Альфред Ван Вогт - Завершение
Она наклоняется вперед и что-то говорит Граннитту. Оба они поворачиваются и смотрят в мою сторону. Граннитт машет рукой, приглашая меня сойти вниз.
В ответ я тут же пытаюсь взаимодействовать с его нервной системой. И вновь — едва заметное изменение потока энергии, и у меня ничего не получается.
Я вычисляю, что причиной этого является контроль Мозга над ними обоими. Это меня поражает, ставит в тупик. Несмотря на неоспоримое механическое превосходство над противником, мои возможности ограничены: создатели строжайшим образом запретили мне управлять более чем одним разумным органическим существом в один и тот же отрезок времени. Теоретически, располагая многочисленными сериями сервомеханизмов, я мог бы одновременно осуществлять контроль над миллионами людей. В действительности же я могу осуществлять такой множественный контроль лишь над другими механизмами.
Зная это, я еще сильнее чувствую острую необходимость сделать Мозг частью себя. У него нет ограничений. Его создатель, Граннитт, в своем невежестве дал Мозгу возможность полного самоопределения.
Это диктует мои следующие действия. Если в первый момент я решил удалиться, то теперь не смею: слишком высоки ставки.
Тем не менее, спускаясь вниз, я испытываю чувство разочарования. Анна Стюарт и Граннитт встречают меня хладнокровно и с достоинством. Я не могу не восхититься искусством Мозга: совершенно очевидно, что он контролирует поведение этой пары, и это отнюдь не сводит их с ума. Скорее наоборот, они выглядят явно лучше, чем раньше.
Глаза женщины ярче, чем я их помню, а сама она как бы излучает счастье. Она держится превосходно, по-видимому, страх оставил ее. Граннитт смотрит на меня, оценивая своим взглядом исследователя. Я знаю этот взгляд. Он пытается определить функциональные возможности гуманоида. Граннитт первым начинает разговор.
— Твоя большая ошибка в том, что ты стал контролировать Анну… мисс Стюарт, когда она пришла в коттедж. Мозг проанализировал ситуацию и сделал правильный вывод, что она действовала не самостоятельно, после того как поддалась панике. Соответственно были предприняты необходимые шаги, и сейчас мы намерены обсудить наиболее выгодные для тебя условия сдачи.
В его манерах сквозит высокомерная уверенность. Мне приходит в голову
— уже не впервые, что, пожалуй, придется отступиться от плана по захвату и присоединению к себе особых отделов Мозга. Я посылаю команду моему телу на другой стороне долины. Я ощущаю, как один из сервомеханизмов осуществляет связь с управляемой ракетой на засекреченной воздушной базе в тысяче миль отсюда; я обнаружил ее в первые дни своего пребывания в этой эпохе. Я вижу, как по моей команде ракета скользит на стартовую площадку. Там она останавливается в ожидании сигнала, который пошлет ее в небо.
Я предвижу, что мне придется уничтожить Мозг.
Граннитт продолжает:
— В результате логического анализа Мозг сделал вывод, что он значительно слабее тебя, а потому он решил объединиться с мисс Стюарт и со мной — на наших условиях. А это означает, что в новые секции Мозга навечно вмонтированы контрольные механизмы и мы можем использовать его компьютеры и интегральные схемы как свои собственные.
Я ни минуты не сомневаюсь в правдивости его слов, потому что, если бы Мозг не сопротивлялся, я установил бы с ним точно такую же связь и, вполне возможно, попал бы в рабскую зависимость от него.
Теперь ясно одно: мне нечего больше ждать от Мозга.
На далеком полигоне я активизирую стартовый механизм. Управляемая ракета со свистом взлетает в небо; из ее дюз вырывается пламя. За полетом ракеты следят передатчики и телевизионные камеры. Каких— нибудь двадцать минут — и она будет здесь.
Граннитт обращается ко мне:
— Я не сомневаюсь, что ты принимаешь против нас контрмеры. Но, прежде чем наступит развязка, не хотел бы ты ответить из несколько вопросов?
Мне любопытно, что это за вопросы.
— Возможно, — говорю я.
Он не настаивает на более определенном ответе. В голосе его звучит нетерпение, когда он спрашивает:
— Почему через тысячи лет Земля лишится своей атмосферы?
— Не знаю, — признаюсь я.
— Ты же можешь вспомнить! — говорит он настойчиво. — Я — человек, и я говорю тебе: бы можешь вспомнить!
Я холодно отвечаю:
— Человек для меня пустой зву…
Я замолкаю, потому что мой информационный центр начинает вдруг передавать мне точные данные: знания, которые не были доступны мне тысячи лет.
То, что произошло с земной атмосферой, — феномен природы, вызванным изменениями гравитационного поля Земли, в результате чего скорость убегания по орбите уменьшилась вдвое. За какую-нибудь тысячу лет атмосфера улетучилась в космос. Земля стала такой же безжизненной, как Луна в ранний период энергетического распределения.
В данном случае, объясняю я, важным фактором является то, что такого феномена, как материя, не существует, а потому в главном энергетическом поле «Илем» претерпевает изменения иллюзия массы.
Я добавляю:
— Естественно, что разумная органическая жизнь была перенесена на обитаемые планеты других звезд.
Я вижу, как Граннитт дрожит от волнения.
— Другие звезды! — говорит он. — Бог мой!
Но тут же берет себя в руки.
— Почему тебя оставили на планете?
— А кто мог заставить… — говорю я.
И замолкаю. Мой центр восприятия уже получил ответ на его вопрос.
— Да, но ведь я… должен наблюдать и регистрировать…
Я опять замолкаю, вне себя от изумления. Мне кажется невероятным, что я получил доступ к информации, которая так долго была скрыта в ячейках моей памяти.
— Почему ты не выполнил данных тебе инструкций? — резко спрашивает Граннитт.
— Инструкций?! — восклицаю я.
— Ты можешь вспомнить! — повторяет он.
Не успел он произнести эти, по-видимому, магические слова, как в моем мозгу вспыхивает ответ: метеоритный дождь. Внезапно я вспоминаю, как мириады метеоритов — их число превышает мои возможности справиться с ними
— пробивают мою защиту. Три жизненно важных для меня попадания.
Я не объясняю этого Граннитту и Анне Стюарт. Мне вдруг становится ясно, что когда-то я служил людям и свободу получил только после того, как поток метеоритов нарушил схемы определенных контрольных центров.
Но для меня важна моя настоящая свобода, а не прошлая рабская зависимость. Автоматически я отмечаю, что управляемая ракета находится в трех минутах полета от цели. Мне пора уходить.
— Еще один вопрос, — говорит Граннитт. — Когда тебя переместили на другую сторону долины?
— Примерно через сто лет, если брать отсчет времени от настоящего, — отвечаю я. — Пришли к выводу, что скальное основание, которое находится на этой стороне…
Он иронически смотрит на меня.
— Вот именно, — говорит он. — Интересно, не правда ли?
Мои интегральные схемы уже подтвердили мне правоту его слов. Мозг и я
— одно и то же, только с разницей в тысячи лет. Если Мозг будет уничтожен в двадцатом веке, я перестану существовать в тридцатом. Или не перестану?
У меня нет времени, которое понадобится компьютерам, чтобы ответить на столь сложный вопрос. Одним синхронизированным движением я активизирую предохранители на атомной боеголовке ракеты и посылаю ее на пустынные холмы к северу от деревушки. Она зарывается в почву, не причинив никакого вреда.
— Ваше открытие, — говорю я, — просто означает, что теперь я буду относиться к Мозгу как к союзнику и сделаю все возможное, чтобы спасти его от вас.
Не переставая говорить, я как бы случайно подхожу к Анне Стюарт, протягиваю руку, касаясь ее, и одновременно направляю поток электрической энергии. Через мгновение от нее останется лишь кучка пепла.
Но ничего не происходит. Никакого энергетического потока нет. Я стою, не веря в происходящее, и напряженно жду, когда компьютеры сообщат мне о причине неудачи.
Но вычислительные центры безмолвствуют.
Я бросаю взгляд на Граннитта. Вернее, на то место, где он только что находился. Его там нет.
Анна Стюарт, по-видимому, поняла, что со мной происходит.
— Это произошло благодаря способности Мозга перемещаться во времени, — говорит она. — В сущности говоря, это единственное преимущество, которое у него есть перед тобой. Мозг отправил Билла… мистера Граннитта в прошлое, так что он не только проследил за твоим прибытием сюда, но и отправился на машине в твои коттедж и, следуя указаниям Мозга, стал господином положения. Сейчас он уже наверняка отдал команду, которая заблокировала тебя от компьютеров.
— Он не знает, какая это команда, — говорю я.
— Знает, — уверенно заявляет Анна Стюарт. — Он почти всю ночь занимался тем, что встраивал в Мозг схемы команд, и теперь они должны автоматически управлять тобой.
— Только не мной, — говорю я.
