Райчел Мид - Гнев истинной валькирии
– Вы!
Телохранитель кинулся к ним через улицу. Автомат потешно болтался у него на боку. Мэй тотчас закрыла собой Джастина и прицелилась. Дуло было направлено мужчине прямо в грудь. Он не сразу заметил оружие у нее в руках, но потом опомнился и притормозил.
– Ближе не подходи, – строго предупредила Мэй.
– Вы, – повторил он. – Вы – избранные, electi. Идемте. Скорей. Вы можете помочь ей.
– Кому – ей? – поинтересовался Джастин.
– Матушке Оран. Пожалуйста. Ей очень плохо.
И лицо человека исказила гримаса горя – вполне искреннего. Он умоляюще смотрел то на Джастина, то на Мэй.
– Не думаю, что он опасен, – пробормотал Джастин.
Мэй согласно кивнула и медленно двинулась следом за телохранителем по направлению к дому. Правда, пистолет в кобуру преторианка не убрала.
В помещении почти ничего не изменилось – опять бил барабанчик, слышалось глухое пение, в воздухе плавал густой аромат ладана. Однако если на церемонии настроение было праздничным, то сейчас настрой стал совершенно другим. Люди, набившиеся в комнату, явно тревожились и были погружены в глубокую печаль. Телохранитель провел Мэй и Джастина дальше. Мэй отметила, что в гостиной не было ни одного туриста, только расстроенные друзья и соседи. Громила быстро говорил по-французски, прокладывая себе путь к лестнице в дальнем конце комнаты. Телохранитель обернулся, увидел, что Мэй и Джастин идут за ним, и начал подниматься по лестнице. На втором этаже стало понятно, куда улетучиваются деньги любопытных иностранцев: современная мебель, электричество, техника – устаревшая по джемманским стандартам, но невероятно продвинутая для здешних краев. Джастин бы с удовольствием изучил обстановку, но здоровяк уже переступил порог спальни с усыпанной цветами кроватью в центре.
На покрывале лежала Матушка Оран.
Джастин почувствовал, как внутренности завязались в тугой ком. Сколько кровавых пятен на ее одежде… Для Мэй физическое насилие – дело обычное, а Джастин до сих пор не смог к этому привыкнуть. Кто-то умело перевязал живот Матушки Оран, но повязки уже пропитались свежей кровью. Кожа ее приобрела землистый оттенок, по лбу струился пот, глаза смотрели в пустоту.
– Помогите ей, – умоляюще проговорил телохранитель.
– Надо позвать доктора, – выдавил Джастин.
– Мы уже послали за ним, – вымолвила сидевшая возле кровати девушка – та самая симпатичная помощница с представления. – Он еще не приехал, и я сделала все необходимое. Перевязала ее и пропела нужные песни и молитвы.
Мэй сморщилась:
– Молитвы и… короче, не важно. Что случилось? В нее стреляли?
– Ее ударили ножом, – сказала помощница. – На Матушку напала рыжеволосая женщина-иностранка.
«Спроси, что за нож», – приказал Магнус.
– Опишите оружие, пожалуйста, – попросил Джастин.
Помощница развела ладони примерно на фут с половиной:
– Кинжал был вот таким. Все произошло быстро, и я едва успела заметить. Мне кажется, на лезвие сидели жуки. Мы собирались ужинать, а женщина уже уходила…
– Жуки?.. – уточнила Мэй.
Девушка кивнула:
– Золотые и очень крупные.
Мэй с Джастином переглянулись. Но прежде чем кто-то успел открыть рот, Матушка Оран пошевелилась – и ассистентка с телохранителем оцепенели. Матушка поморгала и устремила вполне осмысленный взор на Джастина и Мэй.
– Здравствуйте, избранные, – прошептала она.
На губах тут же выступила кровь.
«Она поздоровалась с нами обоими, значит, она догадалась, кто я на самом деле», – сообщил Джастин воронам.
«Она умирает, – ответил Магнус. – Те, кто покидает ваш мир, чувствуют потустороннее лучше. Теперь она может видеть сквозь укрывающие тебя чары».
Помощница Матушки, похоже, думала точно так же, как и приведший их телохранитель.
– Вы можете ее исцелить? – с надеждой в голосе произнесла она.
Матушка Оран неодобрительно отозвалась:
– Они не смогут. Уже слишком поздно.
Она попыталась добавить что-то еще, но губы ее не слушались. Помощница поднесла ей воды в чашке.
– А к тебе они не наведались?
– Наведались, – и Мэй покосилась на окровавленные повязки. – Но… немного по-другому.
– Прости. – Матушка с трудом сглотнула и прикрыла глаза. – Они пришли за мной, а я назвала тебя. Выдала тебя им. Неосторожно поступила. Совсем ведь не скрывалась… Ле-Дьябль сколько раз предупреждал, а я… А теперь получила по заслугам…
Огромный широкоплечий телохранитель жалостно шмыгнул носом.
– Кто они? – спросил Джастин. – Кому они служат?
Матушка Оран снова открыла глаза:
– Не знаю. Но они тоже избранные, и сюда их послал господин, которому они служат.
– Боги хотят привлечь на свою сторону избранных, – подытожил Джастин. – Но зачем убивать их? В смысле нас?
– Потому что не всякого избранного можно п‑п‑п…
И она мучительно раскашлялась. Попив еще воды, Матушка продолжила:
– …привлечь. Тогда уж богу лучше перебить слуг соперника… А остальным избранным – устранить конкурентов…
– Война избранных, – внезапно вырвалось у Мэй.
Наконец-то ее озарило.
– Только этого нам не хватало… – пробормотал Джастин.
– Служите вашим богам хорошо, – хрипло продолжила Матушка Оран. – Ибо другие тоже окажут вам поддержку…
Мэй хотела что-то сказать, и Джастин ждал, что это будет обычное ворчание неверующего скептика. Однако Мэй вдруг спохватилась и произнесла:
– Вам нужен покой. Не волнуйтесь, скоро к вам доктор приедет.
– Не поможет мне никакой доктор.
Глаза Матушки Оран закрылись, а через секунду она застыла без движения. Джастин даже подумал, что она умерла. Неожиданно веки ее поднялись, а глаза уставились прямо на него:
– Впрочем, ты можешь дать мне провожатого, чтобы я добралась до своих богов.
Джастин был озадачен. Зато Магнус с готовностью заявил:
«Я полечу».
Потом помолчал и неохотно добавил:
«Если разрешишь».
«Разрешаю», – отозвался Джастин. И прежде чем понял, на что, собственно, подписался, череп пронзила жуткая боль. Так всегда случалось, когда вороны покидали его сознание. Матушка распахнула глаза, ее лицо просияло. На мгновение показалось, что сейчас произойдет чудо и она встанет с кровати здоровая и невредимая. Но она выдохнула – и затихла. И словно сделалась меньше, в одно мгновение усохла на своей огромной кровати. Помощница всхлипнула и уткнулась в плечо телохранителя, который плакал, совершенно никого не стесняясь.
Джастин ощутил возвращение Магнуса.
«Дело сделано», – отчитался ворон.
Мэй печально смотрела на тело Матушки Оран. А затем зелено-голубые глаза преторианки вспыхнули презрением.
– В РОСА бы такого не случилось!
Джастин сообразил, что речь идет о качестве медицинской помощи, но его мысли все равно крутились вокруг причины смерти Матушки: избранные охотятся за другими избранными по приказу своих богов.
– Есть у меня предчувствие, что подобное еще случится, и не раз. И РОСА не застрахована от подобных трагедий.
Он дотронулся до руки Мэй.
– Нам пора возвращаться домой.
Глава 3
Безопасность и прочая суета
Институт Креативности и Экспериментального Мышления стал третьей по счету частной школой, куда отправили учиться Тессу Крус. Учитывая краткий, но впечатляющий опыт посещения государственной школы, это было четвертое ее учебное заведение после прибытия в РОСА. И первое, которое выбирала она сама. Джастин, кстати, не выказал особого энтузиазма.
– Они что, диссидентов выращивают? – проворчал он.
А когда узнал, как свободно держатся ученики, и вовсе расстроился. Синтия, сестра Джастина, рассмеялась и сказала, что истинная причина заключается в другом.
– Он бывший преподаватель, – напомнила она Тессе и подмигнула девушке. – И с тех пор считает, что все должны сидеть с прямой спиной, со сложенными на парте руками и ловить каждое слово учителя. Прямо как его ненаглядные студенты.
Но Тесса думала, что Джастину школа не понравилась еще по какой-то причине. Он всегда считал себя в долгу перед отцом Тессы – ведь тот помог Джастину в изгнании. И Джастин решил, что наилучшим способом отплатить добром за добро будет забрать Тессу в РОСА и дать ей образование. Опекун полагал, что девочка слишком умна для провинциальной Панамы. Тессе дали учебную визу, а значит, она обязана учиться. Джастин заявил, что лучший способ подготовиться к жизни в «большом мире» – это ходить в простую джемманскую школу. Тесса бы с удовольствием послушалась его, но, увы, в обычные учебные заведения она как раз не вписывалась.
Кстати, новая школа ей нравилась – Тессе позволяли заниматься чем она пожелает и ничем ей не докучали. Институт придерживался следующей философии: творческие люди сами поймут, что им надо. Также считалось, что креативные ученики способны отлично сдать все стандартные образовательные тесты, которые предлагались и в государственных, и в частных учреждениях. Высокие баллы работали на репутацию самого института. А тем, кто с тестами не справлялся, вежливо предлагали покинуть учебное заведение.
