Андрей Круз - Вне закона
Сама же дорога мне нравилась. Вспомнились первые мои дни в этом мире, как я шел тогда к Лосиной реке и вдоль нее к Гранд-Ривер — почти идиллия. Лес тут был не сплошняком, часто сменялся лугами, хорошими, с добротным таким травостоем, который обещал наличие олешков даже зимой. В лугах несколько раз видел небольшие группки "баффало", косматых и коренастых, пасшихся на смеси прошлогодней и свежей травы. Тут они тоже добыча, Шарап мне даже успел рассказать, что на них тоже охотится, но весенний "баффало" как добыча не очень — шкура лезть начинает, так что денег за него столько же, сколько и зимой, не выручишь. Да и тощают они все же к весне, поэтому если их сейчас кто и стреляет, то только с голодухи разве что, для мяса "на пожрать".
В любом случае у меня на "баффало" калибр неподходящий, так что нечего и думать про охоту. Охота больше птичья, на перелетных сейчас, какие с юга летят. Ну или опять же на мясо, но это если кого совсем подперло. Кстати, разок услышал из поймы стрельбу ружейную, как раз, наверное, птицу и били. Берега у Завитой часто низкие, камышом заросшие, со многими мелкими старицами, так что водяная птица туда должна лететь.
Среди дня нашел себе полянку, выпустил лошадь попастись на свежей траве, сам перекусил, кофе сварил по-быстрому, в котелке, что одолжил мне Шарап. Потом двинул дальше. Часам к восьми вечера обещанный хутор показался — забор вокруг немалого подворья, ворота открыты. За воротами оказалась коновязь, большой сарай, небольшая конюшенка, возле которой стояли телега и сани, немалый дом и амбар с сеном. У коновязи три лошади — гостевые, видать, потому что конюшня явно не пустует. Еще здоровенная псина на цепи в дальнем углу двора, возле будки.
Картина весьма русская, если не считать упитанной индианки, возившейся с чем-то во дворе. Классическая такая мексиканка, каких в Тусоне видимо-невидимо. Но о том, что у хозяина хутора жена такая, словоохотливый Шарап меня тоже проинформировал.
— На ночь примете? — спросил я от ворот.
— Заходи, — кивнула она. — Лошадь там привяжи. Ужин будешь?
— Буду.
Так, ополоснуться… ага, вон колодец, нормально.
— Спать в сарае можешь, тепло уже, — добавила она.
Ну и это не проблема, главное что крыша над головой, а плед у меня при себе, так что устроюсь. Сена не пожалеют, я думаю.
Пока говорили, на крыльцо вышел здоровенный красномордый мужик лет сорока, одетый в рабочий комбинезон на помочах и клетчатую рубашку. Хозяин, похоже. Спросил меня сразу:
— В Желтухино или оттуда?
— В Желтухино, — не стал я скрывать. — А что?
— Да так, поинтересоваться хотел кое-чем, но к тебе не по адресу, выходит, — ответил он. — Мойся если надо и приходи ужинать.
— Лошадь обиходить еще надо, — сказал я.
— Успеешь, — махнул ручищей мужик. — А то еда как раз с плиты, остынет. Ну и лошадь остынет.
А чего ей остывать? Пешком шла, не спешили, не гнали. Но вот остывший ужин — это плохо. Так что перекусить бы сначала, а потом уже лошадью заниматься. Поэтому я просто помылся по-быстрому, лошадку расседлал, прикрыв попоной, да и пошел в дом.
Одна комната дома была во что-то вроде маленькой столовки оборудована. Целых три, пусть и тесно стоящих столика, на стене полка с бутылками, бурбон, водка, настойки какие-то, ни вина, ни пива нет. И пахнет в этой столовке вкусно, явно что-то только что приготовили.
За дальним столиком двое молодых парней сидят, в одинаковых серых свитерах, уплетают что-то с тарелок и перед ними бутылка водки. За другим столиком один мужик, постарше, годам так уже к пятидесяти, наверное, у стены "помпа" с длинным стволом. По всему на охотника похож. Третий стол пустой, но хозяин меня к одиноко сидящему охотнику подсадил. Понятно, что на случай того, если еще какая-то компания заедет. По столику на рыло в таких условиях все же роскошь.
Меню тут никакого не водилось, разве что поинтересовался хозяин что пить буду. Хотелось прямо-таки бросить ему в лицо: "Чистую колодезную воду!" — не не бросил, водки попросил двести грамм. Чтобы не выделяться.
А вот еда удивила. Черная фасоль со свининой, к тому же острая. Да еще и с тортильями. Жена хозяина готовила, точно. Нет, я ничего против не имею и мексиканскую кухню люблю от всей души, но на хуторе в лесу между Желтухино и Нарымом как-то встретить ее ожидаешь ну меньше всего. Но водка всем этим закусилась хорошо, гладко так.
Выпили с соседом по столу, понятное дело. Который Ваней представился. И заодно догадку подтвердил — охотник. Завтра по уток идти намерен, а здесь часто бывает, использует уток как охотничью базу. Охотится не столько для еды, сколько для удовольствия.
— А сам откуда? — поинтересовался я у него.
— Из Желтухино, — он быстро плеснул в рюмки еще по чуть-чуть. — Я там вроде как аптекарь. А ты?
— Из Батлер-Крик, — не стал я скрывать.
— По делам в Желтухино или как?
— Скорей по делам, оружием торгую, — выдвинул я дежурную версию. — Хочу посмотреть с кем там можно дело иметь.
— Да там вроде есть торговец, — задумался собеседник. — Витька Телегин, у него вроде как по всем товарам магазин, ну и оружие там есть. В Желтухино народу-то раз-два и обчелся, сколько там продашь?
— Да я патронами больше, а это расходники.
— Ну может и так, спорить не стану, не знаю. Давай еще по одной.
— Телегин, значит? — уточнил я после того, как следующая порция водки пролетела по пищеводу.
— Ага, Витька. У него магазин прямо над пристанью, не ошибешься. Больше и не с кем разговаривать. Народ больше в Нарыме закупается.
— Я понял.
Доужинал, пошел к лошадке, попутно обнаружив, что во дворе уже совсем темно. Пока с ней возился, в ворота заехало еще два всадника. Разглядеть их толком не получилось, темно, разве что различил что оба в брезентовых пыльниках. Их тут многие носят, от лошадиного пота спасают и зайти в приличное место можно после дороги — одежда чистой остается. Они привязали своих лошадей к коновязи, потом пошли к дому. Слышал их разговор с хозяином, правда слов не разобрать, но думаю, что насчет ужина выясняли, потому что когда я с лошадью закончил, они уже в дом ушли.
А я, собрав лошадиную сбрую, чтобы на улице не оставлять, а то с росой отмокнет, потопал в сарай. И там с удивлением обнаружил что-то аккуратно вроде сколоченных нар, печку, сейчас холодную, и даже обложенный камнем очаг в середине. Думаю, что народ и зимой тут останавливается. Что логично, потому как это ровно половина пути от Желтухино до Нарыма. В общем, и не сарай даже, в какое-то вполне себе от непогоды и даже холода укрытие.
В углу возвышался стожок сена, понятно для чего. Я набросал его на нары, тихо надеясь на то, что не нахватаюсь из сена живности какой-нибудь, расстелил плед — он большой, на одну полу ляжешь, а второй укроешься. Будет холодно — можно сверху еще и бушлат накинуть. Высплюсь, привычный.
