Игорь Денисенко - Проект Повелитель
Я осторожно спустился в провал и подошел к дверям. Прорезь под допуск была на месте. Вставим, а теперь и лифт вызывать можно. Где-то далеко внизу загудело и, скрипя тросами, пополз лифт. Нет, не поеду я один. Терпежа нет. Побегу и расскажу всё Хаймовичу, пока он дом не развалил в поисках кабелей, то-то старый будет рад. Двери лифта гостеприимно распахнулись, и в это время за моей спиной щелкнуло.
Я обернулся. Ступеньки вернулись на место.
– Ты куда смотрел? – накинулся я на сотоварища.
– Туда, – честно признался Ябеда, указывая рукой на двери. Мама дорогая! Что за хрень? Я пощупал ступенчатый потолок. И где заветная кнопка? Или хотя бы прут, который можно нажать, согнуть, выломать к чертям собачьим. Ничего! Ровным счетом ничего. Я немного занервничал.
– Поздравляю тебя, Толстый, ты балбес! – сказал я самому себе. Найти вход и так глупо влипнуть. Кричать и звать на помощь Хаймовича, чтоб прут снаружи повернул, как-то стыдно. Мы тут с Ябедой как два придурка. Главное, не паниковать. Не находится выход? Ничего, успокоюсь и позже поищу. Но наша ситуация мне здорово напомнила крысоловку.
Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Прогуляюсь-ка я в подземелье, лифт вон уже заждался. Подземелье встретило нас нежилым духом.
* * *– Отпусти ты меня, дай полежать чутка, – взмолился Лис, болтаясь вниз головой на плече Руслана, – уже мозги затекли, скоро глаза повылазят.
– Щас, потерпи, немного осталось.
В конце улицы уже виднелся разрушенный мост и берег мутной реки. Руслан тяжело дышал, воздух со свистом вырывался из легких. Дом. Он искал взглядом подходящий дом, чтоб остановиться на отдых, а возможно, на ночлег. У самого берега стоял неказистый, покосившийся домишко, так радующий глаз.
Сруб. Бревна хоть и черные от времени, но было в них что-то родное, домашнее. В печке затрещали разломанные на дрова табуретки. Дым сначала пополз по дому, потом опомнился и нехотя полез в трубу. Из трубы он вышел, но, придавленный дождем, расстелился по крыше. Лис лежал на дряхлом матрасе у печки и изучал трещины и потеки на потолке. Руслан, повесив мокрую куртку сушиться, достал иголку и, морщась, выковыривал из бока свинцовые горошины. Бок кровил.
– Повезло нам. Были бы у них луки, живыми бы не ушли. Стрела не горошина, ее хрен вытащишь. Как ты думаешь, сколько времени у нас осталось? – ударился Лис в размышления.
– Не знаю. Сегодня. Может быть, завтра. Ты лежи, не разговаривай. Силы береги. Не прошла бы пуля насквозь, хана бы тебе была.
– Рус, а это правда, что я Джокера?..
– Ты спи давай!
– Перетянул так, что дышать больно. Заснешь тут. Ты мне лучше расскажи, что там Муха про нас еще написал?
Руслан поморщился, но чего теперь скрывать?
– Он написал, что не знает, выжили мы или нет.
– Елки зеленые! И как это понимать?
– Скорее всего, выжили, раз книжица оказалась в нашей деревне.
– Вот этого я и понять не могу. Книжицу он еще не писал, а мы его по уже написанному нашли. Спасли, а он потом напишет. Когда потом? Если написано уже?
Руслан скривился.
– Думаешь, ты один над этим голову ломаешь? Написано давно. В незапамятные времена, а только сейчас случилось. По всему выходит, что вернемся мы сейчас, когда не родились еще.
– Как это мы есть, когда нас еще нет? Ни родителей, ни дедов с бабками?
– Дойдем – разберемся.
– К Насте свататься будешь? – хитро улыбнулся Лис.
– Дурень! Нет никакой Насти, сам только что говорил.
– Зато другие девки, поди, есть.
– Ну теперь я за тебя спокоен. Раз про девок вспомнил, значит, жить будешь!
* * *За дверями лифта нас ждал скелет. Уныло прикорнув к стене, он сидел на полу и скучал. Брр! Казалось, вот сейчас он встанет и скажет, что ждать заколебался. Поэтому и позеленел, как в том анекдоте. Белый халат на нем истлел, только по полам халата угадывался его цвет. Ябеда равнодушно посмотрел на скелет и ничего не сказал.
Я вздрогнул: после того подземелья в городе, где останков людей вообще не наблюдалось, это было что-то новенькое. А почему он не вышел на поверхность? Первая мысль, мелькнувшая в голове, что он умер от голода. Ох, как не хотелось бы мне закончить так жизнь! Коридоры от лифта вели в трех направлениях. Прямо, налево и направо. Мы люди простые, прямо пойдем.
Двери. Кругом двери. Заглянув в первую попавшуюся, ничего интересного не увидел. Три стола с мониторами. Шкафы с торчащими из них проводами. Дальше. Открыв следующую дверь, я чуть не вляпался. Уничтожающая пелена ходила по комнате. При моем появлении она включилась. Нос убрать я успел. Хорошо хоть шаг не сделал. Но, рьяно отпрыгнув назад, я нечаянно сбил с ног Ябеду.
– Да что ж ты под ногами-то путаешься! Он захныкал:
– Чего дерешься? Чего я тебе плохого сделал?
Я глубоко вздохнул. Ей богу! Прав Хаймович, грех на него обижаться. А обижать его вообще непростительно. Я не мог объяснить это как Хаймович, но чувствовал это всем сердцем.
– Вставай, горе ты мое! Не бил я тебя, так получилось. Ты уж не обижайся? Ладно?
– Вот плечо из-за тебя зашиб, – сказал он, потирая совсем не плечо, а ниже.
Н-да, ну и дела, вот попали. Мне стало невыразимо скучно. Может, оттого что с нами нет Хаймовича, который радуется, как ребенок, и умеет своей радостью заражать других? А может, потому что подземелье это у меня не первое. И с открытым ртом я уже ходить не буду. Вряд ли меня сильно удивят различные колбы с монстрами и истлевшие трупы. Но, скорее всего, это оттого что выхода я не нашел, и эта проблема терзала меня как ворон крысу.
А крысами здесь и не пахло. Пахло здесь застарелыми трупами, которые вроде и не воняют уже, но воздух не озонируют. Заглянув в очередную комнату, я обнаружил еще одного жмурика. Только был он не в халате, а в куртке из шкуры неизвестного животного. Стоптанные грубо пошитые сапоги, штаны тоже из кожи. Поразил меня лук за спиной. Как этот бравый охотник тут оказался? Неприятно поразил. Может, тот первый, в халате, от старости умер. Но этот-то старым не был. И как он здесь оказаться мог? Пусть я не один такой умный про лестницу догадался. А допуск в лифт? Опустившись на колени, я осмотрел останки. Так и есть. На шее болталась цепочка с кулоном допуска.
– Обалдеть! – выразился я вслух. – Он что, жетон в лесу нашел?
А в ответ тишина. К находке Ябеда остался безучастен. Мне же стало не по себе. «Он не смог выйти! Он не смог выйти!» – застучало в висках. Дойдя до конца коридора, я хотел повернуть направо, но Ябеда, плетущийся следом, вдруг ухватил меня за рукав:
– Стой! Стой! Плохо! Очень плохо! Остановившись, я проверил перед собой. Что живого тут никого нет, я определил еще спускаясь в лифте. Но вот на всякие нехорошие штучки-дрючки древние были горазды. Вроде никакой опасности нет. Подышим, подумаем. От пыли свербило в носу. Я чихнул, невзначай упершись рукой на стену. Бабах! Чуть руку не зацепило. Сверху, с потолка, упала металлическая решетка, отрезав вход в коридор, и включившееся марево смерти прошлось по отрезанному участку.
– Хорошенькое дело! Это так здесь своих встречают? Это тех, которые с допуском! – крикнул я, и эхо прокатилось под каменными сводами. Подземелье нравилось мне все меньше и меньше. Честно говоря, от нехороших предчувствий начинал бить мандраж. Кое-как успокоившись, я разобрался с ловушкой. От стены к стене шли невидимые лучи, и, если между ними появлялся некий предмет, ловушка срабатывала. Но как их увидел Ябеда? Обернувшись на него, я впервые заметил некие эмоции на его лице. Сказать, что он боялся, было бы слишком мягко. Его трясло от страха.
Повернув налево, я стал мысленно проверять пространство перед собой. Видеть лучи я не мог. Догадался просто. Но этот левый коридор был просто усеян трупами, старыми, высохшими, в белых халатах, в шкурах, попадались и в камуфляже. Без колебаний отобрал у одного из них лук и пошел дальше, держа его перед собой на вытянутой руке.
Хаймович как-то рассказывал, что таким способом по болоту ходят, палкой щупают, чтоб в трясину не попасть. Но сдается мне, тут похуже болота будет.
* * *Камешек коснулся воды и с шипением булькнул. П-ш-ш!
– И здесь то же самое, – с тоской в голосе сказал Руслан.
– А ты думал? Муха врать не будет! Сказал через мост, значит, знал, что реку не переплыть.
– Друг мой, это разве мост? Четыре стальные веревки? Я не смогу тебя перенести.
– Иди сам. Не вдвоем же пропадать.
– Хорошего же ты обо мне мнения! – обиделся Рус. – Сказано в писании: «Сам пропадай, а друга из беды выручай!»
– А я про что?
Коля хоть и проболтался всю дорогу у Руслана на плече, выглядел куда хуже уставшего донельзя Руса. Ему было то жарко, то холодно. Губы пересохли и потрескались. Щеки запали, а под глазами появились синие мешки. Пить просил каждые пять минут, и жажда не проходила.
– Знаешь что, привяжи меня к верхней веревке и толкай потихоньку.
– Пойдет, лишь бы веревка выдержала, – согласился Рус и принялся искать взглядом что-нибудь подходящее. Подходящее нашлось, но поднять Лиса и одновременно держать и привязывать было невозможно. Тогда Руслан срубил два деревца, скинул с себя куртку, продел палки через рукава и закинул на образовавшиеся носилки Колю, скрепив конструкцию еще двумя палками и перевязав всё веревкой.
