Андрей Уланов - Внешность обманчива
– Итак, – у милса Гико-младшего, похоже, имелась заранее заготовленная речь, и он был полон решимости ее произнести, – я ценю время, как ваше, так и свое собственное, и потому буду краток. Вы знаете, что мне надо. Назовите свою цену.
Стон, который я издал, был почти непритворным. Опять? Яйцо? Боги, ну кто из вас придумал эту дурную бесконечность в действии?
– Если вы, – медленно произнесла Полли, – фразой «что мне надо» подразумеваете Яйцо Белого Дракона, то вынуждена вас разочаровать. Ни я, ни мои друзья не имеем ни малейшего представления о том, где эта вещь может находиться в данный момент.
– Ответ неверный.
– Иного не будет, – отрезала Мин.
Джордж Эрлинг Гико-младший издал нечто вроде «хрю-хрю».
– Кажется, – вкрадчиво произнес он, – вы не совсем верно оцениваете сложившуюся ситуацию. Что, в свою очередь, препятствует достижению нашего взаимопонимания. Что ж... я попытаюсь устранить этот недостаток. Итак, законный Хранитель Яйца мертв. Из трех прибывших по его пятам Лордов Тьмы двое убиты при штурме, третий же пока находится в коме, и его возможности влиять на ситуацию сопоставимы с... – Джордж Эрлинг снова хрюкнул, – с возможностями сидящего в следственном изоляторе «инквизиции» СБ полковника Корина. Говоря проще, они равны нулю. Как видите, игроков сравнимого со мной масштаба на доске не осталось.
– А полковник застрял в изоляторе надолго?
– Дня на два. Срок не столь уж большой... – Многозначительная пауза. – Однако... – еще более многозначительная пауза, – ...мои специалисты по медикаментозному допросу уверяют, что им хватит и одной десятой этого срока, чтобы узнать все. Конечно, – продолжил Джордж Эрлинг, – я бы предпочел не терять зря и этих часов. А вот что выберете вы...
Поскольку из реально доступных нам вариантов выбора наличествовал лишь один, я начал было открывать рот, дабы сообщить Главе Совета Директоров о нашем решении помучиться... затем увидел еще один вариант разрешения ситуации. Увидев же, очень быстро скатился с дивана на пол и постарался стать как можно более плоским.
– Ну вот что, – раздраженно начал милс Джордж, – ваши дурацкие выходки начинают...
Я еще успел заметить – и порадоваться, – что девочки последовали моему примеру. А вот узнать, что именно начинают мои выходки, так и не сподобился, ведь, когда по силовому полю стреляют из квик-резонатора, поле обычно лопается, и, как правило, с оглушительным треском. Если же при этом за выстрелом резонатора следует залп из дюжины стволов разнообразной стрелковки, а мигом позже к веселью присоединяются уцелевшие охранники... в общем, в помещении стало шумно.
Впрочем, ненадолго. Нападавших было много, и преимущество киборгов в быстроте реакции они успешно скомпенсировали плотностью огня.
Если оно вообще было, это преимущество в реакции – ибо едва только первый из нападавших прыгнул к нам, он поскользнулся, упал и проехал на пятой точке метра три, отчаянно ругаясь. Насчет «ругаясь» – это я предположил, потому как разобрать эту насмешку над членораздельной речью было нереально: шепелявость, да еще вдобавок какой-то жуткий акцент. Так вот, когда он прыгнул, я, даже не поднимая головы, догадался, кем являются наши гости. По запаху.
– О нет, – простонала Мин. – Только не это. Только не мутанты.
– Вшта-ать!
Представьте себе нечто среднее между человеком и жабой. Вообразили? И как, вам сильно хочется выполнять распоряжения, отдаваемые подобным «тоже разумным»?
– Вшатать, я гжзю! Вшиво!
Ах да. Не забудьте представить, что в лапах эта особь держит укороченный бластер ФН-Фал 67. Что? Говорите, это резко меняет дело? Вот и я так же подумал.
– Впегед!
Данную команду я, после недолгого раздумья, классифицировал как приглашение проследовать в отсек зависшего перед окном аэрофургона. Как оказалось – угадал.
Аэрофургон, к слову, был настолько древним «Рено», что в споре об его происхождении версия мусорной свалки шансов на успех не имела. Музей или частная коллекция, а то, что обшарпан донельзя – так в лапах у мутантов любая тачка за пару дней превращается в разваливающееся на лету корыто.
Следом за нами в этот же отсек сложили – вернее, небрежно пошвыряли – останки бармаглотов-охранников. Некоторые из них все еще... нет, не шевелились – искрили.
Затем люк захлопнулся.
– Какое счастье.
– Счастье?!
– Счастье, – Мин пришлось изрядно напрячься, чтобы перекрыть надсадный вой турбин, – что ни один из них не полетел с нами.
– А-а. Да, это действительно счастье.
– Мы можем попытаться открыть люк.
– Зачем? – удивился я. – Я и так могу сказать тебе, что за ним будет воздух. Пустой.
Что-то заскрежетало по правому борту, аэрофургон качнулся, вой турбин на миг перешел из надсадной тональности в надрывную...
– Гарри!
– Конечно, – продолжил я, – в открытый люк можно будет... э-э, похоронить наших знакомых из Гико и таким образом лишить мутантов хотя бы части добычи.
– Гарри!!
– Нет, в самом деле – тут барахла тысяч на пятьдесят.
В этот момент аэрофургон вошел в пике. Ускорение сначала прижало нас к стенке, а затем небрежно присыпало сверху той самой грудой останков. Почти все они имели острые края... и я говорил уже, что некоторые из них все еще искрили? Так вот, они здорово искрили!
Затем мы приземлились. Нет, не совсем так – мы при-чего-то-там, и доносившиеся снаружи чавкающие звуки наводили на очень печальные размышления относительно этого самого чего-то.
– Зажмите нос!
Люк распахивался медленно, сопровождая каждый дюйм своего пути ужасающим скрежетом. Впрочем, на звук я почти не обращал внимания, завороженный куда более жутким зрелищем, а именно – вползающими внутрь отсека белесыми клочьями тумана.
– Эй, вы!
Что-то небольшое, крутясь, влетело в отсек и шлепнулось на пол, распавшись при этом на три... лопни мои глаза! Три респиратора!
– Надевайте и вылазьте!
Кажется, пришло время пугаться всерьез, подумал я, натягивая респиратор. В мутантском подполье не так уж много особей, способных, во-первых, говорить сравнительно членораздельно, во-вторых, сообразить, что, подышав привычными для подпольщиков ароматами, гости сверху могут преждевременно отправиться в утиль. Ну а в-третьих, сообразить, что именно надо предпринять для устранения пункта два. Поправка – таких существ в рядах мутантов очень немного, и все они принадлежат к категории «один из лидеров незаконной группировки, награда за живого или достоверно подтвержденный факт ликвидации – от двухсот тысяч эко до миллиона триста».
Думаю, полиция или СБ весьма неплохо заплатили бы даже за информацию о нынешнем облике этих самых лидеров. Думаю также, что мы в ближайшее время эту информацию получим... а ведь вторник все еще со мной.
– Вперед!
Команда была подкреплена тычком приклада в спину. Впрочем, я бы и так пошел только вперед – именно впереди начиналась широкая, с почти сухим полом, труба. Во всех же других направлениях, на сколько хватает глаз, зловеще поблескивала гладь отстойника.
– Быстрее! Сучи копытами!
– Копыта были у твоей мамочки, – огрызнулась из-под респиратора Полли. – А у нормальных людей ноги.
– Ну, ты! – рявкнул наш конвоир и пребольно врезал прикладом... мне.
Конвоируй он нас в одиночку, на этом бы его жизненный путь и завершился. Даже несмотря на вторник...
К сожалению, конвоировали нас двое. Вторым был крупный пес с облезлой, а кое-где и просто драной шкурой. Из прорех тускло поблескивали анодированные ребра и прочая биомеханическая начинка. Иллюзий по поводу него лично я не питал – на разрывание нас троих в мелкую тряпочку у твари уйдет не больше двух секунд.
Так что цель моя была куда проще.
Я упал, заработал еще два пинка ботинком, сделал вид, что пытаюсь подняться, и обмяк. Расчет был прост – убивать меня вряд ли будут, для этого вовсе не обязательно было везти нас в такую даль и глубь, бить – тоже рискованно, ибо от проводимых неспециалистами побоев у пленников может произойти сбой в хранилище информации. То есть в голове. И если подобное несчастье приключится, голову будут откручивать уже не пленному.
Правда, был еще вариант, что волочь меня дальше прикажут Полли и Мин, но девочки ведь тоже умеют спотыкаться, падать... в общем, бери меньше, кидай дальше, пока летит – отдыхай!
Я и отдыхал, благо лежать на прохладном бетоне было хорошо. К сожалению, чертов конвоир оказался еще и расторопным типом – носилки подтащили почти сразу.
На носилках же я почти уснул.
* * *
Это был штаб. По крайней мере, я думаю, что помещение, сплошь заставленное упаковочной тарой – используемой, видимо, в качестве столов и стульев, – стены которого увешаны голопортретами Маркса, Ленина, Че Гевары, Славы КПСС, Джуно Гим и Р2Д2, ничем иным, кроме как штабом подполья, быть не может.
Мне здесь не нравилось. Во-первых, все еще тянулся вторник, во-вторых же, меня беспокоила тенденция наших перемещений. СБ – корпорация «Гико-транс» – теперь вот мутанты... если хоть кому-нибудь интересно мое мнение, то сообщаю: в СБ было лучше всего. Там угощали кофе и не спрашивали про треклятое Яйцо.
