Анна Тьма - Клинок белого пламени
-- Подожди! -- вскрикнул Арох, обняв за плечи подростка. -- Как всё вернуть?! Как нас вернуть?!
-- Я не знаю... -- потерянно ответил эльф. -- Но, клянусь, я сделаю всё, чтобы это исправить!
-- Мы найдём способ, Волчонок. Я найду, -- пообещала Смычок. Строго сказала. -- И запомните, дети. Когда закончите здесь свои дела -- я жду вас дома всех. Всех! -- многозначительный взгляд в сторону Алины и Альтиса.
-- Хорошо. Мы будем... -- вразнобой ответили бессмертные, невольно заулыбавшись. Она так напоминала старшую сестру, отчитывающую непутёвых младших братьев...
Смычок и эльф исчезли во вспышке света. Откатом чудовищного по силе и энергозатратам телепорта оставшихся бессмертных чуть не посбивало на землю.
Сильно хромая, Ал сошёл с камня, сел на его край и поморщился от боли в ранах. Руки всё ещё паршиво слушались, а демона всегда страшно бесило неподчинение собственного тела. Арох с Алиной на пару перевязывали волчонку разбитую голову. Ястреб бездвижно стоял и смотрел в одну точку совершенно пустым взглядом. Ветер и Змей без напоминаний деактивировали работу одного из мощнейших артефактов их мира. Как раз того, на котором сидел один наглый демон.
Ал огляделся, даже не пытаясь справиться с пустотой внутри. Под коленом всё ещё пульсировал раскалённый шар. Демон нашёл мыслью своего къяра и приказал подвести лошадей к месту недавней битвы.
Сев рядом с Пламенным, Алина прищурившись, оглядела его и вдруг ядовито поинтересовалась:
-- Что вы все как мухи в киселе были? Один какой-то драный эльф вас всех разделал как котят на котлеты! То ли эльф крут, то ли вы, ребята -- лохи!
-- Во-первых, эльф был в своей стихии и на своей территории, -- желчно отозвался недовольный Альтис. -- А нам приходилось продираться сквозь весьма враждебное пространство. Да здесь сама земля пила наши силы. Во-вторых, этот эльф, пока мы шлялись по миру уж сколько тысяч лет, и постоянно без дела... этот эльф самосовершенствовался. В отличие от нас. И в-третьих, но не в последних, "подселенец", если его создатель того хочет, может наделить своего носителя огромной силой. Вплоть до силы самого создателя этой мерзкой розовой дряни.
-- Понятно, -- ещё шире усмехнулась воительница. -- И эльф -- крут, и вы -- лохи.
-- Не дерзи демону, малявка! -- в притворном раздражении рыкнул Альтис.
-- А мелкая права, -- подал голос Ястреб. -- Мы об..., братцы.
-- Но мы бы всё равно его разделали, -- с обычной самоуверенностью Пламенного демона, заявил этот самый демон.
Дальнейшие разговоры прервал стук копыт -- къяр привёл лошадей. Арох бережно посадил впереди себя Волчонка, остальные забрались на спины лошадям без лишних слов и мороки.
Путь до потайного зимовья проходил в тяжком молчании. Немыслимо было начать разговор, невозможно осознавать происходящее...
Старший Волк был личностью Ароха Архорта. Младший Волчонок -- его же сутью. Один и тот же бог жил в двух телах. Один и тот же неполноценный бог, две части которого являлись единым целым и должны быть слиты. Личность и суть. Но как, как быть, если эта суть живая, сама по себе... Вот этот ребёнок, доверчиво жмущийся к плечу старшего, ребёнок, не умеющий говорить, неполноценный, беспомощный как младенец, но и суть, суть без личности бога!.. Бога, с мучительной болью пытавшегося понять, как ему теперь быть, что теперь делать, как выжить, как оберечь это недоразумение, шнуровку себе самому завязать не способное?!..
Что делать, Купол великий?!..
Арох едва не выл в голос, осознавая, что происходит. Он не сможет отпустить свою потерянную суть от себя ни на шаг. Но как быть ему с этим малышом?! Суть без личности -- всё равно, что душа без разума. Будь это обычный эльфийский ребёнок, Арох, пользуясь врачебной терминологией, сказал бы, что у мальчика тяжёлая форма аутизма, серьёзные нарушения психики и угнетённая умственная активность. Но доверчиво пригревшаяся в его руках суть, родная, давно потерянная душа, не был обычным эльфийским ребёнком.
Так что же теперь делать?!
-- Пока что -- накормить, вымыть, переодеть, -- послышался чёткий приказ Альтиса и только тогда Арох понял, что последнюю фразу произнёс либо вслух, либо подумал на всю телепатическую сеть.
А оглядевшись, понял, что потайное зимовье уже перед самым носом.
Алина, Траэллита и Стримбор без лишних слов, напоминаний и каких-либо лишних эмоций увели Волчонка, забрав того у растерянного и подавленного Ароха. У ручья в овражке занялись его умыванием, переодеванием, перевязкой ран. Ястреб в это время запалил костерок на поляне за овражком.
-- Что мне делать, Ал?..
Альтис обернулся, поглядел на друга, и сердце у него заныло от боли.
-- Прорвёмся, Арох. Прорвёмся... -- с трудом протолкнулись слова, сквозь сведённое горло.
-- Это он -- Арох, -- Белый Волк мотнул головой в сторону ручейка, где заканчивали возиться с беспомощным ребёнком трое бессмертных. -- А я, наверное, не имею права на это имя.
Ал смерил друга опасным взглядом прищуренных, словно глядящих вдоль арбалетного болта, глаз. И Волк получил именно то, на что напрашивался -- хорошую затрещину! Оскалился, мгновенно разозлившись, зарычал на друга.
-- Ты -- мой брат, Арох. Ты! -- сказал, как припечатал демон. Чуть смягчил жёсткое лицо улыбкой, при взгляде чуть в сторону, за спину Волку. -- А Волчонка будем звать Архортом.
Волк хотел возразить, сказать, что зеленоглазый подросток и он -- одно и то же, и это жутко, как будто смотришь в зеркало со спокойным лицом, а чужое отражение кривляется и корчит тебе рожицы, но... Но проклятый демон так снисходительно-добро улыбнулся, одним взглядом забивая все возражения обратно! "Да, Арох, -- говорили без слов эти уверенные золотые глаза. -- Да, ты в такой заднице, что вообразить невозможно. Но ты -- это ты, мой брат, мой друг, бог-волк и Великий Вожак. А о маленьком мы позаботимся как о сыне".
И Арох сдался. С малыша будут пылинки сдувать, и он же это будет делать первым. Волосу не даст упасть с его белой, как снег, головы. Потому что не может воспринимать ребёнка, даже такого, просто как суть. Суть, облачённую в другую, не его, Ароха Архорта, плоть. Страшно. Жутко. Невозможно... так же невозможно, как Печать на теле Ветра, как смерть Литиса и Альтаира. Единственное, что оставалось Волку -- это с головой уйти в заботу о собственной беспомощной сути.
Ночь они провели в лесу. А с рассветом тронулись в путь.
Побратимы против обыкновения не бросались друг в друга ядовитыми репликами и не переругиваясь о всяких мелочах. Альтис снова не спал всю ночь -- ныла рана под коленом, не до конца зажив. Раздражающе-непослушные руки выводили его из себя. Бесили до дрожи собственные глаза, отказывающие в обычной зоркости из-за тяжелейшего недосыпа. Вылитая себе на голову, тяжелую после бессчётной бессонной ночи, полная фляга воды, немного рассеяла туман в сознании и разогнала по углам призраки кошмаров.
Раннее утро. Ещё серо, рассвет впереди. Взгляд Пламенного скользил по дороге, краем сознания отмечая любую деталь. Именно поэтому он первым заметил едва различимую метку на дороге.
-- Смычок оставила нам подарок! -- весело объявил Ал, притормозив къяра.
Метка на дороге едва заметно проступала в пыли. Скрипичный ключ и пиктограмма "короткой тропы". Оставленная нить сама скользнула с руки демона, развернулась в тропу, легла под ноги коней. Через десяток метров они оказались всего в часе пути от Дилара.
-- Могла бы и к порогу тропку бросить, -- проворчал Пламенный.
Ворчал он из природной вредности. На самом деле всё было рассчитано верно. Коней пустили вскачь и к моменту возвращения все путники были в пыли долгой дороги.
Ал слез со спины своего высокого къяра с некоторым трудом -- плотно перемотанное колено не сгибалось. Алинина правая рука была притянута к телу ремнём -- рана оказалась серьёзней, чем того хотелось девушке. Остальные побратимы тоже выглядели потрёпанными -- особенно Арох и мальчишка. За время пути к эльфёнку-богу успело намертво прилипнуть прозвище Волчонок.
Пока сонные побратимы слезали с коней, Алина уже успела побывать в доме, найти прислугу, раздать кучу указаний.
Аллодис и Нангерат вышли встречать побратимов плечом к плечу. Прижали кулаки к сердцам, доложили:
-- Командор, за время вашего отсутствия происшествий не было.
-- Отлично, -- сказал демон. -- Как себя чувствует наш подзащитный? -- поинтересовался Пламенный, не произнося имени или титула императора.
