогнутыми клинками и странными, похожими на арбалеты, устройствами, стреляющими сгустками светящейся фиолетовой слизи.
Один такой комок попал в грудь храту, выбивавшему дверь в Дом. Бедняга страшно закричал и упал, раздирая руками грудь, в которой разрасталась громадная дыра с обугленными краями.
В зал вбегали все новые противники.
— Гранаты! — скомандовал Гловер, оттаскивая Строма за воротник под прикрытие колонны.
Попытаться закидать противника гранатами, пока они не рассредоточились по всему залу и не перешли в атаку, было последним шансом полицейских.
***
Юринэ рывками приходила в себя и снова проваливалась в небытие. Вот перед глазами плывет пол. Ребра во что-то упираются, неудобно дышать. Кажется, ее кто-то несет.
Темнота.
Новая картина. Она сидит, привалившись к холодной стене. Перед ней присаживается на корточки симпатичный парень в изодранном костюме. Изо рта у него идет пар. Очень холодно. Откуда-то доносится стрельба.
— Сидите, сидите синьорита, — говорит парень, его голова взрывается, забрызгивая Юринэ мозгом и кровью.
Темнота.
Снова тряска. Пыль забивает ноздри, не дает дышать. Внизу кто-то тяжело пыхтит.
— Паоло, мальчик мой, не надо так бежать, когда ты путешествуешь с пожилым человеком и несчастной девушкой. Да застрели же ты эту гадость, что ты на нее смотришь!
Звуки выстрелов, нечленораздельный рев, Юринэ падает и отползает в угол.
Стоя посреди зала с обвалившимся потолком и увитыми лианами колоннами, Паоло и Марио увлеченно палят в кошмарную помесь тигра и скорпиона. Юринэ нащупывает в наплечной кобуре пистолет и присоединяется к ним. Тварь падает на бок, сучит лапами, издыхает. Смешно переваливаясь, к ней подбегает Марио.
— Вот и умница, девочка. Это же просто замечательно, когда сразу можно понять, пришла ли синьорита в себя.
Юринэ слабо улыбается и шепчет:
— Дэмьен?
Марио грустно качает головой:
— Увы, мы никого не видели, кроме кошмарных тварей, которые даже не хотели поговорить, а сразу нас ели.
— Где… Где остальные?
Марио покачал головой и показал рукой на Паоло.
— Надеюсь, дело того стоило, — грустно вздохнул он. — А теперь я предлагаю выбираться отсюда. Идти сможете?
***
Кинби оказался в саду. Под ногами хрустели камешки, устилавшие прихотливо извивающуюся тропинку, ведущую к сооружению странных нечеловеческих пропорций.
Здание напомнило Кинби что-то из его настолько давнего прошлого, что само воспоминание о нем успело стереться.
Многоступенчатую крышу по углам украшали головы демонов, застывшие в беззвучном крике, ко входу вели несколько тропинок, извивающихся меж невысоких деревьев и старательно подстриженных кустов. В начале одной из них вампир и стоял.
Он оглянулся — дверь, через которую он вошел, не исчезла, но ее очертания расплывались, текли, таяли в напоенном тяжелыми ароматами, воздухе.
Кинби подумал о Дэмьене, но его внимание отвлекла усилившаяся пульсация нейтрализатора.
Вампир побежал по тропинке. Звезда была где-то в этом непонятном строении, она пела, звала, требовала…
Он едва уклонился от рубящего удара и покатился по дорожке, разряжая обойму в туловище четырехрукого существа, пытавшегося зарубить Кинби огромным серпом. Второй серп существо держало в другой верхней руке, нижняя пара сжимала длинные кинжалы с широкими лезвиями.
Пули отбросили его в кусты, где нападавший и затих.
А из дверей строения вышли Реннингтон и Хранитель Порогов. Следом за ними с оружием наготове двигались оперативники Девятки и бойцы Хранителя.
— Браво, браво! — мягко захлопал в ладоши мант. — Кто бы мог подумать, что ты окажешься еще полезнее, чем я рассчитывал. Мы получаем не только прекрасного подопытного, но и чудеснейший артефакт, о котором я до этого только слышал.
— Также вы помогли нам решить проблему с совершенно ненужным представителем южных орденов-корпораций. За что мы вам искренне благодарны, — добавил Хранитель, сплетая и расплетая пальцы. Выглядел он неважно — лицо побелело от напряжения, взгляд отсутствующий, на виске бьется похожая на червяка жила. Кинби вспомнил слова Дэмьена о том, что долго держать Капсулу Перекрестков Хранитель не сможет.
