Роберт Фреза - Русский батальон: Война на окраине Империи
Не нужно было особой политической проницательности для того, чтобы заметить, что все важные посты в новом правительстве сосредоточились в руках сторонников Шееперса и группировавшейся вокруг него молодежи. Добавить атмосферу скрытности и сопутствовавшую мобилизации неразбериху, и все это начинало удивлять, особенно после уничтожения космопорта.
Шееперс снова заговорил, но Пинаар был слишком поглощен своими мыслями, чтобы обращать на него внимание. Под конец речь многим показалась слишком безрадостной, хотя в ней и говорилось о великой победе. Те, кто не готов платить любую цену, пользоваться любыми методами тоже обычно не готовы.
Когда Пинаар вернулся, его встретил Мигер.
— А, Хендрик, вот и вы. Ну что скажете? — поинтересовался он.
— Слишком много политики. Кто-то сообщил Коосу Гидеону, что вы помогали составлять черновик воззвания. Он очень неохотно попросил меня передать вам его благодарность.
Наемник усмехнулся.
— Считайте это подарком. Так сказать, запоздавший сюрприз. Хотя я по-прежнему думаю, что сначала надо согласовать состав временного правительства, а потом уже писать воззвания. Ну и сколько нам придется здесь сидеть? Сколько они еще будут грызться?
— Несколько дней. А может, вечность. Не знаю. Коос Гидеон и его генералы хотят мобилизовывать народ тысячами, и они боятся, что, если они недостаточно внимательно будут присматривать за птенчиками, те разлетятся.
«А кто у нас есть? — сказал Христос Клаассен. — Шееперс, Стридом, Оливье и Сниман».
Пинаару предложили стать помощником командира дивизии имени Поля Крюгера. Командовать ею должен был Сниман.
— Со всеми этими историями об отставших солдатах им понадобится чертовски много времени на то, чтобы убедить людей, что все идет хорошо, — язвительно сказал Мигер. — Он что, всерьез уверен, что надо собрать парней со всей страны в одну кучу? Ему бы стоило почитать в Библии историю Гидеона.
— Он и так читает одну лишь Библию. Это безумие, Даниэл. Некоторые из них думают, что мы уже победили, и беспокоятся исключительно о чистоте учения. Остальные, похоже, считают, что имперцы подождут, пока мы будем готовы сдвинуться с места. Я, по крайней мере, мог бы объяснить им, как собрать сюда новобранцев без того, чтобы те привели за собой имперцев.
— Вы думаете не так, как прочие? — с усмешкой спросил Мигер.
— Если они узнают, что мы стягиваем силы, уж как-нибудь найдут способ определить наше местонахождение. И что тогда? — Он взмахнул руками. — Но для этих идеологов и доморощенных маршалов все, что я говорю, — чушь собачья. У имперцев осталось самое меньшее два батальона. Эти умники говорят, что у них нет космических кораблей, но ведь атмосферная авиация есть, и им понадобится не много времени, чтобы соорудить приличную взлетно-посадочную полосу.
— Это правда, — согласился Мигер. — Они только что объявили, что начиная с вечера вторника передвижение сухопутных транспортных средств без пропуска запрещено, из чего можно сделать вывод, что им по силам проследить, чтобы этот запрет выполнялся. До завтра господину Шееперсу и компании придется побегать. Но кое-что беспокоит меня еще больше — слухи о том, что Шееперс ведет переговоры с «ЮСС».
— С планетным директором компании? У-у, крыса! Два сапога пара, — не без удовольствия ответил Пинаар. — Я присутствовал при их встрече.
Мигер вогнал обойму в винтовку и только после этого позволил себе высказаться.
— Знаете что, друг мой Хендрик? Я начинаю думать, что слишком предвзято относился к имперцам. В конце концов, они всего лишь хотели расстрелять меня.
— Крысиная морда в костюме из акульей кожи. Он принял Шееперса с распростертыми объятьями и заявил, что «ЮСС» не станет предпринимать никаких действий, которые могли бы помешать нашим законным притязаниям. После этих слов я немедленно полез в карман, чтобы удостовериться, что мой кошелек все еще при мне. Но я уверен, что если утром нам доставит боеприпасы сам дьявол, то и ему окажут самый благожелательный прием, — сухо пояснил Пинаар.
— Да, действительно. Я не стану больше ничего говорить, Хендрик, но за мной остались кое-какие долги, с которыми я еще не расплатился. И я не забыл о «несчастном случае» в космопорте, — сказал Мигер. Лицо его осунулось. Он немного помолчал, потом спросил: — Шееперс и его компания знают, кто теперь командует имперцами?
— Они не знают, но командует ими Верещагин. Опасный и проницательный человек. Мы с ним встречались.
Мигер осторожно погладил спусковой крючок и посмотрел в лицо Пинаару.
— Хендрик, я тут бегло обдумал имеющиеся сведения, и мне крайне интересно, откуда вы получаете информацию.
— Я не ожидала вас увидеть, подполковник Верещагин. Мне не сообщили о вашем приходе, — сказала Солчава, машинально убирая назад прядь своих коротко подстриженных темных волос.
Ее голос был хриплым от усталости. Верещагин внимательно посмотрел на нее. Минуты, подобные этой, позволяют многое узнать о человеке.
— Присядьте и отдохните. Время у вас есть. Мы с вашим анестезиологом устроили заговор, — мягко ответил он.
Мгновение Наташа неуверенно смотрела на него, потом оглянулась в поисках стула. Когда она села, державшаяся за ее руку маленькая девочка-африка-нерка вскарабкалась ей на колени.
Верещагин на миг удивился, откуда здесь взялась малышка. И кому же теперь ее возвращать? Сейчас это неразрешимая проблема, но Альберт Бейерс обещал к концу дня найти ответ на нее, а он свое слово держать умел.
— Вы знаете, как обстоят дела? — спросил Верещагин.
— То, что мне нужно, знаю, — ответила Солчава. Она начала вставать, но Верещагин взял ее за руку.
— Вы, похоже, слишком устали, чтобы уснуть, но часок отдыха вам совсем не помешает. Так, значит, ради этого вы и отправились в колонии?
Солчава попыталась улыбнуться.
— Да, ради этого. Несправедливо, что богатые получают все, в чем нуждаются, а бедные остаются вообще без медицинской помощи. Но без денег ничего не сделаешь. Так они говорят. Когда начну думать так же, вернусь на Землю, — сказала она, поглаживая девочку по голове. Даже по этому движению было заметно, как она устала. Слова сочились, словно вода, — капля по капле.
Солчава была по-своему безжалостным человеком. Она этого просто не понимала и, возможно, не поймет никогда.
Верещагин печально улыбнулся. Даже при пред-, шественнике Антона, которого заставили уйти в отставку, так что теперь он выращивает капусту на Эсдраэлоне, батальон всегда как магнитом притягивал разочаровавшихся идеалистов вроде Рауля Санмартина, до сих пор продолжавшего сражение, век назад проигранное экологами, или покойного Швинге.
Ева Мур, при всем ее цинизме, была куда проницательнее остальных. Верещагин подозревал, что ее решение насчет Солчавы не было таким жестоким, как казалось на первый взгляд. Солчава никогда не вернется. Ее запас знаний устареет за то время, пока она будет накапливать то, чего искала. Верещагин был уверен, что она и сама это понимает.
На Эсдраэлоне или даже на этой планете человек еще не зашел настолько далеко, чтобы его «курс» нельзя было подправить. Здесь все еще можно было мечтать. На Земле человеческое общество слишком разрослось, и грезам места уже нет.
Солчава продолжала говорить. Девочка все держала ее за руку. Верещагин понял, что она беседует не столько с ним, сколько с самой собой. Наташа твердила о своих надеждах, мечтах, грандиозных планах… Антон закрыл глаза.
В Йоханнесбурге тоже было тоскливо. Миша достал из ящика пневмочпочты депешу, но Кольдеве придержал его за локоть.
— Я сам заберу. Ахилл все еще у себя в шатре? Миша кивнул.
— Симадзу чем-то занят, а он его ждет. Кольдеве локтями проложил себе дорогу к дверям помещения, которое занимал Санмартин, и вручил капитану послание. Рауль посмотрел на него невидящим взором, не делая ни малейшей попытки вскрыть конверт.
— Кстати, Ханс. Попроси Ханну позвонить Альберту. Передайте ему, что он может в любой момент, как только у него появится такое желание, пустить Андрасси на отбивные.
Кольдеве посмотрел как-то странно, но кивнул.
— А что в сводке?
Санмартин еще раз тупо посмотрел на послание, которое сжимал в руках, потом стал его просматривать.
— Что-то от авиаторов, — уныло сказал он. — Про-. шлой ночью Коковцев врезал по коммандос, которые засели в горах. Их там было человек семьдесят, четырнадцать километров на юго-восток от Мулдерсдриф, в квадрате 13 — 4617…
— Что такое пехота? — меланхолически спросил ни с того ни с сего Кольдеве.
— Кавалерия, которая прошла через скотобойню. Кончай, Ханс, — сказал Санмартин. — Коковцев доложил, что там были ракеты класса «земля — воздух».
