Дмитрий Казаков - Кровь ангелов
Он вздрогнул, а девушка поднялась с колен и невозмутимо сплюнула во второй анализатор. Лицо ее не изменилось, глаза остались пустыми и равнодушными, точно у огромной куклы.
Хотя в чем-то она и была не более чем куклой…
– Порядок, – сказал человек, стоявший в центре. – Ты есть тот, кто ты есть, – Вальгорн, отпрыск Менровии и Триллия, внук…
– Я знаю собственную родословную до Антея Основателя, создавшего поселение на Монтисе, – перебил его застегнувший брюки принцепс и указал на гомункулов: – Они выполнили свою роль?
– Да…
Виброклинок полыхнул голубым огнем, метнулся подобно молнии, Вальгорн шагнул вперед и тут же вернулся на место. Убрал оружие в ножны, и мигом позже на пол мягко рухнули два тела – обе девушки умерли мгновенно, пробитые острейшим лезвием сердца́ остановились.
По серым плитам потекла кровь, алая, похожая на человеческую.
Никто из людей в ипсе-плащах не шевельнулся, не издал ни звука.
– Ничего себе… ты хотел показать свою силу? – невозмутимо спросил тот, кто находился в центре.
– Хм, не только, – мурлыкнул Вальгорн, испытывая удовольствие хищника, вонзившего когти в жертву.
Человекоподобные твари касались его плоти, его сокровенных жидкостей и должны были умереть… Кроме того, он ощущал гнев, отвращение и ярость, и эти чувства нужно выбросить из себя, чтобы они не отравили дух и не разрушили душу…
Так будущего принцепса учили в Скола Анимус.
– Что дальше? – спросил он.
– Дальше мы запустим наш план в дело, он давно готов, – отозвался собеседник. – Ты жди сигнала и будь наготове.
Вальгорн криво улыбнулся – понятное дело, отпрыск Менровии и Триллия, потомок Антея Основателя, выросший на варварской планете и поэтому тупой, нужен им как марионетка, чтобы в нужный момент усадить ее на Мерцающий трон.
Ничего, пусть тешат себя иллюзиями, время разрушить их придет позже.
А пока он понемногу начнет собственную игру.
– Я буду, – сказал Вальгорн. – Но мне нужен залог, знак того, что пути назад нет.
– И какой же?
– Покажи мне лицо.
Стоявший в центре помещения человек поколебался мгновение, а затем осторожно снял капюшон ипсе-плаща.
Вальгорн моргнул, затем еще раз, пытаясь вместить в себя мысль, что его собеседник…
Да, у их заговора есть шансы.
– Иди с миром, принцепс, – капюшон вернулся на место. – Мы еще увидимся.
В этом Вальгорн не сомневался.
Глава 2
Страсти правят миром, правят людьми. И тот, кто смог подчинить их себе, подчинит все. Возьмем хотя бы гнев и ярость, придающие силы, служащие топливом для человеческой души.
Кто умеет вызывать эти чувства у себя и других по собственному желанию – подобен богу.
Изречения Скола Анимус.Запись 3472/2Большой зал с огромными окнами, через которые видно темно-синее небо и изумрудные кроны деревьев, многочисленные двери, скользкий пол, где можно отыскать свое отражение и отражения находящихся рядом людей. Сладкая вонь дезинфекционного раствора, чужие, незнакомые звуки со всех сторон, неприятный на вкус, другой воздух, вызывающий першение в горле…
Ларс вот уже около часа находился на Монтисе.
Но все, что удалось увидеть – кусок эмпориума, и это помещение, куда их привели прямиком с транснависа. Сам перелет в памяти почти не отложился, зафиксировалось только ощущение мерзкой тошноты, скрутившее его дважды, во время взлета и посадки.
А в остальном было скучно и тоскливо, хотелось вернуться домой…
За «избранными» присматривали все время, и если не сам отец Марк, то один из его послушников. Они все как на подбор выглядели мрачными, огромными и суровыми, разговаривать отказывались, да еще и следили, чтобы подопечные не впадали в грех празднословия.
Индри, высокий горожанин из патрицианской семьи, чем-то возмутился, после чего мигом схлопотал епитимью в виде тысячи молитв, и большую часть перелета простоял на коленях, бормоча воззвания к Божественной Плоти.
Унцала, рыженькая девушка, продолжала поглядывать на Ларса, но он не обращал на нее внимания.
Не то время и не то место, чтобы разводить шашни.
Едва они вступили на Монтис, Унцалу вновь затрясло от страха, а полярника Рати скрутил приступ удушья. Отец Марк не обратил на это внимания и, оставив «избранных» на послушников, исчез в неизвестном направлении.
– Когда же все это закончится? – прошептала стоявшая рядом с Ларсом черненькая девица, чьего имени он так и не узнал.
Она не назвалась, а никто не спросил.
– Скоро, ох скоро, да помилует нас Божественная Плоть, – пробормотал Индри, с опаской покосившись на послушников.
Одна из дверей открылась, и в зал величаво вплыл толстый жрец с третьим глазом посреди лба. За ним показались подобострастно семенивший отец Марк и несколько мужчин в бурых комбинезонах.
Толстяк подошел ближе, и стало видно, что лицо у него все в складках и пятнах, губы брезгливо изогнуты, а на темно-синей сутане вышиты контуры ощетинившихся молниями золотых облаков.
– Так, – сказал он, останавливаясь и упирая руки в бока. – Откуда на этой неделе?
– С Аллювии, могущественный отец, – отозвался Марк.
Унцала задрожала сильнее, Индри на всякий случай поклонился.
«На этой неделе? – подумал Ларс. – Дюжина избранных каждые семь дней, причем всегда с разных планет? Да, миров в Империуме не перечесть, но для чего его хозяину такая прорва народа?»
– Вот как? – вяло удивился толстяк. – Давай отмечусь…
Пухлая кисть, чьи пальцы украшало множество ипсе-перстней, соприкоснулась с рукой отца Марка, где блестело единственное кольцо из металла, и Ларс понял, что произошла передача сведений о том, что «избранные» с Аллювии прибыли по назначению.
– Пятеро первой категории, – сказал жрец с облаками на сутане. – Очень хорошо. Следуйте за мной, дети мои.
Унцала всхлипнула.
– Да пребудет над вами благоволение повелителя нашего, – с улыбкой сказал Марк. – Завидую тем, кто увидит его во всей славе.
– Благословите на прощание, могущественный отец… спасибо… до свидания, – понеслось с разных сторон.
Ларс же рассматривал мужчин в бурых комбинезонах.
Они выглядели до странности одинаковыми, какими-то неживыми, равнодушными ко всему, что происходит вокруг. Похоже, толстяка сопровождали вовсе не люди, а гомункулы, не рожденные, а клонированные, выращенные из клеток создания, лишь напоминающие человека.
На Аллювии подобных существ было мало, и Ларс их никогда не видел.
Изготавливали их на Фонсе – промышленной планете, где находилось множество биофабрик. Болтали разное – что у них нет души, что они не чувствуют, не умирают, а перестают функционировать, как машины.
– Быстрее! – В голосе жреца в сутане с облаками прозвучало раздражение.
Отец Марк поднял руку на прощание, и «избранные» заспешили к двери.
Когда вышли из здания, вдали громыхнуло, и молния перечеркнула небосвод над горизонтом. Уроженцы Аллювии втянули головы в плечи – на их планете грозы случались редко, и были они слабыми, а здесь, похоже, собиралась настоящая буря; клубящиеся фиолетовые тучи плыли стремительно и низко, волочили за собой серебристый шлейф дождя.
Толстяк повел их к стоявшему неподалеку колесному транспортеру, чей борт украшал герб церкви. В лишенном окон кузове обнаружились мягкие кресла, а едва за Ларсом, что шагал последним, захлопнулась дверца, как по крыше забарабанил ливень.
Жрец с сопровождающими расположились в кабине.
– Знать бы, куда нас везут, – сказал Индри, когда мягко заурчал двигатель и машина тронулась.
– Ты думаешь, это знание тебе поможет? – Ларс пожал плечами.
Гром прозвучал над самой головой с такой силой, что показалось – раскололся сам Монтис, развалился на куски и осколки планеты сейчас поплывут в разные стороны, растворятся в черноте космоса…
Собиравшийся отвечать горожанин закрыл рот и отвернулся.
Ехали недолго, не прошло и половины стандартного часа, как транспортер остановился и люк открылся.
– На выход те, кто первой категории, – сказал заглянувший в кузов толстый жрец, недовольный и такой мокрый, словно купался в одежде. – Унцала Гардер Секунда, Ларс Карвер Примус, Индри эру Хандорг…
Еще в их компании оказалась молчаливая брюнетка и полярник Рати.
Ларс махнул остающимся, а выбравшись из кузова, мгновенно ослеп и оглох. Молния полыхнула рядом и словно выжгла глаза, гром набил уши колючей ватой, холодные струи потекли по лицу, хлестнули по макушке, по плечам и спине так, что он едва устоял на ногах.
– …лись, быстро! – донесся чей-то голос, и его хлопнули по плечу.
Ларс сделал несколько шагов вслепую, и только после этого зрение к нему вернулось.
Они шли по исполинскому, вымощенному черными плитами двору, справа и слева поднимались зубчатые стены, за спиной оставались ворота, к которым выруливал транспортер. А впереди, на фоне грозового неба, поднималось самое большое здание, какое он когда-нибудь видел.
