"Современная зарубежная фантастика-3". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Кадри Ричард

– Я… никогда не смотрела на это под таким углом, – Анджела покраснела. – Ну то есть мы считаем безрассудством подвергать себя ненужному риску, так что…

– Вы прыгаете с самолётов, – сказал Понтер. – Ныряете с утёсов. Превратили драки в организованный спорт. Я видел по телевизору.

– Не каждый занимается такими вещами, – мягко напомнила ему Мэри.

– Ладно, – согласился Понтер, – но вдобавок к рискованным видам спорта широко распространены и другие виды безрассудного поведения. – Он обвёл рукой бар. – Курение табака, питьё алкоголя, причём, насколько я могу понять, – он кивнул в сторону Генри, – и то и другое является продуктом сельского хозяйства. Несомненно, эти занятия являются «ненужным риском». Как вы можете убивать животных таким трусливым способом и при этом так рисковать своим… О! Подождите. Понимаю. Кажется, понимаю.

– Что? – спросила Мэри.

– Да, что? – спросил Генри.

– Сейчас, сейчас, – ответил Понтер, явно преследуя ускользающую мысль. Через несколько мгновений он кивнул, видимо поймав то, за чем гнался. – Вы, глексены, пьёте алкоголь, курите и занимаетесь опасными видами спорта для того, чтобы продемонстрировать свои избыточные возможности. Вы будто говорите окружающим: смотрите, сейчас, во времена изобилия, я существенно снижаю свою эффективность и всё равно функционирую удовлетворительно. Тем самым вы даёте понять потенциальному партнёру по размножению, что сейчас вы не на пике своих возможностей, но что в трудные времена вы сможете оставаться хорошим добытчиком за счёт мобилизации внутренних резервов.

– Правда? – сказала Мэри. – Очень интересная трактовка.

– И такое поведение мне понятно, потому что мы, в сущности, занимаемся тем же самым – только по-другому. Когда мы охотимся…

Мэри осенило в одно мгновение.

– Во время охоты, – прервала она Понтера, – вы не выбираете лёгких путей. Вы не загоняете животных на скалу, не бросаете в них копья с безопасного расстояния, как делали мои предки, но не твои, по крайней мере, на этой версии Земли. Нет, ваш народ предпочитает сойтись с животным вплотную, победить его один на один и вогнать в него копьё собственной рукой. Да, думаю, по большому счёту, это то же самое, что и курение и пьянство, – смотри, дорогая, я добыл ужин голыми руками, так что, если дела пойдут плохо, я стану охотиться более эффективным способом, и нам всё равно не придётся голодать.

– Точно так, – сказал Понтер.

Мэри кивнула:

– В этом есть своя логика. – Она указала на худого человека, сидящего на другом конце бара. – Эрик Тринкаус, вон тот, обнаружил, что многие ископаемые скелеты неандертальцев демонстрируют повреждения, типологически схожие с травмами ковбоев на родео, когда животное сбрасывает их на землю, что подразумевает схватку врукопашную.

– О да, так и есть, – закивал Понтер. – Меня самого пару раз мамонт кинул так, что…

– Кто? – прервал его Генри.

– Мамонт во время охоты…

– Мамонт? – в полном изумлении воскликнула Анджела.

Мэри ухмыльнулась:

– Я гляжу, мы ещё долго не разойдёмся. Давайте-ка теперь я всех угощу…

Глава 25

– Прошу прощения, посол Прат, – сказал молодой служитель, входя в комнату отдыха в здании Объединённых Наций. – Вам пришёл диппакет из Садбери.

Тукана Прат оглядела десять выдающихся неандертальцев, которые расселись в креслах у огромного окна или разлеглись на полу.

– Дождались, – вздохнув, сказала она им по-неандертальски, потом через посредство компаньона поблагодарила служителя и взяла у него кожаный футляр с оттиснутым на нём канадским гербом.

Внутри была бусина памяти. Тукана открыла крышку своего компаньона и вставила бусину. Она приказала компаньону проиграть сообщение через внешние динамики, чтобы его могли услышать все присутствующие.

– Посол Тукана Прат, – произнёс рассерженный голос советника Бедроса, – тому, что вы совершили, не может быть оправдания. Я, то есть мы, Верховный Серый совет, настаиваем на том, чтобы вы и те, кого вам удалось одурачить, немедленно вернулись домой. Мы… – Он помедлил, и Тукане показалось, что она расслышала, как он сглотнул, словно пытаясь успокоиться. – Мы весьма обеспокоены их безопасностью. Их вклад в благосостояние общества не поддаётся исчислению. Вы и они обязаны вернуться в Салдак немедленно по получении этого сообщения.

Лонвес Троб покачал своей лысой головой:

– Самонадеянный молокосос…

– Я так понимаю, они не решатся закрыть портал, пока мы не вернёмся, – сказала Дерба Жонк, специалист по стволовым клеткам.

– В этом мы можем быть уверены, – улыбаясь, согласился Дор Фаррер, поэт.

Тукана кивнула:

– Я хочу ещё раз поблагодарить вас всех за то, что согласились явиться со мной сюда. Как я поняла, никто не собирается выполнять просьбу советника Бедроса?

– Шутите? – сказал Лонвес Троб, обращая к Тукане синие искусственные глаза. – Я так не веселился уж не помню сколько.

Тукана улыбнулась.

– Хорошо, – сказала она. – Давайте согласуем расписание на завтра. Крек, вы утром выступаете в видеопрограмме «Доброе утро, Америка»; они оплатили перевозку ледового рога от портала, и да, они понимают, что его ни в коем случае нельзя размораживать. Жалск, завтра утром в Нью-Йорк для встречи с вами прибывает сборная США по кроссу, которая собирается выступать на какой-то «олимпиаде» – я пока не знаю, что это; вы с ними встречаетесь в спорткомплексе Нью-Йоркского университета. Дор, глексен по имени Ральф Вичинанца [1172], чьё занятие называется «литературный агент», хочет встретиться с вами за полуденным приёмом пищи. Арбитр Хаброрн и учёный Клемелк, вы завтра днём читаете лекции в Колумбийской школе права. Борл, вы и представитель ООН примете участие в программе под названием «Позднее шоу с Дэвидом Леттерманом», она будет записываться завтра днём. Лонвес, мы с вами завтра вечером выступаем в Роуз-центре Земли и космоса [1173]. И, конечно же, нужно будет посетить массу встреч здесь, в здании Объединённых Наций.

Кобаст Гант, эксперт по искусственному интеллекту, улыбнулся.

– Держу пари, мой приятель Понтер Боддет рад, что мы здесь. Теперь ему станет полегче – я же знаю, что он терпеть не может быть в центре внимания.

Тукана кивнула:

– Да, после того, что с ним случилось, отдых ему не помешает…

Понтер, Мэри и вездесущий сотрудник ФБР покинули наконец отельный бар и пошли к лифтам. Они были одни: никто больше не ожидал прибытия лифта, а ночной портье за конторкой в отдалении углубился в чтение сегодняшней «USA Today», жуя при этом яблоко сорта «Гренни Смит», которые отель предоставлял бесплатно.

– Моя смена закончилась, мэм, – сказал Карлос. – Агент Бурштейн заступил на пост на вашем этаже, он будет присматривать за вами дальше.

– Спасибо, Карлос, – ответила Мэри.

Он кивнул и проговорил в свой коммуникатор:

– Лисица и Здоровяк едут наверх.

Мэри улыбнулась. Когда ей сказали, что ФБР присвоит им кодовые имена – это было так круто, – она спросила, не может ли выбрать их сама.

Карлос сказал, снова обращаясь к ним:

– Доброй ночи, мэм. Доброй ночи, сэр.

Однако он, разумеется, не покинул отель. Лишь отступил на некоторое расстояние и стал дожидаться прихода лифта.

Мэри внезапно почувствовала, как кровь приливает к лицу, хотя и знала, что в холле на самом деле было прохладнее, чем в баре. И нет, это было не из-за того, что ей предстояло остаться с Понтером наедине в кабине лифта. Будь то незнакомец – другое дело, эта фобия, должно быть, будет теперь преследовать её до конца жизни. Но Понтер? Нет. Никогда.

И всё же Мэри ощущала тепло. Она обнаружила, что её взгляд забегал, метаясь по чему угодно, лишь бы не встречаться с золотистыми глазами Понтера. Она посмотрела на светящиеся указатели этажей, на которых находятся все пять лифтов; потом на объявление в рамке над кнопкой вызова, напоминающее о позднем завтраке в воскресенье; на инструкцию для пожарных.