Николай Степанов - Змееносец
— Что за подарок? — перебил вассала Мугрид.
— Это сюрприз, мой господин, но уверяю вас, он был очень ценным.
— Был?
— Да, повелитель. Наемники в серых масках воспользовались отсутствием хозяина и ворвались в дом. Забрали они только мой сюрприз. Судя по всему, именно за ним и приходили.
— Откуда разбойники могли знать, что у маграфа имеется нечто?
— Им, похоже, кто-то нашептал.
— Кто?
— Помните моего нового ратора?
— Невзрачный мужичок, который сопровождал рабынь?
— Да. У меня такое ощущение, что он решил поживиться за мой счет. Только Гридон знал, где находится эта дорогая вещь. — Магринц специально не уточнял, какой подарок он приготовил господину, ведь при определенных обстоятельствах все можно переиграть, а дарить Мугриду синеглазку стоило лишь в самом крайнем случае.
— Ты наказал негодяя? — Отец Равис замечательно изобразил негодование. — Если понадобится, в моих подвалах имеются очень эффективные пыточные камеры.
— Благодарю, господин. Как только я отыщу мерзавца, он пожалеет о том, что появился на свет.
— А Тузогу я обязательно помогу, пусть обратится к моему ратору. И дом ему починят, и в поисках пропажи помогут. Ведь украли фактически мою вещь, да еще у меня под носом. Такое прощать нельзя! У тебя все?
— Да, мой господин!
Гермаг вызвал Сурича:
— Найди Равис, скажи ей, пусть немедленно отправляется в библиотеку и ждет меня там.
— Слушаюсь, хозяин.
Когда ратор вышел, Мугрид снова обратился к будущему зятю:
— Теперь тебя никто в моем доме не задержит. Успехов.
— Я буду очень стараться, господин.
После ухода магринца Сурич снова был вызван в кабинет.
— Если маграф Тузог обратится за помощью, распорядись предоставить ее в кратчайшие сроки, — приказал гермаг.
— Будет исполнено.
— И еще: распорядись, чтобы за домом маграфа хорошенько присматривали. Вполне возможно, его люди будут активно разыскивать синеглазку. Если ее отыщут, я хочу, чтобы девица оказалась у меня, минуя родственника Оршуга. Причем для всех ищеек Тузога, кто выживет (если таковые окажутся), она должна считаться погибшей. Наших исполнителей потом тоже всех убрать. Понятно?
— Да, господин.
Оршуг без препятствий добрался до своих покоев. По пути он вспомнил еще об одной проблеме, которая могла возникнуть стараниями Гридона. Нужно было срочно избавиться от захваченного в завратной реальности чужака. Магринц собирался отдать соответствующий приказ денщику, но в малой гостиной толстяка поджидал новый сюрприз.
— Приветствую вас, господин. — Брат маграфа Скергона быстро вскочил со стула.
— Жовш? Ты что тут делаешь? Разве я не приказал охранять пленника?! Знаешь, что бывает с теми, кто не выполняет моих приказов?
— Прошу меня сначала выслушать, а потом обвинять, если будет в чем.
— Хорошо, говори, только быстрее. Времени совершенно нет.
— Постараюсь быть кратким. Ночью в Ориград прибыл ваш новый ратор.
— Где этот мерзавец?! Я удавлю его собственными руками.
— Поздно. Кардыбл прибрал Гридона к себе на рассвете.
— Его счастье. Зачем он приезжал?
— Ваш первый помощник забрал пленника, сославшись на ваше личное указание доставить его в Лирград.
— И ты отдал?! — Магринц одарил собеседника гневным взглядом.
— Я не вправе прекословить ратору, но его решение сопровождать чужака в одиночку меня насторожило. Я решил проследить, — скороговоркой выпалил Жовш.
— И что? — Вельможа слегка успокоился, сознавая правоту брюнета.
— Гридона на окраине перелеска ждали пятеро воинов. Я не мог слышать их переговоры, но, скорее всего, им он и собирался передать пленника. Ратор пообщался с главарем шайки, а потом вашего помощника проткнули копьем.
— Туда ему и дорога. Что с чужаком?
— Вот тут и начинается самое интересное. Пленника тоже попытались отправить к Кардыблу, но парень оказался настолько ловким, что увернулся от коварного удара в спину, и копье лишь перерезало веревки, — немного приврал Жовш. — Затем агент расправился с четырьмя бандитами и схватился с их главарем.
— Он настолько хорош? — Оршуг решил, что разговор затянется, и присел, разрешив то же самое сделать собеседнику.
— Я и сам удивился, но разбойник все-таки оказался более опытным воином. Наш пленник вскоре был обезоружен, оставалось лишь нанести завершающий удар… как вдруг под ногами воина возник самый настоящий смерч. Главаря кинуло в небо, а там, где только что лежал чужак, образовалась большая яма.
— Откуда смерч? На небе целый день ни тучки.
— Я сам был в шоке. Но вскоре причина стала ясна. На краю ямы появился всадник в черной маске. Он, похоже, ничего странного в случившемся не видел. Мужик просто пытался найти ловкого пришельца на дне воронки.
— Что за всадник?
— Я знаю только одного волшебника, который носит черную маску с прорезями в виде бьющих друг в друга молний и клыками шкаронды по бокам.
— И он колдовал в день Красного солнца? — перешел на шепот магринц.
— Судя по всему, да.
— Надеюсь, пленника он не нашел?
— Нет. Мне кажется, того закопало в землю живьем.
Оршуг замолчал, пытаясь переварить свалившиеся на него сведения.
— Выходит, ратор нашего гермага не кто иной, как… — толстяк не договорил, но собеседник прекрасно понял, о ком речь.
— По-моему, другого объяснения не существует.
— Опасные сведения ты принес, Жовш.
Не обладая способностями к волшебству, брюнет имел довольно поверхностное представление о законах, предписанных специально для титулованных чародеев. Один из них грозил едва ли не смертной казнью тому, кто каким-либо способом скрывал от магкона сведения о кудыр-магах. Мугрид же прятал не сведения…
— Считаете, я должен был смолчать? — Братоубийца заволновался, заметив бледность на лице господина.
— Нет, но тайна, в которую мы с тобой влипли, пахнет могилой даже для меня.
— Не может быть! — воскликнул Жовш.
— Ты смеешь ставить под сомнение мои слова?!
— Нет, господин.
— Тогда советую немедленно забыть обо всем, что ты сейчас рассказал.
— Слушаюсь!
— Это все? — Магринц вспомнил, что ему следует поторопиться.
— Гридон перед отъездом рассказал о синеглазой девице, из-за которой он стал ратором. — Чувствуя, что вельможе не терпится закончить беседу, Жовш заговорил очень быстро: — Дело в том, что я с ней сталкивался дважды по ту сторону Врат. Эта бестия очень опасна.
— Кто она? Тоже агент?
— Нет. Девица даже не с Инварса.
— Почему раньше не предупредил?
— Я сам не видел ее среди пленниц.
— Раз ты так хорошо знаешь синеглазку, сейчас же отправляйся к маграфу Тузогу. Как только ее найдут, будешь лично отвечать за ее сохранность.
— Она сбежала?
— Не совсем. Придешь к моему шурину, он все расскажет. Подожди несколько минут здесь. Мой денщик передаст тебе рекомендательное письмо, он же объяснит, как добраться к Тузогу. И помни: ни слова о том, что видел сегодня на рассвете. Иначе за твою жизнь я не дам и ломаного гроша. — Оршуг поправил шлем, встал и решительно направился в свои покои.
— Я уже все забыл, господин.
Жовш поднялся и подошел к окну. Мысленно он проклинал себя за необдуманное решение явиться к магринцу. Уж очень хотелось оказаться рядом с синеглазой красавицей. А та взяла и улизнула.
«И кто меня за язык тянул? Про смерч можно было и промолчать. Хотя нет. О нападении разбойников на Гридона Оршуг мог вскользь упомянуть в разговоре с гермагом. Если за этим стоит его человек, тогда бы все равно докопались, кто оказался свидетелем запрещенного колдовства. А свидетели важных тайн долго не живут».
Глава 17
СЛЕПОЙ СТАРИК
Ночь подруги провели в какой-то вонючей ночлежке, потом весь день перемещались с места на место, пытаясь сбить со следа невидимых охотников. Последняя гостиница была уже пятой по счету. Женщины только здесь смогли немного перевести дух. Ближе к ужину Лоргуд принес Веронике новую одежду без лямок и капюшона — обычное летнее платьице с широким поясом и шляпку с яркой лентой. Через журналистку он объяснил, что будет выдавать Таркову за свою дочь — дескать, разбойники ищут двух простолюдинок, а потому следует немного усложнить им жизнь.
Таким образом синеглазка стала представителем высшего сословия.
— А я?! — возмутилась Злавадская.
— А вы, мадам, будете исполнять роль гувернантки своей подруги и заодно моей служанки. Объясняю, что для этого на людях вы должны быстро и беспрекословно исполнять любое мое указание.
— Едрена-матрена к твоей бабушке! А более престижной должности нельзя было найти?
— Нельзя. Но завтра мы придем к моему господину, вполне возможно, что у него другие намерения.
