Эрик Ниланд - Падение Предела
Сейчас она вошла с «чёрного хода», созданного ею в системе, и переписала программу управления. Если бы кто-нибудь впоследствии захотел проверить, что же произошло, он решил бы, что аппарат переместился на новую орбиту исключительно в результате ошибки.
Справившись с этой задачей, Кортана ретировалась, но оставила «чёрный ход» открытым. Он мог ей ещё пригодиться.
Теперь следовало заняться полковником Экерсоном – человеком, пытавшимся уничтожить и её, и мастер-шефа.
ИИ вновь перечитала данные по испытаниям «Мьольнира», найденные в компьютере доктора Халси. Да, там говорилось о возможности применения боевых патронов. Но ни слова об отряде УВОД, пулемётах, «Лотосах»... и тем более – об авианалёте.
Всё это было личной инициативой полковника. Именно он стал той переменной в уравнении, которую требовалось сбалансировать. Доктор Халси могла бы назвать это расплатой.
Кортана подключилась к базе данных по персоналу ККОН. Дежуривший здесь ИИ, Беовульф, был с ней хорошо знаком и понимал, что её лучше и близко не подпускать. Но, учитывая все навыки Кортаны в области взлома, обойти его оказалось не сложнее, чем простую учётную программу.
Кортана отправила во внутреннюю сеть ККОН поток одновременных запросов. В обычных условиях на данный узел не приходилось большой нагрузки, так что ИИ не составило труда перегрузить его миллиардом сигналов в минуту.
Сервер переключился в режим восстановления и реконфигурации всех узлов, на которых произошёл сбой, включая семнадцатый – где лежали досье на офицерский состав. Кортана спокойно приблизилась и вставила «шпильку» – подпрограмму, казавшуюся простым сигналом вызова, но способную обойти любой идентификационный протокол.
А затем она скользнула внутрь.
Послужной список полковника внушал уважение. Ему удалось пережить три битвы с ковенантами. Он получил повышение в самом начале войны и в качестве добровольца участвовал в ряде секретных операций. Однако в последние годы все его таланты были направлены скорее на политические махинации, нежели на достижение боевых побед. Более того, его подпись стояла под рядом прошений об увеличении финансирования нескольких научных проектов.
Неудивительно, что ему хотелось уничтожить мастер-шефа. Проекты «Спартанец II» и «Мьольнир» встали у него на пути. И, что ещё хуже, им удалось преуспеть там, где полковника преследовали неудачи.
В лучшем случае действия Экерсона следовало рассматривать как предательство. Но Кортана не слишком стремилась сообщать о его проступках командованию ДВКР. Хотя методы полковника и были далеки от идеала, он – как и его специалисты – всё ещё мог пригодиться ККОН в этой войне.
Но его всё равно должно было настигнуть справедливое возмездие.
Оказавшись внутри базы ДВКР, Кортана притворилась стандартной процедурой проверки финансовых отечностей, подключилась к банковскому счёту полковника и сделала значительный денежный перевод в пользу борделя на Гильгамеше. Более того, она удостоверилась, что банк зарегистрировал этот расчёт и незамедлительно отправил копию чека на домашний адрес Экерсона.
Так уж вышло, что полковник был женат. А раз он находился в космосе, сведения об оплате счёта должна была получить его жена.
Затем Кортана взломала личную почту Экерсона и отправила с его ящика тщательно составленное послание с прошением о переводе на фронт. Наконец, она оставила «призрачную запись»: электронный след, однозначно указывающий на источник всех этих операций – личный наладонник Экерсона.
К тому времени, как полковник смог бы разобраться в происходящем, он уже должен был оказаться на передовой, где ему самое место.
Подчистив за собой следы, Кортана перепроверила состояние реактора «Столпа осени» – всё шло как нельзя лучше. Она внесла незначительные поправки в мощность электромагнитного поля, краем глаза продолжая следить за флуктуациями двигателей. ИИ трижды перепроверила орудийные системы, а после вернулась к собственным мыслям.
Она оценила эффективность мастер-шефа во время забега по полосе препятствий. Он проявил себя куда лучше, чем могла рассчитывать Кортана. Сто семнадцатый не был похож ни на тот образ, что создавался газетами, ни на описание, сложившееся у доктора Халси.
Он оказался умным... и не бесстрашным, но наиболее близким к этому состоянию среди всех известных Кортане людей. В условиях стресса его скорость реакции в шесть раз превышала человеческую норму. И более того, ИИ ощущала в нём некоторое – выбор подходящего слова дался ей нелегко – благородство.
Мастер-шеф ценил работу, долг и честь выше собственной безопасности.
Кортана в очередной раз просмотрела его послужной список. Двести семь наземных операций против ковенантов, полный перечень боевых наград, кроме медали за нахождение в плену.
Впрочем, его досье содержало и «чёрные дыры». Конечно, в том, что ДВКР скрывает какую-то часть информации, ничего необычного не было, но внимание ИИ привлёк тот факт, что все сведения о жизни Джона до начала активных боевых действий оказались полностью стёрты.
Кортана была не из тех, чей интерес мог бы удовлетвориться уже увиденным. Она проследила источник приказа на удаление данных. Третий отдел. Группа доктора Халси. Любопытно.
ИИ решила направиться по следу – и столкнулась с несколькими слоями защитного кода. Одна из подпрограмм начала отслеживать её сигнал. Кортана заблокировала её, но та вновь запустилась.
Эта программа была очень качественно сработана – в отличие от обычно небрежного кода, создаваемого разработчиками из ДВКР. Но ничто так не увлекало Кортану, как серьёзная задача. Она отступила от базы данных и начала искать незащищённые подходы к файлам Третьего отдела.
Кортана прислушалась к гудению кодированного трафика на поверхности системы безопасности ДВКР. Сегодня там сновало необычное количество пакетов – запросы и шифровки от оперативных сотрудников. ИИ решила заглянуть в их тайны. Послания содержали в себе приказы об отправке кораблей и офицеров с Предела. Скорее всего, их обилие объяснялось недавним распоряжением направить разведчиков в периферийные системы с целью поиска базы ковенантов, Кортана видела несколько странных кораблей в доках Предела – специалисты ДВКР постарались придать им вид обычных частных яхт. Все разведывательные корабли носили милые, невинные имена: «Пчёлка», «Толстячок», «Жаворонок».
Наконец ИИ удалось заметить кое-что, что могло ей помочь: в лабораторию вошла Халси. Сейчас доктор как раз приступила к прохождению третьего этапа проверки личности и сидела в кресле, ожидая, пока компьютер просканирует сетчатку её глаз и проверит соответствие голоса образцу.
Кортана вторглась в систему и прервала процесс. Программа идентификации перезапустилась.
– Доктор Халси, прошу вас перепройти проверку сетчатки, – произнёс компьютер, – и повторить сегодняшний пароль обычным тоном.
Но не успела доктор выполнить эти указания, как Кортана подсунула системе собственные образцы голоса и сканы глаз Халси. ИИ давно уже сделала их на тот случай, если они когда-нибудь пригодятся.
Врата базы Третьего отдела распахнулись перед Кортаной. У неё была лишь одна секунда. Потом доктор начала бы говорить и отменила бы тем самым предыдущую сессию.
Впрочем, Кортана умела действовать молниеносно. Она вошла в систему, прочесала базу данных и нашла то, что искала. Каждый кусочек сведений о Спартанце-117 был скопирован в её личную директорию всего лишь за семьдесят миллисекунд.
Покончив с этим делом, Кортана покинула систему, подчистив свои следы и перенаправив их к «призраку» Экерсона. Потом она прервала все подключения и возвратилась к происходящему на борту «Столпа осени». Ещё одна быстрая проверка состояния реактора – да, все показания в пределах нормы, – и полный отчёт по кораблю отправился на мостик к лейтенанту Холл.
Теперь у Кортаны было время ознакомиться с полным досье мастер-шефа. Она начала с конца – с отчёта по испытаниям на полосе препятствий и его доклада перед комиссией в штабе ДВКР.
Немного помедлив, ИИ проиграла запись сигнала, отправленного ковенантами с Сигмы Октана IV. Заинтересовавшись, она попыталась расшифровать последовательность. Символы казались Кортане мучительно знакомыми. И всё же любой алгоритм расшифровки и стандартные системы перевода разбились о код. Это её озадачило, и она решила заняться сигналом позднее.
Кортана продолжила впитывать в себя сведения из личного дела старшины. Она узнала о процессе аугментации, перенесённой им и остальными спартанцами, о жестоких тренировках и внушении «правильного образа мыслей», о том, что их похитили в возрасте шести лет, заменив недолговечными клонами.
И всё это делалось по приказу доктора Халси.
