Валерий Афанасьев - Точка покоя
— А вы думаете, она только исполнитель? Нанятый актер? Слишком тонкая игра, если дама и не режиссер постановки, то уж во всяком случае не статист.
— Пожалуй, — подумав, согласился хранитель. — Кстати, а вот и карета.
Крытый экипаж, запряженный парой лошадей, остановился неподалеку от причала.
Часы на городской башне отбили полночь. Где-то там, около арочного моста, должно было начаться действо, которое так развлекает короля. Если сегодня шествие призрачной дамы через мост состоится, то минут через десять можно ожидать ее прибытия.
— Никогда не думал, что буду так ждать появления человека. Признаться, эта дама смогла заинтриговать не только короля, но и меня тоже, — сказал Толик.
— Да, будет досадно, если шествие призрачной дамы сорвется, — согласился О'Брилин.
Часы на городской башне отсчитывали минуты. Вскоре кучер спрыгнул на землю, распахнул дверцу кареты.
Пассажирка не заставила себя ждать. Легкой поступью по ступеням лестницы взбежала молодая леди в темном плаще с капюшоном.
— Вот и маскировка, — прошептал Толик. — Она надела плащ после того, как спустилась в лодку.
— Скорее, до того, — заметил О'Брилин.
— Возможно.
Женщина на секунду остановилась, окинула взглядом пустынную в это время суток набережную, откинула капюшон и стала на ступеньку кареты.
На краткий миг призрачная дама обернулась, и Толик невольно вскрикнул:
— Рити!
— Тише! — Хранитель схватил его за руку, призывая к порядку. — Я вижу, вы узнали нашу незнакомку? Точнее, незнакомка она только для меня, для вас — знакомая.
— Я не сказал бы, что знаком с ней. Мимолетную встречу едва ли стоит считать знакомством.
— Тем не менее вы были удивлены?
Еще бы Толику не удивиться. Встреча с Рити пусть и была короткой, но оставила очень яркие впечатления.
— Просто я никак не ожидал встретить эту женщину здесь.
Карета сорвалась с места и через минуту скрылась из виду, свернув с набережной на одну из улиц.
— Пойдемте, сегодня здесь больше не будет ничего интересного, — сказал хранитель.
Всю дорогу О'Брилин молчал. Разговор он начал, лишь когда они вернулись к дому.
— Я понимаю, женщины — тема деликатная. Я не стал бы вас расспрашивать о вашей знакомой, у каждого бывают романы.
— Да не было у нас ничего, — покраснев, сказал Толик.
— Я не настаиваю на том, чтобы узнать подробности вашей личной жизни, но знать, что это за дама, мне необходимо.
— В самом деле, у меня с ней ничего не было. Хотя… — Толик протяжно вздохнул. — Такая женщина может свести с ума кого угодно и для этого ей вовсе не обязательно изображать привидение. Возможно, я должен был рассказать об этом раньше.
Толик замолчал, собираясь с мыслями. Наконец он начал рассказ:
— Не могу сказать, была ли наша встреча случайна.
Толик пересказал хранителю все, что произошло с ним во время такой странной и волнующей его встречи. Да, острота чувств схлынула, но он до сих пор вспоминал свидание с Рити с душевным трепетом.
— Вот и все, — закончил он свой рассказ. — Теперь вы понимаете, почему я не спешил рассказывать о Рити?
— Что ж здесь непонятного, — отозвался О'Брилин. — Я тоже был молодым, и мне случалось быть влюбленным.
— Да не влюблен я в нее! — отозвался Толик. — Да, должен признать, эта женщина притягательна, но надо совсем потерять голову, чтобы в нее влюбиться.
— Терять голову не стоит, она тебе еще пригодится. То, что не влюблен, это хорошо. Я вполне понимаю твои сомнения, я бы тоже не спешил делиться чем-то настолько личным с другими людьми.
— А у вас есть похожие истории, преподобный? — оживился Толик.
Хранитель улыбнулся.
— Пусть они останутся при мне. Пока. Если в этом будет необходимость, расскажу, но не раньше. Давай вернемся к нашему «привидению».
— Охотно.
— То, что ты рассказал, только усилило мое желание узнать все возможное о призрачной даме. Или о Рити, как ты ее назвал.
— Это не я ее так назвал.
— Тогда как она назвалась тебе. Не думаю, что это ее настоящее имя.
— Вы полагаете, ее интерес ко мне был неслучаен? — поинтересовался Толик.
Хранитель задумался, взвешивая ответ.
— Не знаю. Говоришь, ее вопросы были самого общего плана?
— Да. Но кто знает, что последовало бы за ними.
— Мог бы остаться и узнать.
Толик насупился, и хранитель поспешил добавить:
— Извини, это была неудачная шутка.
«Ага, как же. Так я и поверил, что у вас хоть слово может быть сказано случайно», — подумал Толик.
Но обижаться и в самом деле было не на что. Как ни странно, последнее замечание хранителя его встряхнуло, оторвало от воспоминаний и помогло настроиться на рабочую волну.
— Что мы предпримем по поводу призрачной дамы? — поинтересовался Толик.
— Вы и я — ничего. Завтра, Анатолий, у вас выходной.
Хранитель опять перешел на «вы», давая понять, что разговор о чувствах закончен и начинается разговор о делах.
— Мы оставляем это дело?
— Нет, мы попросим помощи. Установить личность дамы будет удобнее другим людям. Завтра я отдам поручение столичной префектуре, наше привидение не останется без внимания.
— Я думал, что столичная префектура подотчетна хранителю О'Старли, — удивился Толик.
— Это так. Но я и не собираюсь требовать от местных префекторов отчета по всем делам. Не беспокойтесь, поручение по установлению личности призрачной дамы будет выполнено со всей тщательностью. В столичной префектуре работают хорошие сэнсы.
Следующий день не принес известий, а вот на второй день с момента упомянутых событий появились некоторые новости. Младший префектор из местного отделения в сопровождении сэнса появились в доме хранителя О'Брилина, чтобы отчитаться о проделанной работе.
После вежливого приветствия разговор начал сэнс:
— Нечасто приходится видеть такой необычный объект для работы. Указанная вами дама — очень неординарный человек.
— В чем же это выражается? — уточнил хранитель.
— Хотя бы в том, что мои глаза заметили ее раньше, чем мои чувства. Она умеет становиться невидимкой. Умеет откинуть все мысли и эмоции и стать подобной чистому листу, подобной воде, по которой плыла ее лодка.
— Я слышал, что есть специальные шапочки, — уточнил Толик. Он тоже участвовал в разговоре.
— Вы о шапках каторжника? — оживился сэнс. — Да, они помогают скрыть эмоции, но это совершенно не то. Человек, надевший такую шапку, становится оторванным от мира, он как будто слеп и глух одновременно. Здесь же, напротив, идет слияние с миром. Она — это вода, она — это ветер. Все и ничто одновременно.
Толик вспомнил свои опыты по медитации, вспомнил, как наставник Трай прибежал к озеру, когда сэнссай не смог его, Толика, отыскать с помощью внутреннего чувства.
— Кажется, я понимаю, о чем вы говорите.
— Прошу вас, продолжайте, — предложил хранитель.
— Взбежав по ступенькам, дама отбросила свою маскировку, и проследить ее путь не составило труда, — продолжил сэнс. — Примечателен для меня и тот человек, что привез даму на лодке.
— Вот как? Чем же он вас заинтересовал?
— Сам он не представляет из себя интереса, интересен он лишь как выбор дамы. Он, как бы это сказать… — Сэнс замялся, подыскивая нужное слово. — Не слишком сообразителен.
— Проще говоря — туповат, — улыбнулся хранитель.
— Можно и так сказать. Кроме того, он не блещет эмоциями. Различить такого человека очень трудно, ему просто не требуется маскировка.
— Да, выбор интересный. Значит, чуть ранее вы не смогли бы определить местонахождение дамы и ее спутника?
— С большой долей вероятности, да, не смог бы, — подтвердил сэнс.
Хранитель довольно улыбнулся. Призрачная дама была серьезной противницей, если смогла позаботиться о маскировке от сэнсов, но она не смогла предположить, что ее маршрут вычислят с помощью логики.
— Вот адрес дома, где остановилась интересующая вас женщина, и то, что нам удалось про нее узнать. — Младший префектор протянул О'Брилину бумагу. — Дом съемный, дама представилась хозяину как леди Трильда.
— А с юмором у нее все в порядке, — улыбнулся хранитель.
— Данные на лодочника вам нужны?
— Пока нет. Он пешка в этой игре. Спасибо за работу.
— Мы можем быть еще чем-то вам полезны, преподобный? — спросил префектор.
— Пока больше ничего не надо. Если потребуется ваша помощь, я дам знать.
— Всегда рады помочь.
Гости раскланялись и покинули дом.
— И что вы об этом думаете, Анатолий? — поинтересовался хранитель.
— Думаю, что все очень непросто. — Толик почесал затылок. — Все слишком серьезно для простого розыгрыша.
— А если это не простой розыгрыш? — Хранитель поднялся и в размышлениях стал прохаживаться по комнате. — Это дело никак нельзя пускать на самотек.
