Сергей Плотников - Пропавшая.
Пока я в очередной раз отгонял от себя несвоевременные мысли, брат и сестра уже успели помириться — и теперь дружно обшаривали, едва ли не обнюхивая, одну из стен.
— Папа, капсула — здесь! — Вася едва не подпрыгивала на месте. — Надо только понять, как открыть…
— Капсулу? — Переспросил я, оглядывая ровную бетонную поверхность.
— Дверь! — Егор от ощупывания перешел к обстукиванию поверхности. — Тут должна быть тайная дверь! Как в бункере! Круто, да?
— Несомненно, круто. Так и должно быть на крутой тайной инопланетной базе. — Пришлось покивать с серьезным видом, подтверждая рабочую гипотезу ребенка, и тем же тоном продолжить. — Дети, наденьте куртки: все-таки лето осталось сверху.
Штормовки спиногрызов были мгновенно вытащены из рюкзаков и не глядя напялены, после чего дети опять «прилипли» к стене. Время шло, камень Наты в ручке Василисы странным образом продолжал заливать помещение подпола мягким светом без теней, а замаскированный вход, как я и подозревал, все не находился. Почему подозревал? Потому что Омуты были пусть не военной, а исследовательской, но базой, форпостом. Так что некий шанс, что это место в конце концов найдут посторонние — даже с учетом «барьера страха». Мало ли, человек попадется совсем уж нечуткий, или еще что. Логично предположить, что дверь должна была открываться при помощи все той же пси — но никак ни реагировать на людей или обстукивание преграды. Детям я, правда, подсказывать не спешил: если догадались с кристаллом дома, то тут и подавно ответ очевиден. А раз все-таки открыть не могут, значит, не все так просто. Так зачем очевидные вещи под руку говорить? Нет уж. Не хотелось бы ночевать в таком месте, конечно, но это гораздо безопаснее, чем ночевка в обычном доме в тайге (а то и просто в палатке), к которой мы готовились, уезжая из Москвы. Хорошо бы колодцы окончательно не засыпало — тогда вообще полный комфорт будет…
— ДА-А-А!!! — От вопля сына я едва не свалился с рюкзака, на который присел. — Ха-ха, а ты даже не догадалась!
— Я догадалась даже быстрее тебя, но говорить не хотела, чтоб ты не расстроился! — Не осталась в долгу Вася, выказав значительные достижения в деле демонстрации языка идеологическому противнику.
— А я и не догадался. — Попытался состроить невозмутимое личико Егор, но проиграл своим эмоциям — на лице стремительно расползалась широкая довольная лыба: — Это папка догадался! Сразу! Только ты его подсказку не поняла.
— Все я поняла… а что за подсказка? — Признавать свои ошибки младшенькая умела, но очень не любила. И даже уже освоила некоторые фишки из «чисто женского арсенала» манипуляций противоположным полом. Сколько Ната не билась, пытаясь объяснить, что так делать, мягко скажем, нехорошо (по крайне мере по отношению к своим родным) — ничуть не помогало. Дурное влияние школы — увы, там дети проводили времени не меньше, чем дома, а дурной пример маленьким человеком впитывается куда проще хорошего. Если для Егора я оставался авторитетом «номер один», все еще выигрывая у сенсея по айкидо, то юная красавица предпочитала не ограничиваться одной стратегией из каких-то там не очень понятных ей принципов «честно-не честно». Она же не заставляет, верно? Повелся — сам дурак. Жена, обладавшая прямым и открытым характером, только диву давалась… Что касается подсказок — была у нас такая… гм, не игра, а, скорее, тренировка для ума. Видели бы вы, сколько гордости сверкало в родных глазенках, когда сложную «взрослую» логику удавалось разгадать правильно… Собственно, теперь такие ситуации случались все реже и реже — при наличии Интернета, поисковых систем и Википедии на многие вопросы можно найти ответ и самим…
— И что за подсказка? — Вася картинно свела бровки — на ее личике это смотрелось одновременно умилительно и очень смешно — и покосилась на меня.
— Папа сказал — база «крутая».
— Зашибись подсказка! — Дочка изобразила так понравившийся когда-то жест «фейспалм», который ей удавалось изобразить с очень взрослым и усталым видом. Сын тоже так баловался — подростки в определенном возрасте имеют неодолимую тягу к повторению «красивых» жестов — пока как-то во время тренировки с Натой не заехал сам себе рукой с «усилением». — Ну крутая, и что?
— У Крутой Базы не будет секретной двери… — Егор с превосходством оглядел Василису. — …потому что у Крутой Базы сдвигается вся стена! Джеймса Бонда смотрела?
На этом месте ладонь к лицу захотелось приложить уже мне — вот сыну от матери характер достался в полной мере: прямой, честный и, в изрядной степени, благородный. В секцию боевых искусств нам пришлось его устраивать после случая, когда девятилетний Гор решил вступиться за девочку-первоклашку, на которую у ворот школы набросилась собака. Защитил — после усиленного удара по черепу дворняга уже не встала. Проблема в том, что брехливая тварь оказалась «чейной», но тут не сплоховала уже Вася, завопившая «он ударил собачку, а потом братика!» В общем, обошлось, но установку «я решаю проблему кулаком» пришлось исправлять. Разумеется, не проповедями типа «подставь другую щеку» или запретом на применение способностей — урок парка я запомнил накрепко. Айкидо, где большая часть боя проходит на отводах и захватах противника, показалось нам с Натой хорошим компромиссом, для того чтобы поставить безопасные для сына рефлексы. С прошлого года в секцию пошла и дочь…
— …все ты врешь! Ничего она не отодвигается. — Лисса буравила стену взглядом с натуральной ненавистью. — Тут… просто нечем ее двигать. Ты ошибся!
— Де-евчонки. — С видом полного превосходства старшенький уперся руками в стену… и действительно, неожиданно легко сдвинул ее влево, а потом просто пошел, открывая-откатывая каменную створку…
— Ой… — Хотела сказать что-то ехидное в ответ младшая, да так и застыла, оглядывая так же освещенный из невидимых источников зал. Точнее, ангар. Потому что в просторном прямоугольном подземном бункере стояла натуральная летающая тарелка.
— Ну… логично. — Констатировал сын, оставив сдвижную стену в покое. — Инопланетная база, инопланетный корабль, ага.
02
— Как-то у них тут… бедновато. — Неуверенно резюмировал нашу общую мысль мой сын. Действительно, от ангара с летающей тарелкой ожидаешь наличия всякого оборудования, предназначенного для ее обслуживания — а тут ничего. То есть — совсем ничего! Такое впечатление, что «капсулу» сюда поставили захватчики-земляне, причем еще в процессе строительства: потолок бункера выглядел совершенно монолитной бетонной плитой. Нет, может он тоже сдвигался вбок, но земля сверху тогда неминуемо должна засыпать метровым слоем все помещение…
— Люк! — В этот раз отличилась Вася: в отличие от меня, мучающегося дурацкими вопросами, и брата, просто восхищенно «пускавшего слюни» на «тарелку» (держу пари, парень решал, что лучше — сгонять на Луну, или сперва в Москву к школьным приятелям — похвастаться), прагматичная дочь продолжала «вслушиваться» в работу пресловутых кристаллов, и — небезрезультатно. — Да-а… внутри тоже что-то не густо с обстановкой.
— А ну, дай глянуть! — Старшенький пулей унесся к противоположному борту космического… эм, вселенностного? — корабля прежде, чем я успел среагировать. Так, надо собраться — сейчас это особенно важно. Пусть Ната и сказала, что здесь ничего опасного для нас нет, но…
— Вот это хре-ень! — Голос сына из люка донес целый букет эмоций. Люк, кстати, выглядел один в один как люк-трап какого-нибудь бизнес-джета из кино: в откинутом состоянии — вполне обычные ступеньки. Внутри — маленькая круглая каюта без иллюминаторов, зато с диваном, разорванным кольцом охватывающим невысокое возвышение в центре. Крышка этого возвышения оказалась откинута, а из отверстия торчали… да-да, две детские любопытные задницы.
— Гор. Лисса. — Не знаю почему, но именно эти сокращения от имен наших детей больше всего нравились моей супруге… и именно их она особо твердым голосом чеканила, если хотела показать недовольство нашими замечательными отпрысками. Сработало: соответствующие части тел вздрогнули, и детки соизволили вылезти и вернуться в положение, более подходящее прямоходящему виду разумных существ. Внутри тарелки-капсулы сразу стало тесно. — Что там такое?
— Камень, то есть кристалл! Огромный! — Егор немедленно забыл, что его собираются отругать, и едва не подпрыгивал на месте. — Он… такой теплый и… и…
— Это — двигатель. — Авторитетно заявила Вася и тут же нехотя добавила. — Очень сложная штука. Ничего не поняла, но, кажется, знаю, как запустить…
— И не сказала?! Покаж скорее! — Брат вознамерился немедленно залезть в моторный, как выяснилось, отсек — теперь, судя по энтузиазму, целиком.
— Стоять! — Словами я не ограничился, сгребая мелких в охапку. — Это билет в один конец, помните? Капсула настроена на переход… к маме на родину. Сложим вещи, сядем сами — и только потом будем «пробовать».
