Александр Быченин - Разведка боем
– Аккумулятор за сколько сможете подключить?
– Не знаю. От трех дней до недели. Нужно подвал расчищать, аккумуляторная засыпана. Опять же кабели прозванивать, выяснять схему подсоединения… – пожал плечами Федя.
Связь по расписанию у меня через два дня, восьмого числа. Значит, и на этот раз в пролете.
– Если в ближайшие день-два начнете с аккумуляторами работать, к пятнадцатому числу запустите телепорт?
– Сто процентов гарантии не дам, – задумался научник, – но восемьдесят – смело.
Приемлемо. Значит, у меня еще полторы недели вынужденного простоя. Но это ничего, Мутагенкой вплотную займемся.
– Хорошо, – кивнул я. – С Зайцевым договорюсь. Готовьтесь завтра отправляться в Чернореченск. Параллельно будем заниматься генератором. Еремеев, согласуйте с начальством.
– Есть, – нехотя процедил тот.
Эх, Петруша! Воспитывать тебя еще и воспитывать. Надо тебя в Мутагенку взять, на предмет проведения спецмероприятий. Может, тогда человеком станешь.
Посещение научников особой ясности в обстановку не внесло. Можно сказать, в очередной раз убедился, что ничего не ясно. А тут еще мысль свербит, ускользает, покоя не дает. Все-таки я ее ухватил за хвост, когда к «бобику» подошел. Понял наконец, что меня смущало в поведении кочевников. Когда-то давно смотрел я древний фильм, еще двадцатого века выпуска – «Звездный десант». Там люди воевали с расой разумных пауков – арахнидов. Особенно впечатляющими были сцены атаки насекомых: безудержная лавина, сотни и тысячи особей, рвущихся вперед, не обращая внимания на потери. Управляли ими особые арахниды-«мозги», которым на отдельных представителей расы было наплевать, а потому инстинкт самосохранения у паучков отсутствовал как класс. Нечто подобное я наблюдал сегодня днем в исполнении людей. Но тут вряд ли участвовал сверхразум, больше было похоже на срабатывание какого-то могучего инстинкта, затмевавшего даже стремление к сохранению жизни. Как толпа зомби, но тем все равно, они тупые и хотят жрать. А кочевники хотели лишь убить пришельцев, неважно какой ценой. Инстинкт, значит. Какие-то ассоциации в мозгу рождались при произнесении этого слова, но очень смутные. Так и не додумав мысль до конца, плюнул и залез в палатку. Тем более время к ужину близилось.
Обещанные Волчарой спецы прибыли как по расписанию – только мы с Сашкой вскрыли упаковки с сухпаем, как в небе заревело, пыхнуло выхлопом из дюз, и рядом с периметром опустился штурмовик класса «Ястреб-4» – машина столетней давности, но достаточно мощная как в плане тяги, так и вооружения. К тому же способная переносить десант из двадцати человек. Аппарат раскорячился на стойках шасси, распахнулись люки, и из его утробы горохом посыпались люди. Я насчитал десять бойцов в полной экипировке и с тяжелым вооружением в виде реактивных огнеметов «шмель», а также десяток снаряженных чуть проще медиков, нагруженных металлическими контейнерами и баулами с оборудованием. Хмыкнув заинтересованно, я отложил ужин и направился к командирскому кунгу, справедливо полагая, что новоприбывшие в первую очередь отметятся у майора. Так оно и вышло.
Когда я подошел к командному пункту, старший пополнения, шустрый лейтенант с быстрым взглядом, уже докладывал Волчаре:
– …Прибыл на усиление. Старший команды лейтенант Бездельных!
– Вольно, лейтенант, – усмехнулся в усы майор. – Поступаете в распоряжение старшего лейтенанта Игнашова, он укажет ваши места в боевом расписании. Свободны.
– Есть!
Шустрый лейтенант мигом испарился, и в беседу вступил командир медиков:
– Военврач первого класса майор Шнайдер. Прибыл для сбора образцов.
Волчара вопросительно вздернул бровь. Врач взглядом показал на меня.
– А, забыл совсем! – хмыкнул Волчара. – Капитан Тарасов, главный виновник торжества.
– В таком случае, все в порядке. – Медик заметно успокоился. – Полковник Соломатин просил держать вас в курсе.
Я кивнул, приняв его слова к сведению.
– У нас задание собрать образцы для исследований, – продолжил Шнайдер. – Мы заберем пленного, всех детей, включая младенцев, и возьмем образцы мозговой ткани у некоторых убитых кочевников. Чтобы не было вопросов – вместе с головами. Хранить будем в криоконтейнерах.
– Стесняюсь спросить – зачем? – насупился Волчара. – Особенно детей. Что вы с ними собираетесь делать?
– Ничего противоестественного, – заверил медик. – Они пройдут комплексное медицинское обследование. Из этих показаний мы сформируем контрольную группу. Потом подвергнем этим же процедурам пленного, после того как подлатаем, естественно. Образцы мозговых тканей, взятых у мертвых, разберем на молекулы. У нас в Океанариуме прекрасная лаборатория.
Упс. Оказывается, майор Шнайдер не простой коновал, а представитель таинственного Океанариума! Очень интересно. Причем не только мне. Волчара тоже удивился, хоть и постарался не подать виду.
– Позвольте полюбопытствовать, а какой результат ожидается? – вступил я в беседу.
– Хотим выявить отличия в мозговой активности у детей и взрослых, – пояснил Шнайдер. – Один наш коллега, профессор Юм, высказал предположение, что на мозг взрослых кочевников оказывается влияние извне, в результате они способны преодолевать даже базовые инстинкты, такие, как самосохранение. Есть подозрение, что мы имеем дело с последствиями эксперимента Первых.
Вот и объяснение некоторых странностей. Теперь понятно, откуда взялись аборигены и почему сведения о них засекречены. Ахерон – еще один двойник Земли, как и Легория. Если тут в свое время порезвились Первые, то сходство местных флоры и фауны с земными, так поразившее меня при появлении на планете, вообще не должно вызывать удивления. Великие экспериментаторы славились щепетильностью в исследованиях – если они меняли какой-то параметр, то все остальные старались сделать идентичными или очень похожими. А так как в данном случае объектом научного интереса являлось человечество, то для чистоты эксперимента окружающая среда была унифицирована. Изменения внесены в людей. У легорийцев – возможность объединяться в кластеры и образовывать коллективный разум. У землян, по некоторым предположениям, особенностью являлся как раз индивидуализм. Хотя многие ученые склонялись к мысли, что обитатели Солнечной системы и есть исходное человечество, не подверженное изменениям. Контрольная группа. Тогда получается, что аборигены Ахерона – еще одна экспериментальная общность. Но что в них изменено? Пока я обнаружил лишь одно значительное отличие – презрение к инстинкту самосохранения. Хотя нет, есть еще одно – болезненный консерватизм, отрицание всего нового. Фанатичное отрицание, переходящее в стремление это новое и его носителей просто уничтожить. Да, есть о чем подумать на досуге.
– А потом что с детьми будет? – не унимался Волчара.
– Отдадим в интернат, вырастим, адаптируем к жизни в нашем обществе, – удивился Шнайдер. С таким видом обычно прописные истины невеждам втолковывают. – Станут гражданами Океанариума. Но в степь однозначно не вернутся. У вас есть еще вопросы, товарищ майор? В таком случае позвольте приступить к исполнению служебных обязанностей.
– Приступайте, – махнул рукой Волчара.
Медик откланялся и направился к группе подчиненных. Через несколько минут половина врачей убыла за периметр, нагруженная криоконтейнерами, а остальные под командованием майора скрылись в разрытом подвале.
– Видал?! – сделал большие глаза Волчара. – Океанариум, туда-сюда! Быстро прознали, еще быстрее сориентировались и прислали коновалов. Теперь понятно, почему так долго летели – крюк немалый. У подводников авиатранспорта хоть и много, но в основном дирижабли. Серьезных аппаратов нет почти. Штурмовик наш, чернореченский. Видать, и вправду что-то ценное раскопать могут, раз топлива не пожалели. Тут ведь не на один перелет груза, только чтобы детишек отправить, пару рейсов сделают. Плюс пленный и бошки. Засуетились подводнички, однозначно. Давненько такого не было.
Я слушал майора и машинально поддакивал. Пищу для размышлений Шнайдер подбросил щедро. Знать бы еще точнее, что за Океанариум. Вернусь в Чернореченск, по архивам пройдусь.
– А раненых когда эвакуируют? – поинтересовался я для поддержания беседы.
– Тяжелых сейчас заберут, в Океанариуме медики лучше, – отозвался майор. – Легких завтра отправим, с первой колонной. Убитых тоже. Кстати, Соломатин приказал тебе с Иволгиным в Чернореченск возвращаться. Делать тут вам пока нечего. Место указал, дальше мы сами.
Ага, кто бы сомневался. По мне, оно даже лучше, не придется скучать в оцеплении. Тут действительно остались чисто технические трудности. И это уже проблемы зайцевского ведомства. Как запитают телепорт, так и вернусь. В районе пятнадцатого числа.
Больше ничего интересного в этот вечер не произошло – ужин, поверка, дежурство на вышке, сон. Обычная армейская рутина. Разве что штурмовик сделал еще четыре рейса и дважды возвращался со свежими бойцами.
