Эдмонд Гамильтон - Ярость Звездного Волка
— Представлю, сколько на эту тему было шума и скандалов! — ухмыльнулся Чейн. — Ну что ж, тупые упрямцы должны вымирать как вид… А как же Церковь?
— О-а, здесь решилось все очень легко и просто. Совет Цитадели дал обязательство никогда не создавать свою религию, н и не поддерживать ни одну из бесчисленных «единых мировых религий», которых в то время на Земле было хоть пруд пруди. Зато в Цитадели торжественно открыли храмы всех пяти главных мировых религий. И на этом вопрос был закрыт.
— И что же случилось потом?
— В двадцать втором веке на Земле были построены еще две Цитадели, несколько меньших размеров. Некоторые ученые считали, что случились мировая катастрофа, остров Крит непременно погибнет под волнами моря. Поэтому сначала построили вторую Цитадели в центре Северо-Американского материка. Ну, а третью Цитадель построили в центре евроазиатского материка, возле горного хребта Алтай. Оттуда, кстати, и пошли мои предки с отцовской стороны… Некоторые ученые тогда считали, что в случае очередного поворота литосферы Земли из всей суши якобы останется только небольшой ее клочок, названный Вечным материком. Алтай находился как раз на территории этого Вечного материка.
— И какова была судьба этих трех Цитаделей?
— О-о, это длинная история… В войне двадцать пятого века была сначала разрушена Цитадель на Северо-Американском материке. Потом варвары долго и безуспешно штурмовали две другие Цитадели. Прошло еще несколько веков. Люди с Земли расселились на звездах, основали много дальних колоний. Ну, а потом случилось то, что происходит сейчас у нас на Талабане.
— То есть, варваров поддержал Орден Звездных Крестоносцев?
— Увы, Ллорны упустили этот момент… Да и могущество Ордена к тому времени резко возросло. Ванриане создали огромный космический флот и громадные летающие крепости. Но самое главное, что они придумали инверс-компьютьеры и инверс-очки, которые позволяли их армадам веками странствовать в глубинах космоса. Ты никогда не надевал инверс-очки?
Чейн покачал головой.
— Нет. Но я видел, как однажды из надевал мой командир, когда наблюдал за прилетом на Талабан космолета Великого Магистра. На его физиономии при этом светился такой восторг, будто он в жизни не видел звездолета! А когда он пообещал по завершении операции вручить всем своим младшим офицерам такие же очки, те просто завопили от радости. Не могу понять, в чем тут дело!
Индра внимательно взглянула на него.
— Но ты очень хочешь это понять, не так ли? И ты, наверное, очень хочешь узнать про летающие Крепости Ордена?
Чейн смутился. Ему не хотелось раньше времени открывать свои карты.
— Королева, я очень многое хочу понять, раз уж мне представился такой случай, — ушел он от прямого вопроса. — Мы говорило о Цитаделях. Скажи — а кто же эти три человека, изображенные на картине на фоне Цитадели? Наверное, ее создатели?
Индра перестала сверлить его недоверчивым взглядом.
— Не совсем. Имена этих трех людей ничего тебе не скажут, Морган. Они жили в двадцатом веке, и каждый по-своему тогда был знаменит. Тот человек, небольшого роста, с бородкой и с черной шапочкой на голове — это русский художник Николай Рерих. Он первым понял, что без сохранения Культуры невозможно развитие мировой цивилизации. Рерих предложил всем странам Земли подписать Пакт, по которому во время военных действий страны обязались не уничтожить объекты культуры на территории противника. Подобный Пакт был более пяти веков назад подписан на Терре между двумя тысячами галактических миров по инициативе Совета Федерации. Правда, сама Федерация множество раз нарушала этот Пакт…
Знамя Мира, которое мы видел в Цитадели придумал так же Николай Рерих. Ныне оно развевается над сотнями Цитаделей во всей Галактики.
Индра нажала на несколько кнопок, и в углу экрана появилось уже знакомое Чейну белое знамя с тремя красными кружками, заключенным в красную окружность.
— И что же оно символизирует, это знамя? — недоуменно спросил Чейн.
— О-о, у него множество разных толкований… Мне больше всего нравится то, что связано с представлением о гармонии человеческой души. Три малых, соприкасающихся красных кружка — это любовь человека к своей семье, к своей малой родине, и к своей Родине. А большая красная окружность — это любовь человека к своей планете. Так вот, подлинная гармония в душе человека можно возникнуть только если в его сердце живут эти четыре чувства! Но стоит выпасть одну из этих символов, и в душе человека вместо гармонии воцаряется Хаос. Пышным цветом начинают расцветать такие сорняки, как эгоизм, национализм, космополитизм и даже фашизм.
Чейн задумался.
— Хм-м, что-то в этом есть… Наверное, во мне живут все эти четыре чувства! Во время бессонных ночей я часто вспоминаю ро своих родителях, которых потерял так рано… Да и Крэк, город, где я родился и вырос, мне очень дорог, хотя это далеко не самый красивый город на свете. А уж свою суровую и беспощадную Варгу я не променяю ни одну другую планету, даже Землю!.. Ладно, об этом я еще подумаю на досуге. А кто тот высокий здоровяк с кожаной шапке на голове?
— Это писатель и летчик Антуан де Сент-Экзюпери. В начале двадцатого века на Земле появились первые летательные аппараты, очень несовершенные. Поначалу их воспринимали как просто новое средство передвижения. Но Экзюпери поднялся в воздух и, наверное, первым понял, что он — человек Земли! В его сердце жили все три четыре чувства, о которых я говорила. Об этом Экзюпери написал великую книгу под названием «Планета людей». К сожалению, до наших временем не дошло ни одной ее копии…
— А тот, четвертый, в очках и с седыми вьющимися волосами?
— Его звали Айзек Азимов. Он был ученым и писателем. Азимов первым высказал в своих книгах идею о том, что эпохе Варварства можно и нужно противостоять, собрав в единый кулак ведущих мировых ученых и деятелей культуры. Он даже придумал науку под названием психоистория, овладев которой якобы можно с математической точностью управлять огромными массами людей, ти тем самым значительно сократить период неизбежного Варварства. К сожалению, а может быть, и к счастью, такой науки до сих пор не создали. Но его идея противостояния Варварству материализовалась в облике Цитаделей. В честь его книг фонд, который строило Цитадели на Крите, получил название фонд «Основание».
В хрониках рассказывается о том, как рыцари Ордена однажды сумели на несколько лет оккупировать Землю. И первое, что они сделали — разыскали книги этих трех выдающихся людей Земли и сожгли их на кострах. Там же сгорели и почти все картины Рериха. Увы, туннель провремени в Цитаделях появились намного позже, иначе мы бы не потеряли все эти сокровища!
Чейн мгновенно сделал выпад:
— Выходит, там, на острове Крит, и ныне находится один из таких туннелей? И он связан с вашей Цитаделью?
Лицо Индры исказила гримаса боли. Она с упреком посмотрела на Чейна:
— Морган, ты совсем не умеешь хитрить. Я рассказываю о вещах, которые тебе необходимо знать как Хранителю, а ты думаешь только о том, как бы покинуть Талабан и спасти тех твоих двух женщин!
Чейн нахмурился, проклиная себя за несдержанность. Но голос его не дрогнул:
— Прости, королева, но твой упрек несправедлив. Ты не хуже меня знаешь, что Орден волей пришельцев Х’харнов перенесся на десятки тысяч лет в будущее. И там уже нет Ллорнов, которые могли бы остановить эту страшную силу! Вряд ли всеведущая Внешняя Разведка Федерация подозревает о ее существовании. Индра, мне необходимо вернуться в мое время! И если туннели Цитадели могут дать мне такую возможность…
Королева опустила голову.
— Но туннель, что ведет в будущее Талабана, поврежден. Сейчас там ведутся ремонтные работы, но трудно сказать, когда они закончатся. А второй, резервный, захвачен армией Тонга — да ты и сам это прекрасно знаешь.
— Но ты же путешествовала в будущее, и не раз!
— Только в виде полупризрака. Я же сказала — этот провременной туннель поврежден при обстреле из катапульт.
— Проклятье! Индра, ты обмолвилась о туннелях провремени, что находятся под развалинами земной Цитадели на острове Кипр. Если бы я мог перенестись на Землю хотя бы несколько минут до того, как на меня напали разбойники из Хаосада…
— Морган, забудь даже думать о таком! Законы хронофизики не позволяют делать подобные вещи. Сколько времени прошло после твоего отлета с Земли?
— Мои часы отмерили без малого тридцать стандартных суток… Черт побери, выходит, я смогу снова оказаться на Земле только спустя почти четыре недели после налета эскадры негуманоидов? Индра снисходительно улыбнулась.
— Ну конечно же… Морган, не жди от нас никаких чудес. Теперь понимаешь, как тщетны все твои надежды? Даже если бы мы помогли и перенестись тебе на Терру двадцать пятого тысячелетия,
