Александр Зорич - Очень мужская работа
Не получается в Матушке не обращать внимания на личное. Все вопросы — обоюдоострые. По-другому нет. И — без личного никуда не выйдешь. Зона — война, и любой клиент быстро в напарника превращается. Либо во врага. В балласт то есть. И Клубин тоже. Клиент не клиент, а было, было что не я его, а он меня вытащил.
Мне тот раз были ну просто неминуемые кранты… И он меня спас, и мы вернулись от Матушки так: он меня с переломанными ногами на себе волок, а я пальцы облизывал и по ветру шевелил.
Кстати, по-моему, я вот тогда и свихнулся. Там сложно всё было, пришлось себя самого убивать…
В общем, мародёру не пожелаешь…
— Господин Уткин, мы тут не для романа про сталкеров байки собираем.
— Но вы же не для романа байки собираете, согласитесь! Возвращаюсь к одиннадцатому января. Вот так, меж прочим, мы писателей и разводим, сначала на кабак, потом на долю.
Вот такой человек Клубин. И Вспышку мы с ним пережили на пару. И долг я ему вернул… Хотя, честно скажу, трудно мне объяснить без сумасшествия, почему я вообще согласился с ним этот раз выйти. Всё было против. И, главное, сам я был против, сам я! Но…
В общем, рассказать-то можно, и я расскажу, раз уж взялся сначала начинать, но вот объяснить, почему я не отказался… Ладно, вон Комбата так и подмывает объяснить, да не может, пока я говорю. Ну, значит, он потом и объяснит, умник.
— Я хочу сказать, что ты достал трепаться, псих. Все уже поняли: ты согласился выйти, потому что свихнулся и решил охоту на себя повторить с теми же персонажами. Целый год ты терпеливо ждал и готовился. Тогда ты себя победил в честном бою, а сейчас реванш решил взять, победить себя ты.
— Фрейд, да? Всё так. Позвонил мне клиент мой Клубин числа девятого января. Я уж ждал, если честно. Аж подсигивал, пива в рот не брал, не мог от нетерпения.
Его снаряга у меня хранилась. А снаряжался он очень просто и эффективно. Не по цене, а по уму. О, писатель бы тут на полкниги растянул! То есть и спецкостюм у него был не самый дорогой, с «умником» в заднице, а самый верный — СКК-Т-1000 «Терминатор» северокитайский. Ну, с SyNAPSE, конечно, на борту, но где сейчас без него хоть пылесос достать… О, про эту штуку, про «Терминатора», я долго могу, хоть и не писатель. У меня у самого такой же, два… И оружие он держал не электронное, а для Матушки самое правильное — чешский «суперкалашников» ТМА-47, по жизни точная копия первого, тульского, патрон семь шестьдесят две с активной гильзой, снайперская доводка, а надёжный и неприхотливый, как его предок. Дорогая машина, но не потому, что она штурмовка «умная» или там нанотехнологичная, для ковбоев в условиях гравитационных гитик, а потому дорогая, что редкая, с производства снятая за ненадобностью. И патроны золотые, считай.
Я приценивался, думал такой же купить, но расстался с мыслью. Не по деньгам, а потому что геморрой стволы менять, патроны заказывать… Можно было, конечно, хотя бы матрицу для принтера достать… Но — раздумал. Дорого всё равно. Я ходила, а он турист, охотник, понял? А тут пятьсот метров — прицельная дальность, тройником — в яблочко, кровососу в глаз, а череп целый, потому что пуля калёная, с дробью — рельсу навылет, и их три одним нажатием, идут носик в попку друг другу, колбасой, и никаких рикошетов. Как от малокалиберки трофей сохраняется, и кровосос, как белка, насмерть. Ну для космоса делалось, понятно.
Так что есть что повесить над камином. Психология!
Блин… аж жуть представить, сколько этих чучел и над какими каминами висело при Восстании…
— Много, господин сталкер, много. Продолжайте.
— Трекер, говорю вам, трекер я, я человек современный! Епэбэвээр… Охотился Клубин только на кровососов. В смысле, стрелять-то приходилось всё, что набросится, но в трофеи он брал только кровососьи башни. Могу посчитать. Девять штук должно было у него скопиться. Надеюсь, он живой, Олегыч. Губы-то кровосос разбросить может на три метра от камина, а уж насос у него… В нёбе насос ведь, мама дорогая!..
— Продолжайте же.
— В общем, позвонил он, назвался, и мы поговорили. Тут он меня и удивил, сказав, что будет с мальчиком. Зять его, видите ли. Я, естественно, поставил вопросы. Ну тут хоть какой ты псих — деловые рефлексы из меня дуплетом не выбьешь.
Обсудили, по порядку, кодом. «У вас не продаётся лошадь на двоих? — Конечно, мерин Тяни-толкай…», как-то так. Цена, вывести двоих, один новичок, инфляция, общак, плюс снаряга для второго… Сошлись на девяти, если кому интересно, и стал я его, то есть их, ждать. Приехали они буквально назавтра, к вечеру. Я всю ночь не спал, а днём не ел. Очень ждал. Гонял по стенам тараканов и общался с Путиным: чего это он, мол, такой умный и богатый, а не я.
Живу… жил я на Новой Десятке. Я туда со Старой, из Чернобыля то есть, переехал в тридцать пятом. Купил домик общечеловеческий, «энтрай энд лайв»… Жил открыто… Да чего ты ржёшь, Комбат? Ну да, вывеску «Тополь, вывожу Туда и Обратно» не вешал над крыльцом, но с тех пор как кланы заключили мир и даже его соблюдали, я по бункерам не прятался. Это ты, умник, привычки не меняешь, куришь вот, а я к подвалам компьютеризированным и не привыкал… хотя сколько лет в них прожил.
И заткнись, блин, дай же дорассказать человеку.
В общем, всё чин чинарём, назавтра, десятого числа то есть, к вечеру, позвонили мне в дверь, я проверился — стоят у крыльца, и именно Клубин, а с ним какой-то молодец — и открыл…
Глава 2
СТРЕМАЯСЬ УСПЕХА
We don't need no education.
We don't need no thought control.
No dark sarcasm in the classroom.
Teacher, leave them kids alone.
Hey, teacher, leave them kids alone.
All in all, it's just another brick in the wall…
All in all, you're just another brick in the wall!
— Привет, Костя, — сказал Клубин, откинув капюшон и махнув у седого виска зажатой в руке перчаткой. Он был без шапки, из-за шиворота пуховика поднялся парок, пуховик был с грелкой. — С наступившим тебя. Это вот мой зять новоявленный, Сергей. Я тебе говорил. Погреться нас пустишь? Похолодало.
Стоя на крыльце, Тополь посмотрел вверх по улице, вниз по улице, посмотрел на окна дома напротив. Улица была пуста, такси, на котором приехали клиенты, уже уковыляло в Тридцать второй переулок, и даже снегоочиститель, весь день мотавший Тополю нервы своим пыхтеньем, уехал наконец. Тополь посмотрел на небо. Ясно. Снег перестал ещё час назад, и действительно похолодало, несмотря на усилия местной звезды какого-то там спектрального класса G при ясном небе, как сказал бы писатель. Клубин и его зять были в разных по цвету, но явно из одного магазина пуховиках. На двоих у них была одна сумка, оттягивала плечо зятя. Зять этот улыбался. Улыбка была полированно-сияющая, нарисованная. Не понравился Тополю этот зять. Навскидку не понравился.
Первый взгляд, конечно, и всё такое, но своему первому взгляду ходила верит автоматически, без объяснений.
Какой-то этот зять был засланный.
— Конечно, Андрей Олегыч, заходите.
Клубин поднялся на крыльцо. Они с Тополем пожали друг другу руки. Клубин не менялся совершенно. Пуховики у него менялись, а сам он нет.
— С наступившим, — повторил Клубин.
— Взаимно, — сказал Тополь и посторонился, пропуская Клубина в дом. Зять уже держал свою руку наготове для пожатия. В перчатке.
— Константин, — сказал Тополь. — Можно звать Тополем. Официально.
— А можно — Кипарисом? — спросил зять. — Ну что, ручкать-то будешь? Сергей меня зовут, а русские люди Фухой знают.
— Извини, руки не мыты, запачкаю, — сказал Тополь. Всё стало ясно. Готовый мародёр. Клубин что, с ума сошёл? Или дочка его с ума сошла? Второе вернее. Дети — не разминируемые фугасы. — В дом проходи, Серёжа, быстренько давай, не маячь. Прямо по коридору.
Если бы зятёк сейчас, скажем, сплюнул, Тополь бы его удавил, такое раздражение он у трекера вызвал. Но зятёк ограничился оттопыриванием губы и вошёл в дом. Тополь ещё раз огляделся по сторонам, включил фонарь над входом — быстро темнело — и запер дверь на все засовы, включая раритетную сортирную щеколду, присобаченную остроумцем Комбатом на Тополево новоселье.
Клубин, уже в очках без оправы, причёсывался перед зеркальным шкафом. К остаткам волос он всегда относился бережно. Как шлем ни снимет, так враз у него расчёска наголо. У них с Тополем даже дежурная шутка образовалась, вот только сейчас Тополю было не до шуток. На Клубине был обычный серый костюм, галстук, завязанный виндзорским узлом. Было ясно, что дорогое пальто и дорогие туфли он сменил на пуховик и «туристы» недавно и наскоро.
На военном аэродроме.
На военном!
Давно, давно меня Клубин пасёт-обихаживает… шерлобонд, блин. Ну, недолго осталось. А пока будем вести себя… правильно.
Зятёк сидел, раскинувшись, на диване. Пуховик не снял, сумка на диване рядом. Нижняя губа всё оттопырена. Над верхней — волосики в виде дембельских усишек. Пожилой подросток. Прыщи скрытого ношения. На вид он такой или по жизни?
