Константин Федоров - Хроники Гирида. Странник (СИ)
Блуждая по широким мощеным улицам, где с легкостью разъезжались две кареты и еще оставалось прилично места для прохожих, она до сих пор не могла привыкнуть к такому разнообразию. "А ведь это только "Серебряные аллеи", что же тогда в золотой черте города?", - в очередной раз недоумевала про себя эльфийка.
Действительно, посмотреть тут было на что. Вот она проходит мимо магазинчика, торгующего редкими специями с Нерга, которые растут только у гоблинов. За ним пристроился закуток, отданный под книжную лавку, но цены в нем кусались. На другой стороне улицы стояли несколько магазинов оружия, принадлежавших и гномам, и гоблинам, и подданным империи Тирос с востока Имиита. Для юной девушки до сих пор было загадкой, как они умудрялись существовать в условиях жесточайшей конкуренции и борьбы за покупателя. Чуть в стороне обосновался магазинчик Оттаросского табака, одного из лучших производителей на Гириде. Несколько грамм стоили бешеных денег. "А лавка животных на улице Азалий? - думала про себя девушка, - Кто бы мог подумать, что торговец из Перенелии такой любитель экзотики". И правду, в той лавке хозяин имел почти всех животных с разных уголков Гирида, даже самых опасных, будь то джар или рапт, так же он принимал заказы на более редкие породы, но они стоили немало и требовали столько же времени.
Хаотичная череда одних и тех же магазинов с почти одинаковым ассортиментом закончилась не слишком популярной магической лавкой, продававшей дешевые трюки и изделия. Здание как раз расположилось прямо перед вторыми внутренними воротами, отделяющими серебряную часть города от бронзовой.
Дома. Эльфийка до сих пор не могла привыкнуть к местному зодчеству. В центре города, в "Золотых садах", в ряд выстроились особняки все как на подбор: с огромной территорией, личными садами (некоторые даже с маленькими прудиками), охраной и многим, многим, многим. Все эти произведения искусства были не выше двух этажей, зато по протяженности могли занимать чуть ли не метров сто. В серебряной части города все начиналось с менее престижных домов, которые однако не многим отстали от золотых (чем ближе к первой внутренней стене, тем престижнее), затем же отобрали свое место бесконечные торговые кварталы и жилища поскромнее. Заканчивалась серебряная зона трехэтажными каменными домами. Бронзовая зона кишела продовольственными лавками и магазинами, чей ассортимент мог заинтересовать только провинциального приезжего. Тут здания начинались с трех этажей у третий внутренней стены и продолжались почти до внешней, где уже у самого конца появлялись четырехэтажные из серого неприметного камня, неотесанные и грубые, даже некрасивые. Выше четырех этажей в Фольеже строить было запрещено, поэтому возводились длинные четырехэтажные дома от четырех до шести квартир на этаже. Если в золотой части города дом принадлежал одному владельцу, в серебряной его могли делить две или три (что крайне редко) семьи, то бронзовая часть предоставляла жилище всем нуждающимся и имеющим деньги. Но в доме жили от двенадцати до двадцати двух семей (подобие коммуналок в России) и отдавалась им одна - две комнаты на семью (хорошо хоть комнаты тут были и вправду большие). В таком доме кухня и туалет были общие, мыться же люди ходили в общественные бани. В городе был проложен хилый аналог водопровода, сделанный гномами и постоянно ими же обновляющийся (Фольеж разрастался постоянно, вот и приходилось платить властям космические деньги коротышкам за их работу, которую лучше них никто не делал). Отсюда пугающий размер катакомб и канализационных переплетений под столицей Сфата, используемых ворами и другими незаконными структурами. Попытки очистить подземный Фольеж были и не раз, но успехом даже близко не пахло.
Тем временем эльфийка неспешным шагом подошла к окраине "Бронзовых кварталов", к своему дому, расположенному действительно не близко от места конца обзора. Неприметное, каменное ("Хоть тут надо сказать спасибо", - думала молодая девушка; многие похожие сооружения на окраинах Фольежа сперва выстраивались из дерева, а потом перестраивались в камне, когда город достаточно разрастался) сооружение в четыре этажа выстой. Жили тут девятнадцать семей, в общей сложности почти тридцать разумных. "И ни одного эльфа вокруг", - такие печальные мысли постоянно посещали светлую голову девушки, стоило ей узреть место, которое она теперь звала "домом". Устало поднявшись на третий этаж, она отперла ржавым ключом деревянную дверь и ввалилась в квартиру.
- Лир, ты где пропадала? - послышался из соседней комнаты молодой девичий голос.
- На обзорке была, город смотрела. Вымоталась ужасно. - С неподдельно уставшим голосом пролепетала эльфийка.
- Опять по Фольежу моталась, раз репетиций нет? Тебе надо больше отдыхать, подруга, иначе в гроб себя раньше времени загонишь. Выходные для того и выходные, чтобы не напрягать тело и дать ему капельку покоя, а ты по городу шастаешь. - В коридор выбежала в не застеганном зеленом платье девушка-ровесница эльфийки. Быстро, но уверенно приведя себя в порядок и накрасившись - благо в коридоре специально бля этого имелся столик с зеркалом - она пролепетала: - Все, подруга, я полетела. Пока-пока. - И помчалась к двери.
- Удачи в театре. - Пожелала Лир и закрыла за собой дверь в свою комнату.
В коридоре послышалось что-то вроде: "спасибо", а затем лишь стук закрывающейся двери и захлопывающегося замка.
Квартира представляла из себя две комнаты, соединенные в одну с общим коридором. Перепланировка здания прошла благодаря бронзовому театру, поселившему в этом жилище только актеров и работников самого тетра. К слову, почти все жили по парам.
Девушка, не раздеваясь, плюхнулась на свою кровать, стоявшую у окна, без сил и закрыла от усталости глаза. Роза - так звали ее соседку. Уроженка Оттаро была ровесницей Лир и имела очень симпатичные упругие подтянутые формы, черные длинные волосы, правильный красивый нос, ухоженное приятное лицо и зеленые глаза. Своими данными Роза с удовольствием пользовалась в личных целях. Ее отец - не очень богатый ремесленник - оплатил обучение дочери в школе, после чего ту взяли в бронзовый театр, в котором она выступала уже год и считалась одной из подающих надежды. Обременять же отца она больше не желала, используя все свое обаяние и шарм на молодых парнях разного сословия, но хорошего достатка. Так и жила. Однако в последнее время Роза все чаще стала говорить Лир о том, что скоро ее жизнь кардинально изменится. Эльфика догадывалась, что тому виной служат постельные игры с главным режиссером бронзового театра, но держала язык за зубами. Лир вообще старалась без нужды не говорить и о себе рассказывала мало. Сейчас же Роза побежала на репетицию в бронзовый театр, но эльфийка знала, что раньше утра девушку ждать не стоит: ночью у той намечена приватная репетиция.
- О Мать Хат, как же я устала... - пробубнила в подушку эльфика, лениво раздевшись и побросав вещи на пол.
Забираться под одеяло она не стала, так и оставшись обнаженной лежать на слегка пыльном покрывале.
Ей снились сны о том, как она только попала в Фольеже. В последнее время Лир часто видела нежеланные воспоминания по ночам. За ней вновь и вновь закрывается портал, оставляя ее одну на растерзание незнакомой страны и города. По спине течет холодный пот от осознания того, что произошло там, на другой части Гирида. Она всегда чувствовала в себе эту силу, но никогда раньше ее не использовала, хотя, при каждом упоминании об этом, покойный отец уклончиво уводил разговор в сторону, не желая ворошить прошлое. И вот она вырвалась, подпитываемая жаждой мести, лютым гневом и связывающим рассудок страхом. Оказалось, что Лир не в силах с ней совладать и вряд ли когда снова прибегнет к ее помощи. Денег должно хватить на новую нормальную жизнь, насколько она может быть нормальной без семьи и друзей. Да и постоять она за себя сможет. После этого был безумный забег по городу, в поисках хоть какого-нибудь пристанища, разум словно в тумане, не желал принимать реальность, а в груди жгло, будто раскаленная игла вошла в тело, но жгло не от физической боли, ту хоть можно перетерпеть, отстраниться от нее, тут страдала побитая, разрозненная и расколотая на мелкие осколки - блики той гордой, но доброй личности - душа. Днями она не выходила на улицу, зажимаясь в каком-то темном углу и прося мать Хат забрать ее боль. В это время по столице Сфата разгуливали отряды церковников, в поисках опасного адепта тьмы, появившегося на Гириде и не контролирующего свою силу. Лир же ничего не интересовало на свете: не было страха за свою жизнь, страха попасть в лапы работорговцам и закончить в публичном доме, не было самого желания жить. Пока он не нашел ее...
Воспоминания вновь сменились. Во сне она часто размышляла, осознавая и анализируя происходящие вокруг нее и с ней. Лир. Как же быстро это имя стало ее родным, одновременно и защитником, и проклятием. Маска, которую вынуждена носить эльфийка целыми днями, не доставляла ей ничего кроме боли и омерзения, но другого выхода не было. Но девушка поклялась. Поклялась, что будет жить назло всем тем, кто жаждет смерти ей и ее семье. В образе снова всплыло великое древо жизни и роскошные сады, разбитые вокруг, с их бесчисленными цветами и растениями, плодовыми деревьями и животными, не боящимися эльфов. Опять вспомнились теплые родные залы дворца с многовековой историей, с чарующим духом многих поколений. Вот снова звучит голос брата, зовущий ее по имени. Лири. Так звали ее лишь друзья и брат. Для всего остального мира она была Лириэль.
