Николай Побережник - Мы выжили! Начало
я и залез в кабину.
— Кровь! — одной рукой испуганно зажав рот и округлив без того огромные глаза, а другой тыкая мне на бедро, чуть ли не закричала Маша.
— Херня, потом, — включил я передачу, и поглядывая в зеркало на сани начал аккуратно, но быстро выползать из низины, после чего уже заставил Хайса разогнаться.
Мужик на крыше дал несколько очередей по пытавшимся выбежать из рощи преследователям, и загнал их обратно за деревья, чем мы выиграли еще минуту-другую времени, за которые успели спуститься в низину следующего озера и скрыться из виду «косых»…
32
— Черный стоп! — сказал я в рацию, чувствуя, что уже хлюпает и нога прилипает к сиденью.
— Что случилось? — спросил Вовка, и я увидел, как вспыхнули «стопы» УАЗа, едущего впереди метрах в двадцати.
— Да перевязаться надо.
— Них… что? Кому?
— Меня… зацепило похоже, в бедро, вроде не страшно, но кровищи уже натекло…
— Понял. Помочь?
— В охранение встаньте, хоть и оторвались на пяток километров, но мало ли. А помогать не надо, у меня же тут целый доктор, — подмигнул я Маше, которая всю дорогу зажимала рукой прижатый к ране индпакет.
Рассупонившись, спустив штаны и пугая заснеженное безмолвие труселями, в стиле «газетные вырезки», я стоял перед фарой Хайса, вздрагивая при каждом порыве ветра, а Маша осмотрев неглубокое ранение верхней части бедра, и обильно полив перекисью начала бинтовать.
— Совсем не глубоко, на вылет, а мясо зарастет, — сказала она и завязывая бинт, — не туго?
— Нет, нормально, спасибо. Блин… все в кровище и термобелье и чувствую даже фланелевая портянка промокла.
«Квадратный» мужик тем временем склонился над санями.
— Как он там? — крикнул я.
— Нормально пока, мерзнет только, говорит.
— Маш, достань тулуп из салона, накрой парня.
— Угу, — ответила она шмыгнув носом.
— Эй… ты чего, сырость разводить вздумала? Все же нормально.
— Я испугалась просто, — ответила она, вытирая куском бинта глаза.
— А уж мы-то как испугались… в пору вытряхиваться, — сказал подошедший «квадратный», — думали все кранты нам.
— Ну обошлось, — облегченно вздохнул я, поправляя ремень и застегивая разгрузку.
— Кому нам теперь быть обязанными всю жизнь?
— Андрей, протянул я ему руку.
— Миша, — ответил он, и не отпуская моей руки спросил, — войска?
— Нет, гражданские мы все.
— Ну нормально для гражданских, — отпустил он наконец руку и хмыкнув почесал щетину, — я капитан полиции из линейного отдела, а командир у нас вот Игорь, он из СОБРа, ребята что на УАЗе, они оба контрактники из зенитчиков.
— Понятно… А поисковая группа ваша из Биробиджана?
— Да… выехали АЗС-ки проверить на севере и на тебе, угодили к «косым» в засаду…
— Километров тридцать осталось до Биробиджана?
— Примерно.
— Проблемные участки будут по дороге?
— Нет, не должно быть, с этой стороны Транссибирской магистрали было тихо последний месяц, а вот за железкой «косые» ползли как тараканы, кое-как удержали город вначале… хотя и сейчас на том берегу зачистки идут постоянно.
— Хорошо, тогда поехали.
— Ага, — Михаил поставил ногу на лестницу на задней двери, — только подъезжать будем, я по крыше постучу, остановишься, надо будет с ребятами на «Лидере» связаться, там блокпост у нас.
— Обязательно.
За час примерно добрались, как и условились, Михаил связался с блокпостом, располагавшемся в придорожном кафе-гостинице «Лидер», откуда сразу поехали в областную больницу, что рядом с вокзалом.
— Столько людей, — сказала Маша, когда остановились у хирургического корпуса, периметр которого был освещен несколькими фонарями.
— Похоже нас встречают, — ответил я увидев как человек десять подбежало к Хайсу, засуетились у саней, а потом несколько человек подняли, переложили раненого на носилки, заботливо накрыв тулупом и бегом понесли в здание, — нет, не нас… видно этот Игорь тут не последний человек.
Я обратил внимание на крепкого мужика лет сорока- сорока пяти, который, проводив взглядом носилки направился к нам.
— Миша, пулемет на родину, — вылез я из кабины и сказал нашему пассажиру, который уже слез с крыши.
— На, держи, — вручил он мне «железяку», — вон комендант идет, кивнул он на коренастого.
— Григорьев… Подполковник Григорьев, — представился подошедший коренастый.
— Андрей, — протянул я руку.
— Очень приятно… Михаил сообщил, что вы со стороны Хабаровска прибыли.
— Да.
— От Штонды?
— Да.
— Давайте проедем в комендатуру, расскажите все.
— Давайте, — пожал я плечами, — только нам бы поесть да отдохнуть сначала.
— А вот там у нас и поедите и отдохнёте.
— Хорошо раз так. Куда ехать?
— Тут погранотряд не далеко, там и комендатура наша. Миша проводит вас.
Михаил молча и неохотно полез снова на крышу.
— Давай, давай, полезай, — поторопил его подполковник.
Расположение погранотряда действительно было недалеко и спустя полчаса мы въехали на территорию В/Ч расположенной на окраине города и остановились напротив окон второго этажа, двухэтажного здания… Как из-под земли возникло человек пять автоматчиков, защелкали затворы и невысокий парень с капитанскими погонами сообщил:
— Мужики, эм… и девушки, поймите правильно, у меня приказ, оружие сдаем и не дурите… прошу.
— Не-по-нял, — протянул Вовка, — хренасе благодарности!
— Я же сказал, приказ…
— Кто людям помогает… — начал нервно напевать Володя и стаскивать с ремня кобуру, — теряет время зря…
Как в той сказке — накормили, напоили и спать положили… в актовом зале гарнизонной комендатуры.
— Ну хоть тепло тут у них, — лежал аж на трех матрасах Вовка и смотрел в потолок.
— И покормили вкусно, — добавила Наталья, тоже развалившись на матрасе, постеленном на нескольких составленных стульях.
Настроение было скажем так — непонятное… у всех. У всех кроме Маши — она спала уже час почти, свернувшись калачиком в дальнем углу у батарей, к слову теплых. Устала и перенервничала похоже.
Замок щелкнул, дверь открылась и в актовый зал, в сопровождении бойца с автоматом, вошла симпатичная девушка и выбивающимися из под шапки медно-рыжими волосами. В валенках и в военном зимнем комплекте одежды, осмотрелась, задержала на мне взгляд, сняла бушлат, под которым оказался короткий медицинский халат, затем шапку и подошла ко мне.
— Штаны снимайте…
— Опа, — резко перевернулся на живот Вовка, — обалдеть… двушка, вы же с ним даже не знакомы…
