Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Часть 2
Здесь было богослужение — но такое, какого она никогда не видела. На алтаре — вместо креста висела пятиконечная звезда[85], послушники были одеты в монашеские черные балахоны, виднелись кресты, но какие-то неправильные. Дрожа от ужаса, она поняла, что эти кресты перевернуты сверху вниз, являя тем самым символ отречения от Господа и поклонения Сатане.
Девушка в белом, которую привели сюда — была привязана к камню, который имел пять зубцов, та же самая звезда. Послушники стоял полукругом перед ней и что-то бормотали. Во многих местах горели свечи и еще что-то, дававшее сладковатый и удушливый дымок. Чем-то это напоминало марихуану, которую и она покуривала с подружками — но это была не марихуана.
Понимая, что отступать уже поздно — она нашарила камеру и включила ее на запись, направив на сие неблагочестивое сборище. Лица участвующих были скрыты капюшонами — но она уже сняла машины, которые были припаркованы тут же — вполне возможно, ей удастся потом идентифицировать кого-то.
И тут — кто-то со всей силы рванул ее за плечо…
В отличие от Крис и послушника Виктора — офицер двадцать второго полка специальной авиадесантной службы, лейтенант, граф Сноудон — проявил куда большую осторожность…
Поняв, что машина объекта свернула куда-то не туда, и недоумевая, что британской журналистке делать в лесу в такое время — он, тем не менее, промчался мимо на своем Нортоне и притормозил чуть дальше. Через некоторое время — рядом притормозила черная Альфа-Ромео…
— Что тут происходит, босс? — высунулся из машины Рик.
— Если бы я знал… — сказал лейтенант — сдай немного назад, контролируй выезд на трассу. Я пойду туда…
— Без оружия, босс?
В ответ — лейтенант только махнул рукой.
Спрятать мотоцикл гораздо проще, чем маленький ФИАТ и тем более фургон — лейтенант просто скатил его с дороги и положил на бок: мотоцикл был черного цвета, ночью не найдешь, пока не споткнешься. Черная мотоциклетная куртка и джинсы прекрасно подходят для прогулки по ночному лесу, мотоциклетные сапоги не прокусит даже змея, которых в таких вот местах, увы, много. Он только снял шлем и оставил у мотоцикла. Шлем глушил звуки и закрывал обзор — а это было недопустимо…
Еще раз посмотрел на экран своего коммуникатора, он выключил его — не дай Бог сообщение какое придет — и поспешил углубиться в лес…
— Пусти… бастард!
Ее сильно ударили, потом — кто-то повалил ее и ее прострелило такой мучительной болью, отчего руки и ноги стали как ватные. Она догадалась, что это что-то вроде стрекала для скота или шокер каким оглушают животных перед тем, как убить на бойне. Двое — подхватили ее под руки и потащили…
Навстречу им — из Рейндж-Ровера выскочил третий, они обменялись несколькими фразами на каком то языке, который она не смогла понять, как не старалась. Она не знала, что это калабрийский диалект итальянского, он отличается от итальянского настолько сильно, что калабриец итальянца вряд ли поймет, равно как и итальянец — калабрийца[86]. Двое — прислонили ее к машине, третий — побежал куда-то.
Вернулся он еще с одним мужчиной. Тем самым, в черном, который привел девушку в белом на заклание. Только сейчас — на нем не было головного убора — черной шляпы "борсалино" и Крис увидела, что этому мужчине больше сорока, худое, белое лицо человека, почти не бывающего на солнце и глаза фанатика, отдающего приказы сжигать книги и ведьм.
Он рассмотрел Крис, потом отдал команду на том же языке, на котором говорили эти трое. Ее грубо обыскали, нашли и видеокамеру, и фотоаппарат и прибор ночного видения. Выложили все это на капот. Мужчина, очевидно распорядитель всего этого посмотрел на изъятое, потом дважды, наотмашь, хлестнул Крис по щекам…
— Очнись! Очнись!!! Кто ты такая?
Он говорил на практически совершенном английском.
— Да… пошел ты…
Если было нужно — Крис моментально переходила на язык лондонского дна и школы герлскаутов, где нужно было драться за свое место.
— Как интересно — мужчина скривил губы в некоем подобии улыбки — и куда же прикажешь мне идти? К черту?
Он ударил Крис в живот. Это было очень больно.
— Боюсь, что черт может и сам прийти к тебе. Кто тебя сюда послал? На кого ты работаешь? На этих попов?
— Да… пошел ты…
— Кого ты знаешь? Коперника? Это он тебя послал сюда шпионить?
Мужчина еще раз ударил Крис.
— Говори! Если скажешь, разберутся с ним, а не с тобой! Ты нам не нужна!
Крис ничего не сказала.
— Хорошо. Сама напросилась.
Распорядитель отдал приказ, мужчины кивнули. Один — пошел открывать багажник РейнджРовера…
Послушник Витторио решил действовать. В армии — а точнее в отряде особого назначения, в котором он прослужил последние два года своей службы, его учили: в экстремальной ситуации каждый боец спецназа должен принимать решения сам, исходя из складывающейся ситуации — значение имеет только выполнение боевого задания, способ выполнения выбирает сам боец. Он больше не был ни казаком, ни телохранителем, ни бойцом отряда спецназначения — вот только враг остался. И возможно, эта женщина знала нечто такое, что будет полезно Братии.
Забросив винтовку за спину, он пополз. У него ничего не было кроме рук и прочной, армированной кевларом очень тонкой веревки — но ничего другого ему и не было нужно. Возможно, кого-то другого и засекли бы во время передвижения — но только не пластуна донского казачьего войска, которого отец с четырех лет учил скрытно подбираться к ничего не подозревающему врагу. Он полз быстро и целеустремленно, приближаясь к человеку с автоматом, стоящему у РейнджРовера и не подозревающему, что смерть совсем рядом.
Под руку — ему попался камень — и он моментально изменил план действий.
Первым умер тот, который стоял сзади — справа от РейнджРовера. Он просто поднялся за его спиной — и одним рывком свернул ему шею. Второй — он стоял спереди — слева и в нескольких метрах от машины — упал, получив сильнейший удар в голову метко брошенным камнем. Третий — находился в машине — и он сделал ошибку. Машина — сама по себе чрезвычайно опасное оружие: две с лишним тонны веса, возможность маневрировать, разгоняться до двухсот двадцати в час — настоящий таран. Но он — выскочил из машины и, прежде чем он успел поднять автомат — послушник Витторио выбил его из рук, заученным тысячами повторений движением. Затем — жизнь это не кино — расправился с ним самым простым и гарантированным способом — проломил голову зажатым в руке камнем.
Оружие, средства выживания, документы, транспорт, пища, вода — так его учили. В глубоком тылу никто не будет тебя снабжать, ты должен будешь сам позаботиться о себе. Оружие — две Беретты-12 и до боли знакомый автомат Калашникова, запасных магазинов, конечно же, нет. Автомат он забросил себе на спину, от одной из Беретт отсоединил магазин. Автомобиль — внедорожник, британского производства, полностью исправен — подойдет. Если и нет — он успеет скрыться в лесу…
У него не было приказа делать такое — пока не было. Но эти существа — просто не оставили ему другого выбора…
Переключив Беретту на автоматический огонь — он стрелял из нее и знал, что в режиме автоматического огня она исключительно устойчива. Держа оружие наготове — он пинком открыл дверь — и существа в черных капюшонах, завороженные видом проливающейся во имя их Господина крови не сразу поняли, что происходит.
— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen[87]! — выкрикнул брат Витторио и открыл огонь…
Лейтенант, граф Сноудон успел к самому "шапочному разбору".
В отличие от брата Витторио — он не был в этом лесу днем, не знал что впереди, не наметил дороги — и потому продвигался намного медленнее. Он вышел на кромку месса как раз в тот момент, когда брат Витторио расправился с последним из стражей, охранявших сатанинское сборище. Увидев происходящее — лейтенант счел благоразумным оставаться в лесу и посмотреть, что будет дальше. Оружия у него не было — а у этого человека оно явно было.
Он увидел, что этот человек действует весьма профессионально, он делает ровно то же самое, что сделал бы он сам. Прежде всего, он собрал оружие — никакое оружие не бывает лишним. Потом проверил, исправна ли ближайшая машина — для обеспечения отхода. Потом — держа наготове автомат подошел к двери здания, которое графу показалось похожим на церковное, вышиб дверь и с порога открыл автоматный огонь. Граф Сноудон решил, что его решение оставаться в тени и не ввязываться в непонятную разборку — было самым верным…
И тут — он увидел, как кто-то в черном — метнулся от здания к лесу…
Перепрыгивая через залитые кровью тела — послушник ринулся к окну, на ходу меняя магазин в автомате. В отличие от Калашникова — Беретта была ему мало знакома, его руки были поставлены на совсем другое оружие, с другим способом присоединения магазина, с другим расположением переводчика — предохранителя, с другим расположением рукоятки затвора. Именно поэтому — он потерял пару секунд при перезарядке — и одному из нечестивых … удалось вывалиться в разбитое окно. Подскочив к окну, он дал длинную очередь вслед — но вряд ли попал, и искать теперь эту тварь в лесу было занятием безнадежным…
