Антон Белозеров - За дверью
— Как ты узнала, что это был оборотень?
— Опыт. Я не раз встречалась с ними ранее. Есть несколько способов узнать, что перед тобой оборотень, принявший чужой облик. Во-первых, глаза. Они неподвижны, как у слепого. Во-вторых, губы. Обычно при разговоре артикуляция не совпадает с произносимыми звуками. И, в-третьих, движения. Они плавные и замедленные. Оборотни боятся резкими движениями разрушить свой облик. Но зато когда они подбираются к тебе на расстояние удара…
У меня по спине пробежали мурашки. Я вспомнил волнистый клинок, покрытый письменами. Клинок, изготовленный специально для того, чтобы вонзиться в мое тело…
— Тетя Вика, а почему оборотень не воспользовался пистолетом? Почему, в конце концов, нас не «заказали» местным бандитам?
— Понятия не имею. Мысли оборотней непостижимы для людей и даже для боблинов. Так, например, они никогда не войдут в дом, если им не разрешат. С человеческой точки зрения это нонсенс, ведь физически оборотни не встречают никакого сопротивления.
— А если бы я не пригласил оборотня в дом?
— Думаю, оборотни попытались бы подобраться к тебе на улице или в школе. Они могли принять облики твоих друзей, Маргариты. Учителей, в конце концов.
Количество мурашек у меня на спине увеличилось. Я представил, как во время урока меня медленно окружают Гнида Павловна, Любочка Львовна, Маришка, Витек, Нася, Толян — у всех неподвижные глаза и блестящие клинки в руках… Бр-р-р!
— А вот и ручей! — веселый голос тети Вики рассеял наваждение.
Мы спустились в долину и оказались на берегу неширокого горного ручья, который весело журчал между камнями. Через ручей был перекинут высокий горбатый мостик, а рядом с тропинкой находилась небольшая полянка, явно специально устроенная для того, чтобы усталый путник мог сделать привал. Мы сели на большие камни и перекусили бутербродами с сыром и колбасой, помидорами и огурцами. Запили водой из ручья. Потом пошли дальше — через мост.
Тропинка петляла по дну узкой долины. По обеим сторонам ручья росли раскидистые деревья, похожие на земные ивы. Я молчал и переваривал обед. Пешая прогулка и чистейший воздух способствовали хорошему усвоению пищи.
Перед очередным поворотом тропинки тетя Вика поставила свою сумку на землю и скомандовала:
— Стой, Калки! Я пойду вперед, посмотрю, нет ли в доме Отшельника кого-нибудь постороннего.
— То есть, оборотни могут поджидать нас и здесь?
Тетя Вика не ответила. Она вытащила из сумки два ножа: большой для правой руки и маленький — для левой.
— Тетя Вика, что мне делать, если ты не вернешься?
— Типун тебе на язык! Все будет хорошо. — Тетя Вика быстро и совершенно бесшумно заскользила вперед, держась в тени деревьев.
Я на всякий случай оттащил сумки с тропинки за ближайшее толстое дерево, сел на округлый валун и стал ждать. Лучи солнца просвечивали сквозь листву и казались золотым дождем. Я слышал птичье пение и видел больших бабочек и стрекоз, которые летали между деревьями. Может быть, это не Изначальный мир, а Кавказ или Средиземноморье? Может, я стал жертвой какого-то глупого розыгрыша?… Ага, напомнил я сам себе, и дверь, которую я открыл — тоже розыгрыш!
Прошло всего несколько часов с того момента, как я вышел из школы. Сегодня вечером я собирался посидеть за компьютером и пройти два-три уровня в довольно сложной «стрелялке». Теперь и школа, и компьютер, и даже мой рюкзак с учебниками и мобильником оказались невообразимо далеко… Хотя… Ведь мне стоило только представить себе свою квартиру и войти в дверь… Я вздрогнул. Пока в коридоре лежит тело оборотня, а во дворе дежурят еще несколько его товарищей, домой я возвращаться не буду.
Я встал с камня, выхватил из кармана «бабочку», развернул ее и воткнул в ствол дерева. Потом сложил, убрал в карман и вновь выхватил. Я повторил это упражнение раз сорок, прежде чем услышал голос тети Вики:
— Эй, Калки! Ты где?
— Здесь! — я спрятал «бабочку» и вышел из-за дерева.
Тетя Вика была не одна. Ее сопровождал невысокий плотный седовласый старик в сандалиях на босу ногу, джинсах и яркой рубахе навыпуск. Когда они подошли поближе, я понял, что старик на самом деле не человек. Или не совсем человек. Отличия были едва уловимы: уши необычной формы, странный разрез глаз, слишком крупные челюсти. Конечно, он мог казаться человеком, но я почему-то ЗНАЛ, что он не человек.
— Калки, это Отшельник! — представила мне старика тетя Вика.
— Ты абсолютно уверена, что это не оборотень? — поинтересовался я, на всякий случай делая шаг назад и засовывая руку в карман, где лежала «бабочка».
— Абсолютно! Он боблин.
— Боблин? — я отступил еще дальше. — Но ведь ты же говорила…
— Мой рассказ был коротким и, возможно, не совсем полным. Боблины такие же разные, как и люди. Одни готовы защитить тебя ценой своей жизни, другие норовят воткнуть нож в спину. Отшельник был самым верным другом твоих родителей.
— А-а-а, — я остановился.
— Да, я боблин, — сказал Отшельник и широко улыбнулся. — Я рад видеть тебя, Калки. Я помню тебя еще вот таким.
Отшельник развел руки в стороны, словно рыбак, показывающий своему товарищу, какого карася он поймал в прошлом году. Улыбка у старого боблина была широкой и доброй. Я отметил, что его резцы и клыки значительно крупнее, чем у обычного человека.
— Привет, — мрачно сказал я.
— Калки немного растерян, — извинилась тетя Вика за мою невежливость. — Знание пришло к нему слишком рано.
— Это не помешало ему открыть дверь, — внимательные глаза Отшельника быстро обежали меня. — Он гораздо сильнее, чем его родители в его возрасте. Калки станет величайшим магом.
Я хмыкнул. Комплимент, произнесенный боблином, ничуть не растопил моего недоверия. Отшельник, похоже, понял это, коротко вздохнул, подхватил наши сумки и зашагал по тропинке. Мы с тетей Викой пошли следом.
Дом Отшельника предстал передо мной совершенно неожиданно. Он настолько вписывался в окружавший его пейзаж, что казался неотъемлемой составляющей частью природы наравне с горами, деревьями, ручьями, облаками. Дом был одновременно похож на большую деревенскую избу и на традиционное китайское жилище. Толстые бревна сочетались здесь с раздвижными дверями, а высокая крыша имела очертания, схожие с пагодами.
Внутри дома также наблюдалось смешение разнообразных стилей. Легкие перегородки делили жилище на несколько комнат. Мы оказались в гостиной, где находились большой открытый камин, низкий круглый стол, диван, несколько кресел и шкаф со стеклянными дверцами, полки которого были сплошь уставлены вазочками, расписными пиалами, фигурками людей и животных. Восточный аскетизм общей обстановки входил в контраст с содержимым шкафа. Более естественно и гармонично в нем смотрелись бы пять-шесть крупных предметов, а не три десятка мелких.
— Присаживайтесь! — Отшельник указал нам на диван.
Затем он поставил сумки на пол, трижды негромко хлопнул в ладоши и крикнул:
— Уважаемые домовые, прошу вас, подайте обед нашим гостям!
Через мгновение дом наполнился шуршанием множества ног, звоном посуды и тоненькими голосками. На столе начали появляться тарелки, чашки, ложки, а также столовые приборы, совмещающие в себе свойства ножа и вилки. С одной стороны у них была режущая кромка, как у ножа, но широкое лезвие расходилось тремя зубчиками, так что ими можно было накалывать пищу.
Но не необычная посуда занимала мое внимание. Я вертел головой, пытаясь разглядеть хотя бы одного домового из тех, кого, судя по звукам и по быстроте работы, в доме было немало. Но все, что мне удавалось — это заметить бледные тени, проявлявшиеся тогда, когда невидимые существа оказывались между мной и окнами. И большинство этих теней имели совершенно не человеческие очертания.
Отшельник и тетя Вика, несомненно, заметили мое беспокойство.
— Не волнуйся, Калки, — сказала тетя Вика, — домовые Отшельника — милые и добрые существа. Они не хотят тебя напугать. Просто стеснительность и природная скромность не позволяют им сразу показаться незнакомым людям.
— Если ты и в самом деле маг, то можешь увидеть моих помощников, — произнес Отшельник.
Я попробовал сконцентрировать внимание на одном из домовых, передвижение которого выдавали шлепающие звуки, похожие на шаги босых мокрых ног по линолеуму. И я его увидел! Нельзя сказать, что это зрелище доставило мне особое эстетическое наслаждение — домовой был похож на растрепанный сноп сена высотой примерно мне по пояс, с огромными плоскими ступнями и широкими ладонями, без каких-либо признаков головы, глаз и прочих привычных атрибутов живого существа.
Сообразив, в каком направлении следует двигаться, я сумел рассмотреть и остальных домовых. Действительно, их было не менее двух десятков. Больших и маленьких. Толстых и тонких. Смешных и страшных. Почти человекообразных и совершенно невероятных. Почувствовав на себе мой взгляд, домовые вздрагивали и торопились скрыться в других комнатах. Создавалось впечатление, что они меня боялись. Но почему? Вообще-то, это мне полагалось бы бояться этих существ. Но я испытывал лишь любопытство и… и странное узнавание. Я постарался не нервировать домовых своим пристальным вниманием, так что они вновь стали для меня почти невидимыми.
