Алекс Орлов - Острова
– Нет, не дерьмо. Мы его в лесу потрошили, дерьмо там осталось.
Шойбле снова приоткрыл крышку и заглянул в кофр. По виду мясо было как мясо, даже посыпано какими-то специями и травами, но как же оно воняло!
– Слушай, вождь, а чего оно так воняет?
– Петер, ты бы закрыл этот холодильник, пока мы тут не попадали, меня уже подташнивает, – сказал Хирш, и Петер захлопнул кофр.
– Вы что, на жаре его выдерживали? – продолжал допытываться Шойбле, не отходя от вонючего сундука.
– Мы не выдерживали, он сам выдерживал, пока мы его не нашли. Он возле ручья два дня лежал, наверное, змея укусила.
– Понятно, значит, он уже тогда протухший был.
– Да, немного попахивал, – согласился абориген.
Один из раненых громко вскрикнул, когда Джек перочинным ножом поддел застрявший в ране осколок.
– Не ори. Все уже… – сказал Джек и, щедро побрызгав рану аэрозолем, взялся за перевязку.
– Вообще-то, коллеги, нам информация нужна, – напомнил Хирш. – Иначе зачем мы в этот нужник спустились? Один доком заделался, другой дохлятину ищет. По делу будет кто-нибудь беседовать или нет?
92
В конце концов голод вынудил Шойбле есть протухшую солонину, однако делал он это, крепко зажав нос.
– Ну и как тебе? – спросил Хирш, следя за тем, как ловко Джек бинтует последнего раненого.
– Номана… Только перцу переложили… Так и жжет, но номана…
– Все, порядок, – сказал Джек, закончив работу и отсылая раненого обратно к стене.
– Это что же, они теперь не умрут? – поинтересовался Унгар.
– Скорее всего, нет, – ответил Джек, складывая бинты и баллоны с антисептиком обратно в штатные аптечки. – Ты мне вот что скажи, вождь, что за люди там стреляли – на другом берегу? Они ваши или как?
– Это люди Бертуччи, они надеялись захватить нас врасплох.
– А кто такой Бертуччи?
– Враг Пепе.
– А вы за Пепе?
– Мы его народ.
– Пепе ваш вождь?
– Пепе из рода Лусигалей.
– Это многое объясняет. Зачем вы в нас стреляли?
– Думали, это проделки Бертуччи. Он мастер на всякие выходки с взрывами и прочее. Мы думали, он уронил шар, чтобы мы испугались и убежали.
– А вы?
– А мы не убежали.
– Значит, вы удерживали этот форт, чтобы его не захватили люди Бертуччи?
– Люди – нет. Здесь не бывает людей.
– А мы разве не люди?
– Вы… Вы муглы Большого эпизода.
– Чего-чего? – не понял Джек, и они с Хиршем переглянулись.
– А ничего козлятинка, если не нюхать, нормально идет! – сообщил Шойбле, но его не услышали.
– Повтори, вождь, что ты сказал – кто мы такие?
– Муглы Большого эпизода.
– Что за эпизод такой?
– Вы придете перед падением великой силы каттингов. Так говорят мудрецы.
– Понятно. А другие эпизоды бывают?
– Есть муглы Малого эпизода.
– Кто же они?
– Это мы – савояры, лордики и экли.
Джек задумался. С одной стороны, требовалось выяснять только практические стороны, ведь им следовало как-то выживать, а с другой, уж очень интересные вещи говорил этот абориген, и не хотелось его перебивать. Может, это тоже важно практически?
– Эй, а тут еще что-то есть! – сообщил Шойбле, разгребая куски пахнущей солонины. – Тедди, Джек! Да тут сублимированные пайки! Им, наверное, лет двести!..
– Сублимированные могут и тысячу лет проваляться, и ничего им не будет, – заметил Хирш и сглотнул. Он уже тоже был не прочь испробовать даже тухлого мяса. Ведь Шойбле его как-то ел, значит, это возможно.
Тем временем Шойбле вытащил несколько упаковок, и Джек с Хиршем убедились, что это самые настоящие и вполне привычные им пайки. Правда, раньше они их употребляли неохотно, только когда находились в походе или в затянувшейся десантной операции. Требовалось лишь немного воды, но она здесь, кажется, была.
– Это вода? – спросил Шойбле Унгара, указывая на пластиковый бочонок с привязанной к нему кружкой.
– Вода, – пожал тот плечами.
– Подойди и попробуй.
– Зачем?
– Подойди и попробуй! – с нажимом повторил Шойбле. Абориген еще раз пожал плечами и, приблизившись к бочонку, сцедил немного воды, а потом выпил. И снова пожал плечами.
93
Принятие пищи прошло спокойно, под настороженными и где-то даже удивленными взглядами аборигенов.
– Вы что же, ни разу это не пробовали? – спросил их Шойбле.
– Нет, – покачал головой Унгар, и вслед за ним покачали головами остальные.
– Но неужели жрать тухлую козлятину лучше?
– Она мягкая, а эти камни невозможно жевать.
– А вы не пробовали смачивать их водой, как написано в инструкции? – поинтересовался Джек.
Аборигены переглянулись.
– Нет, – покачал головой Унгар. – Не пробовали. А там есть инструкция?
– Да, там есть инструкция. Вы что, совсем не читаете инструкции?
– Ты задаешь глупые вопросы, Джек, – заметил ему Хирш, который стоя поедал свой паек, прислонив автомат к стене. – Ты же видел, в каком состоянии их оружие.
– Да, кстати, вождь, а почему вы не чистите оружие?
Джек взял из кучи сваленных трофеев один из автоматов и не без усилия передернул затвор из-за скопившихся нагара и грязи.
– Смотри, как плохо работает, почему вы его не чистите?
– Когда перестает стрелять, мы кладем его в озеро, через три дня он отмокает, и снова можно стрелять, – пояснил Унгар немного удивленно, дескать, какие очевидные вещи приходится объяснять этим муглам.
Между тем вскоре после еды Джек почувствовал слабость и головокружение, а потом даже присел на замусоренный пол. Он хотел что-то сказать Хиршу, пожаловаться на самочувствие, но в глазах помутилось и стало труднее дышать.
«Наверное, паек несвежий… А Хирш сказал: тысячу лет храниться может… Тысячу лет…» – успел подумать Джек, перед тем как окончательно потерял сознание.
Следом за ним по стене сполз Хирш, машинально пытаясь дотянуться до автомата, а последним отключился Шойбле, свернувшись клубком возле продуктового сундука.
В помещении воцарилась тишина. Какое-то время аборигены сидели у стены тихо, не веря в случившееся, но потом, как и полагалось старшему, Унгар первым пришел в себя.
– Стимо и Брен, заберите у них оружие…
Двое бойцов с опаской приблизились к бесчувственным чужакам и утащили автоматы в общую кучу.
– Теперь разберите оружие – каждый свое…
– Унгар, а Стимо пытается забрать мой автомат! – пожаловался один из бойцов.
– Стимо! – прикрикнул Унгар, и Стимо отпустил автомат, принадлежащий другому.
– Ну и что теперь, Унгар? – спросил он, получив свой – самый грязный автомат из всех имевшихся. Стимо был амбициозным грязнулей и всеми силами пытался стать в отряде вторым, после Унгара, однако мыть свой автомат в озере ленился, отчего его оружие постоянно давало осечки и давно не работало в режиме автоматического огня.
