Алексей Фомичев - Спаситель по найму. Истинный враг
Стрелков наемники засекли быстро. Десяток человек в незнакомой одежде, совсем не похожей на одежду степняков, расположились полукругом и палили по охране. Оптика позволила рассмотреть и оружие. Это были самые настоящие винтовки. Правда, однозарядные. Патроны унитарные, их тоже рассмотрели. Никаких нудных операций с досылкой пули через ствол и последующей утрамбовкой шомполом.
Стрелки выбрали хорошие позиции, но из‑за опасения промахнуться в полутьме подошли ближе, чем следовало, и сами могли пострадать от ответного огня. Однако охране сейчас было не до них, они отбивали очередной натиск кочевников.
— Хороший план, — одобрил Кир. — Одни прикрывают, другие штурмуют. Правда, сил у кочевников маловато. Но проредить караван они смогут.
Герман отложил бинокль, перевел прицельную планку на автомате со ста метров на триста.
— Пора вмешаться в процесс.
Кир тоже убрал бинокль, снял со спины «калашников». Вдруг усмехнулся.
— Ты чего?
— Да вспомнил наши прикидки при сборах. Брали бронежилеты, считая, что серьезного оружия здесь нет.
— Ну?
— Вот оно — серьезное. Винтовочная пуля наши броники вполне может взять.
— Может, — после короткой паузы кивнул Герман. — Хотя и не факт. И смотря с какой дистанции.
— Угу. Но нам это до лапочки, броня вместе с баулами внизу.
Герман фыркнул, и впрямь глупо вышло. Что значит внезапность!
— Начали, — скомандовал он, вкладывая выстрел в подствольный гранатомет. — Я спугну их, а ты снимай.
Кир прижал приклад к плечу, коротко буркнул:
— Готов.
Хлопнул выстрел. Граната взмыла в воздух, описала полукруг и упала метрах в пяти позади крайнего справа стрелка. Тот дернулся, вскочил на колено и неловко упал. Зато его сосед, лежавший метрах в двадцати, проявил завидную реакцию. Взлетел на ноги, прыгнул в сторону и вдруг рухнул в траву. Выстрел Кира достиг цели.
Через две минуты ситуация на поле боя изменилась. Вступление наемников со своим оружием принесло свои плоды. Стрелки, видя, что по ним ведут огонь, начали менять позиции, потом отходить. Но не всем это удавалось.
Лишенные поддержки кочевники прекратили натиск, а охрана, наоборот, пошла вперед. Люди Тьена были хорошо обучены и знали, что такое залповый огонь. После дружного залпа они атаковали противника. Степняки этого не выдержали, начали откатываться быстрее, а кое‑где побежали.
Пуля ударила в камень в десятке сантиметров от Германа. Тот мгновенно отпрянул в сторону и чуть отполз.
— Обнаружили! — крикнул Кир, ловя на мушку очередного противника. — Метко бьют.
Уцелевшие стрелки действительно вычислили, откуда по ним ведется смертоносный огонь, и попробовали сбить врага с пирамиды. Камни надежно защищали землян, однако ответный огонь затруднял стрельбу.
— Вижу его, — прошипел Кир, ведя стволом справа налево. — У валуна, сука! Да их там двое!
— Кир, давай вниз! — вдруг рявкнул Герман.
— На хрена?
— Язык нужен! Надо узнать кто это!
Кир сделал два выстрела и поставил автомат на предохранитель. Снял с бокового ремня разгрузки моток троса, бросил другу.
— Обмотай вокруг камня! Спустимся по ней. Ты перчатки не посеял?
— Нет.
Спуск по веревке был делом привычным. Кир слетел вниз первым, Герман следом. Внизу дернул за второй конец троса, и узел у камня развязался. Трос соскользнул к ногам.
Кир выскочил к повозкам, глянул по сторонам и, не найдя никого, крикнул:
— Сержант! Сержант, ети ее мать!
Бертом показался из‑за валуна, лежащего левее метрах в двадцати, что‑то неразборчиво произнес и опять исчез. Кир ничего не понял, ругнулся и побежал к нему.
Над головой свистнула пуля, с приглушенным звоном ударилась о камень. Кир нырнул вниз. Потом в два прыжка достиг валуна и едва не налетел на сержанта.
— Ты чего сидишь здесь? — с ходу закричал Кир и вдруг замолчал.
Взгляд вычленил лежащего Мирта. Капрал опирался локтями о землю и, закусив губу, смотрел на разорванную окровавленную штанину.
— Ч‑черт! Как угораздило?
— За лошадьми побежали. Вот его и зацепило, — пояснил Бертом.
— А где лошади?
— За пирамидой. Целы.
За спиной трижды прогрохотал автомат. Кир обернулся и увидел подбегавшего к ним Германа.
— Уходят кочевники! — крикнул тот. — Надо спешить! Где лошади?
Герман забежал за валун и тоже увидел Мирта. Помянул такую‑то мать.
— Кир, займись им, а мы с сержантом попробуем захватить пленного.
— Нет. Бертом, веди наших коней! Живо!
Кир упал на колени, вытащил из кармашка разгрузки пластиковую коробку, а из нее шприц‑тюбик с промедолом. Снял зубами колпачок и всадил иглу в бедро Мирта. Потом извлек из другого кармашка перевязочный пакет, вскрыл его и приложил к ране.
— Эвар, ты как?
— Ничего, — прошипел капрал. — Терпимо.
— Сейчас полегче будет. Прижми пакет. Мы вернемся, и я займусь раной.
Бертом привел коней наемников. Те вскочили в седла. Кир сверху крикнул:
— Перевяжи его пока. И за вещами присмотрит.
— А вы куда?
Наемники не ответили, пришпорили коней и рванули вперед.
Кочевники оставили лошадей в лощине в километре от пирамид, а к лагерю подбирались ползком. Туда они и отходили сейчас. Охрана преследовала их недолго, так как не могла покидать лагерь.
Бой еще продолжался, но перешел в фазу затухания. Степняки били из луков, отбегали, опять били и опять отбегали.
Герман с Киром забирали влево, обходя врага с фланга. Взглядами держали бегущие фигуры с винтовками, не обращая внимания на кочевников. В пылу погони увлеклись и выскочили на большую группу степняков. Те кого‑то тащили, видимо, раненого. При виде двух всадников степняки вскинули сабли и луки.
Пришлось осадить коней и прыгать на землю.
Кир в прыжке умудрился швырнуть гранату в толпу. Взрыв раскидал степняков, кого‑то зацепил, остальных напугал так, что те рванули едва не наперегонки. Герман переставил переводчик огня на очередь и отработал двумя короткими. Свалил двоих, потом еще одного.
Кир заметил прыгнувшего в сторону кочевника и побежал за ним. Герман решил нагнать врага верхом, развернулся к коням и… выдал сочную руладу.
Кони испугались громкого взрыва и огня и рванули в сторону лагеря во весь опор. Догнать их нереально. Герман сплюнул и побежал за Киром, не забывая поглядывать по сторонам. И буквально через двадцать метров наткнулся на бездыханное тело в траве. Рядом с ним лежала винтовка.
…Кочевник сперва убегал. Несся со всех ног, забирая к лощине. Но Шилов успел отрезать путь и теперь гнал врага в сторону пирамид. Видимо, кочевник понял, что уйти ему не дадут, а может, просто устал. Вытащил саблю, выставил ее перед собой и пошел на противника.
В планы Кира урок фехтования не входил. Не снижая скорости, вскинул автомат, дал одну очередь под ноги кочевнику, а вторую над головой.
Кочевник отпрыгнул, побледнел и опустил саблю. Понял, что она бесполезна. Потом вдруг развернулся, чтобы дать деру. Но Кир уже настиг его и с прыжка врезал прикладом между лопаток.
Затем закинул автомат на плечо, вытащил веревку из нагрудного кармана куртки и оседлал лежащего без создания врага.
— Ну вот! А то сабли, сабли…
5
Кони наемников добежали до пирамид. Там их и поймал Бертом. Успокоил и пригнал в поводу обратно.
Совместными усилиями загрузили убитого и пленного на лошадей Германа и сержанта. Кир налегке поскакал к лагерю. Мирту срочно требовалась медицинская помощь.
Лагерь гудел. Бегали возничие и охранники. Кого‑то несли к лекарю, кого‑то к камням, где складывали убитых. Бились и всхрапывали раненые лошади, им вторили раненые люди. Слегка охрипший Тьен раздавал приказы и тычки. Вильдерг с помощниками осматривали повозки с товаром.
Охрана заняла оборону на подступах к лагерю и зорко следила за округой. Ожидали второго нападения, хотя и не очень‑то в это верили. Выделенная группа осматривала трупы кочевников, ища недобитых.
Все были заняты и на наемников внимания не обращали.
Пуля прошла навылет, по пути разворотив мышцы бедра и вырвав небольшой кусок мяса. Кир впопыхах сразу выходное отверстие не разглядел, а Бертом качественно перетянуть рану не сумел. Или не успел. И Мирт потерял немало крови.
Извлекать пулю, к счастью, было не надо, но следовало прочистить раневой канал. Кир принес свою «чудо‑коробку», зажег два факела, воткнул их в мягкий грунт и приступил к работе. Чуть позже подъехал сержант и стал ему помогать.
Мирт, получивший местный наркоз, лежал на боку и шепотом поминал богов и чертей.
Герман обыскал труп убитого, вытащил из карманов содержимое, проверил одежду и обувь. Обнаруженное заставило его нахмурить брови.
