Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета
Незнакомец улыбнулся:
– Ты вот что, сынок новоявленный, сними-ка ружье и приставь его к дереву, а сам отойди от него, да подальше.
Глеб, мгновение поразмыслив – мужик как будто бы вменяемый, непонятно только, чего это он так его встретил, – выполнил все указания.
– Так-то оно лучше будет. – «Грибник» сунул пистолет за пазуху. Затем на его лице промелькнуло что-то вроде легкого смущения. – Ты уж извини, что я так, не за себя, за внука беспокоюсь. Егор! – позвал он.
Из-за двух сросшихся сосен показался мальчишка лет десяти – двенадцати.
Глеб уже было открыл рот, чтобы спросить, знают ли они, что вообще происходит, но его опередили:
– Телефон есть?
Глеб кивнул, доставая из заднего кармана джинсов наладонник.
– Только связи нет, – сказал он, бегло взглянув на экран.
Незнакомец взял телефон и, размахнувшись, изо всех сил зашвырнул его далеко в сторону. Глеб даже охнуть не успел.
И снова мужик его опередил:
– Судя по всему, тебе уже «посчастливилось» встретиться с этими… – Тут он неопределенно пошевелил пальцами, будто подбирая наиболее подходящее слово.
Глеб кивнул: понятно, о ком идет речь.
– Так вот, не знаю как, но они чувствуют электричество, даже такое слабое, как в телефоне. Так что не жалей, вполне возможно, я тебе жизнь спас.
Глава 3
Макеевка
– Электричество чувствуют? – Глеб не удивился.
В мире полно животных, которые даже могут его генерировать. Электрические скаты, например, бьющие таким разрядом, что человеку мало не покажется. Или глубоководные рыбы-удильщики, в вечной темноте приманивающие свои жертвы на свет, исходящий с небольшого отростка на голове. Хотя нет, у них что-то там с химией связано. Но в Африке водится электрический сом, это уж точно. К тому же ученые утверждают, что некоторые животные распознают магнитные поля Земли, по которым и ориентируются. Так почему же тварям не чувствовать электричество, как тем же акулам?
Чудовища, сожравшие Егорыча и едва не его самого, явно не из реликтовых хищников, объявившихся вдруг в средней полосе. Не было в истории Земли ничего подобного. Уж это Глеб знал. Они вообще ни на что не похожи, больше всего напоминая результат генетических экспериментов безумных ученых. Но такое бывает только в фантастических фильмах. И никакими грибочками покойный Филатов ни сегодня с утра, ни накануне его не потчевал.
Глеб сделал шаг к дереву, взял ружье и повесил его на правое плечо стволом вниз. Тяжесть оружия подействовала успокаивающе, хотя, конечно, он предпочел бы что-нибудь посущественней.
– Электричество, – подтвердил незнакомец. – Хотя, возможно, я заблуждаюсь. Кстати, какие у вас часы?
– Часы не отдам, – попытался пошутить Глеб. И на всякий случай добавил: – Они механические.
Выезжая из усадьбы, он накинул на себя куртку, во внутреннем кармане которой лежали документы. Останови его с оружием, к тому же чужим, кстати заряженным, да еще и без документов, долго объяснять пришлось бы, что во всем виноваты какие-то монстры, которых, вполне возможно, никто, кроме него, и не видел. Глеб сдвинул пальцем рукав куртки, взглянул на циферблат: «Ого! Время-то уже под вечер». На циферблате был изображен двуглавый орел с зажатым в правой лапе мечом. Далеко не самые дешевые часы – подарок его командира, Кирилла Петровича Викентьева. Не плата за спасенную жизнь, нет. Вообще-то, Чужинову светил орден. Но кто мог знать, что все так обернется и вместо ордена ему замаячит срок. Викентьев помог, правда, остался Глеб и без ордена, и без надежд на то, чтобы связать свою дальнейшую жизнь с армией. При расставании Викентьев и вручил ему часы. И еще добавил:
– Извини, Чужинов, я сделал все, что мог.
– Я сам во всем виноват, товарищ майор, – ответил ему Глеб, подумав: «Но вернись все назад, ничего бы менять не стал»…
Глеб заметил любопытный взгляд, брошенный незнакомцем на его часы, но его больше интересовало другое:
– Почему вы решили, что именно на электричество? Кстати, меня зовут Глеб Чужинов.
– Андрей Владимирович Кошелев, – ответно представился тот. – И не так давно я имел самое непосредственное отношение… – Кошелев замолк и указал подбородком на левую руку Глеба, где на запястье под тканью одежды прятались часы.
Глеб кивнул: мол, понимаю, о чем речь.
– Что же касается этих существ, вынырнувших словно из ада, взгляните на ваш мотоцикл.
Чужинов посмотрел в ту сторону, где оставил «Днепр», и тут же рванул ружье с плеча: около мотоцикла сидела парочка. След, они могли учуять его след, который и приведет их на вершину холма.
– Не беспокойтесь, Глеб, судя по всему, их заинтересовала не машина и не ее водитель, а аккумулятор. Не находите?
И верно, застыв как изваяния, твари едва носом в него не воткнулись.
– Мы находимся здесь уже довольно давно, и все, что произошло там, – на этот раз Кошелев указал на «пробку» у поста ДПС, – случилось практически на наших глазах.
– А что именно случилось? – Глеб продолжал держать ружье наготове: заверения заверениями, но ошибаться могут все. Да и сам Кошелев придерживал левой рукой полу ветровки. И пистолет спрятал именно в левый внутренний карман. Причем грамотно: стволом вверх, а не как-нибудь иначе.
– Мы с Егором на противоположной стороне холма находились, когда у поста ДПС началась стрельба.
– Стрельба?
– Да. Из ПМ и АКСУ[12]. Из пистолета успели выстрелить всего три раза, а очередь из автомата была на весь магазин. Патрульная машина, она и сейчас возле поста стоит. Ну а дальше началось. Крики, женский визг, мелькание этих отродий, их десятка два было, не меньше. После все закончилось. За сорок семь минут до того, как здесь появился ты.
– И что мы теперь будем делать, Андрей Владимирович? Ждать, пока сюда прибудут спасатели? – Хорошо, когда есть кто-то более опытный, кто может принять за тебя решение, каким бы оно ни было.
– А ты уверен, что они прибудут? – неожиданно зло спросил Кошелев.
– Не из Ильина, из области. – Явно в городке происходит что-то не то. И дыма все больше, скоро весь город затянет.
– Глеб, тебя ведь учили, что все всегда происходит по самому плохому сценарию.
Чужинов кивнул: да, именно так.
– Тогда почему ты уверен, что в областном центре все по-другому? Что там нет этих чудовищ? Что там их не в разы больше?
Теперь Чужинов покрутил головой отрицательно: такой уверенности у него нет. Но ведь в таком случае получается… Как не хочется в это верить.
– Но в одном ты прав: подождать стоит. Я очень хочу, чтобы все было иначе, я мечтаю об этом, молю всей душой. У тебя, кстати, в Ильине кто?
– Несколько знакомых. – Глебу показалось, что Кошелев вздохнул с облегчением.
«Чего это он? – подумал Чужинов. – Беспокоится, что я брошусь в город кого-то спасать и оставлю их? Но он не выглядит человеком, всю жизнь просидевшим в конторе, перекладывая бумаги из стопки в стопку. Да и не стар еще: лет пятьдесят – пятьдесят пять. И при оружии».
Кошелев полез рукой под ветровку, туда, где был пистолет. Глеб на всякий случай оглянулся по сторонам: может, он чего-то не видит.
«Сердце», – сообразил Чужинов, наблюдая за тем, как мужчина массирует грудь с левой стороны.
– Дед, ты бы таблетку выпил, – встревожился вдруг Егор, до этого выглядевший на удивление спокойным.
Кошелев послушно достал пузырек с таблетками и положил одну под язык.
– Сердце, – слабо улыбнувшись, подтвердил он. – Из-за него и комиссовали. Все к черту полетело.
Внук под руку подвел Андрея Владимировича к поваленному дереву и усадил на него. Глеб остался стоять на месте: отсюда хорошо просматривались подходы со стороны дороги и «пробка» у моста через реку.
«Отродья», как назвал их Кошелев, оставались у мотоцикла. Успокаивало то, что они не кружили вокруг, пытаясь взять след. Еще несколько были у моста. Ну хоть не два десятка, как рассказывал его новый знакомый.
К Глебу подошел мальчишка и потянул за рукав:
– Вас дед зовет.
«Судя по тому, что Егор остался, Кошелев хочет сообщить мне что-то наедине», – подумал Чужинов.
– Участвовали?
Глеб кивнул:
– Приходилось.
– Я так сразу и понял. Мы одной структуре принадлежали, но разговор не об этом.
Кошелев выглядел неважно: синеватые губы, прерывистое дыхание. И еще взгляд. Взгляд человека, который считает себя неполноценным. Когда-то Чужинову приходилось видеть такой у сослуживца, оставшегося без ноги выше колена. Отличный рукопашник, с легкостью сдававший все нормативы, и вдруг – инвалид.
– Глеб, я хочу попросить вас об одной услуге, – продолжил Кошелев.
Чужинов с готовностью кивнул: речь явно не пойдет о том, чтобы сбегать за пивом.
– Если со мной что-нибудь случится, обещайте, что присмотрите за Егором. Обещаете? – Кошелев даже за руку его схватил.