Денис Агеев - Страж границ (СИ)
— А сейчас лучше пойдем завтракать. Тебе пора принять нормальной пищи.
— Что значит «нормальной пищи»? Разве… — И тут я вспомнил о еде… впервые за полтора месяца. Странно, но голода все это время я не чувствовал.
— Я питал твой организм магией, — угадал мой вопрос Яков Всеволодович. — Но этот способ обедняет тело и иссушает душу. Нет ничего лучше настоящей свежей еды.
— Вы прочитали мои мысли, да?
— Нет. Я не читаю мыслей, но способен угадывать всплески эмоций. Это может любой страж. И ты со временем научишься, — объяснил дед и, не дожидаясь меня, зашагал в сторону кухни.
Завтрак оказался скромненьким но питательным. Пара вареных всмятку яиц, шматок сала и стакан теплого молока отлично сделали свое дело. Поглотил я пищу молниеносно.
За время завтрака мы хранили гробовое молчание, придерживаясь мудрости общеизвестной поговорки. Но в конце трапезы я все-таки не выдержал и задал гостеприимному деду вопрос: откуда же в столь отдаленном от городов и поселков местечке он достает продукты? На что старик хмыкнул и ответил, что объяснит все позже. Но я понял, что и тут не обошлось без магии.
После трапезы Яков Всеволодович отвел меня в комнату, где мне и предстояло в будущем жить. Коморка оказалась на удивление уютной. Деревянная кровать с пышной периной и пуховым одеялом, высокий шкафчик, прямоугольное зеркало в резной рамке и небольшой письменный столик с бронзовым подсвечником — вот, пожалуй, и все предметы интерьера.
— Жить будешь здесь. Комната уютная, но немного неубранная, впрочем, это не трагично. Располагайся, — улыбнулся Яков Всеволодович, повернулся к выходу и бросил через плечо: — И переоденься во что-нибудь попроще. Лето на дворе. Зажаришься. В гардеробе полно моих старых вещей, может, и для тебя что сгодится.
— Спасибо, — кивнул я. Неуверенно спросил: — А можно мне будет забрать кое-какие вещи из города?
— Можно, но потом. Хотя на твоем месте я бы оставил все в прошлом. Поверь, все, что тебе нужно, всегда при тебе. — Яков Всеволодович снова повернулся ко мне, дотронулся пальцем до моего лба, но тут же убрал руку. — Но в любом случае сейчас я занят, так что тебе придется подождать.
Дверь, чуть скрипнув, захлопнулась, и я остался в своей новой комнате один. Что ж, буду располагаться. Под этим выражением обычно подразумевают распаковку багажа, расстановку вещей по разным местам. Но у меня за душой ничего. Даже как-то неловко. Нет, обязательно нужно уговорить старика отправить меня на время домой.
Одежды в гардеробе оказалось навалом, но такой древней и старомодной, что мне даже на миг померещилось, будто само время повернулось вспять и отбросило меня в прошлое лет так на сто. Нашлись тут и старинные сюртуки, и выцветшие камзолы; пиджаки конца девятнадцатого века с характерными по тем временам вычурными воротниками; ветхие мешковатые рубашки; даже казацкие шаровары. И откуда у Якова Всеволодовича столько разнообразной одежды? Нет, если учесть, что ему больше двух сот лет, то все эти тряпки он в свое время носил. Но почему одежда такая разномастная — есть вещи как для простого люда, так и для аристократии?
Немного порывшись, я откопал в богатом разнообразии тряпья очень неплохую льняную рубаху, широкую и свободную, телесного цвета. И тоненькие коричневые штаны с веревочкой вместо резинки. В это и решил облачиться. Выглядеть конечно буду не ахти как, но зато станет не так жарко.
Снял с себя верхнюю одежду, стянул свитер, расстегнул пуговицы на рубашке и… увидел, что на груди чернеет пятно.
Что за чертовщина?!
Мгновение, и рубашка оказалась на кровати, со скоростью мысли подлетел к зеркалу. Черное пятно огромной кляксой размазано на груди и животе, почти от самой ключицы и до пупка. Откуда оно взялось? Неужели подцепил заразу какую-то? Что-то не припомню ни одной болезни с подобными симптомами.
Дотронулся до пятна — кожа тут явно менее чувствительная. Чем-то шрам от ожога напоминает. Неужели это след от нападения Темного? А что, очень может быть, если взять во внимание, что удар я принял именно грудью. Разнесло уж очень сильно. Такое впечатление, будто мне шматок кожи от очень черного негра пересадили. Но Яков Всеволодович ничего не сказал (а не заметить он не мог), стало быть, пятно это неопасно.
Я скоро облачился в новый наряд и, бросив оценивающий взгляд на себя в зеркало, скептически хмыкнул и покинул комнату. В тишине побродил по дому и, так не отыскав Якова Всеволодовича, вышел на свежий воздух.
Вокруг царила тишина и безмятежность, лишь едва слышно щебетали птицы. Воздух дышал чистотой и свежестью. На нежно голубом небе проплывало несколько небольших облаков, солнце дружелюбно улыбалось и ласкало теплотой лучей землю. Что ни говори, а на природе, вдалеке от всех городских забот, на душе сразу становится легче и светлее.
Походив вокруг дома и вдоволь налюбовавшись местными высоченным соснами, я вернулся обратно. Неспешно прошелся вдоль массивных книжных стеллажей, с любопытством разглядывая их содержимое. Да, обилие книг завораживает. И ни столько количеством, сколько богатейшим разнообразием. Есть тут и Библия на разных языках, и философские трактаты, и старинные книги по естественным наукам. Мой взгляд даже наткнулся на толстенький фолиант с таинственным названием «Daemoniacus natura», открыв который я ни слова не понял, ибо текст представлен то ли на латыни, то ли на итальянском языке. Странно, что на современном русском книг здесь маловато. В основном тексты пестрили буквами из старорусской кириллицы или латиницы. Иной раз встречались совершенно непонятные изображения каких-то схем и чертежей с описаниями на чужих или, может быть, неземных языках. Хотя, возможно, я еще не все просмотрел.
Мой взгляд упал на маленькую и очень старенькую на вид книжонку с едва заметным изображением христианского креста на обложке. Почему-то именно ее мне и захотелось взять в руки.
Так, посмотрим… «Новiй завет», тысяча восемьсот восемьдесят девятого года издания. Да, не нова уже. Хотя по сравнению с Яковом Всеволодовичем она, можно сказать, еще совсем свежая. Ветхие страницы пожелтели, в некоторых местах даже порвались, а так, в общем-то, состояние вполне сносное.
Библия, да и религия в целом, меня никогда не интересовали. Еще в школе читал упрощенный вариант Святого Писания, да и то только потому, что в диковинку оно тогда нам было, советских детей верой в Иисуса ведь не потчевали. А вот сейчас почему-то захотелось окунуться в мудрость древних знаний. Наверное, потому, что я совсем недавно был на волосок от гибели. Или все дело лишь в том, что из представленного здесь разнообразия книг мне знакома только эта? В существование Бога я никогда толком не верил, а вот сейчас, похоже, все начинает видеться в иных тонах. А вдруг и действительно моя судьба — стать этим таинственным стражем границ, обладающим забытыми знаниями и уникальными способностями. Может быть, этого и впрямь хочет Бог?..
Ну, ладно. Что-то я задумался, да не о том. Лучше книжонку почитать, ведь говорят, что в Библии хранится мудрость ушедших веков. Вот и проверим.
Я сел на одно из двух широких кресел у камина и аккуратно раскрыл книгу. Старорусские буквы, складываясь во вполне понятные слова и предложения, поплыли перед глазами:
«Глава 1. 1. Родословиiе Iисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова. 2. Авраамъ родилъ Исаака; Исаакъ родилъ Iакова; Iаковъ родилъ Iуду и братьевъ его…».
Так-так, это я уже видел, но только без характерных для старого языка «i» и твердых знаков, ставящихся в конце слова для ненужной твердости. Все же странная речь раньше была.
Ладно, с началом понятно — кто от кого произошел и куда ушел. Это мы уже проходили. Посмотрим, что было дальше…
Потом я прочитал еще один отрывок из середины книги и еще один.
Увлекшись чтением, я совсем не заметил, как дверь, ведущая в подвал, распахнулась, и на пороге появился Яков Всеволодович. Хмурый, как туча в весеннюю пору. Его отрешенный взгляд скользнул по мне, по книге, и из уст старика раздалось:
— Библию читаешь. Похвально… Я рад, что ты отдал предпочтение именно этой книге. — Не дожидаясь от меня каких-либо слов, Яков Всеволодович тяжело вздохнул и поплелся в сторону камина. Сел в свободное кресло и с задумчивой сосредоточенностью начал разглядывать топку, будто в ней крылось что-то действительно интересное.
— У вас много книг. Все старинные и на разных языках, — попытался завести разговор я.
— Да, — вяло произнес страж.
— Что-то случилось?
— Случилось… Вот только я не пойму — почему это случилось?
— А что именно?
— Темные… — вздохнул Яков Всеволодович. — В наш мир проник еще один Темный. Я не могу взять в толк, что их так заинтересовало? Сначала один из них напал на тебя, теперь…
— Так-так. — Я резко захлопнул книгу. В голове замелькали неприятные воспоминания о встрече с этим жутким созданием. — Это тот черный сгусток тьмы?
