Александр Афанасьев - Гнев божий
Пять минут ушло, чтобы открыть гараж, еще десять – чтобы выкатить мотоцикл. Он не стал заводить его здесь, чтобы не встревожились возможные соседи. Через полчаса проселочная дорога летела под колеса, столбом поднималась пыль, мотор кроссового мотоцикла весело трещал, унося товарища Мигеля от очередного совершенного им злодеяния.
В ужасе оттолкнув от себя застреленную девушку-полицейскую, ту самую, которая отнеслась к ней с таким участием, – Мария поднялась на ноги – и тут ее вырвало, прямо на пол, нехорошо вырвало, с желчью. Ее шатало…
– Родриго, Мигель! – позвала она.
Никто не откликнулся. В участке были разбиты несколько стекол, остро пахло порохом и отвратительно, как ржавым железом, – кровью.
Пошатываясь, она пошла туда, куда ушли Родриго и Мигель. Если бы там кто-то был в живых из депьюти – он мог бы запросто ее пристрелить, на ней не было бронежилета, и она не готова была еще раз стрелять и убивать человека. После довольно светлого зала коридор, где были кабинеты, показался ей темной преисподней, несколько секунд она стояла, моргая, чтобы глаза привыкли к такому освещению. Потом кто-то застонал у самых ног, она нагнулась – и с ужасом увидела Родриго. Он лежал на боку, прислонившись к стене, и слабо двигался, пытаясь встать.
– Помоги… – прохрипел он.
Она попыталась его поднять – но при первой же попытке он заорал так, что она в ужасе отшатнулась. Глаза ее уже привыкли к полумраку – и она с ужасом увидела, что правая рука ее любимого Родриго раздроблена пулей. Первая пуля того депьюти ударила в бронежилет, просто чиркнула по нему и врезалась в стену. А вот вторая – попала в руку, раздробив кость.
– Матерь божья, что же делать.
Темными, мутными волнами на нее накатывало безумие.
– Мигель! – позвала она. – Мигель, помоги!
– Мигель… сбежал…
Чего и следовало ожидать.
Каким-то чудом – откуда только силы взялись – ей удалось перевернуть его так, что он встал на четвереньки, а потом и поднять его на ноги. Родриго был неожиданно тяжелым, она положила его здоровую левую руку себе на плечо, и так, поддерживая его, повела к выходу. Правая рука ее любимого безжизненно висела, и багрово-черная кровь капала с безвольно опущенных пальцев, оставляя на полу здания департамента шерифа кровавую дорожку.
Хлопнула дверь…
– Алисия…
Это был разносчик пиццы – какой-то пацан в фирменном халате. Молодой, прыщавый – школьник, подрабатывающий на каникулах, – он ворвался в здание, держа перед собой большую коробку с пиццей, торопясь и почти не смотря по сторонам – потому что очень важно доставить пиццу горячей.
– Кто будет…
Он хотел спросить: кто будет платить… и осекся на полуслове, потому что едва не запнулся за Алисию. Она лежала на полу в холле, мертвая, раскинув в стороны руки и смотря на этот мир мертвыми, стылыми глазами, а около ее головы расплывался чудовищный темно-красный ореол. Пахло дымом, кровью…
– Алисия…
Он поднял глаза – и увидел парочку… как он потом будет рассказывать одному пронырливому корреспонденту, заплатившему ему три тысячи долларов наличкой – это были… как Бонни и Клайд, честное слово. Девушка была привлекательной… в какой-то рваной блузке и джинсах, вся забрызганная кровью, в том числе лицо… как вампирша. И парень… длинные черные волосы, рука… кровь… и автомат, висящий на ремне, на боку.
– Матерь божья!
Бросив на пол коробку с пиццей, паренек бросился со всех ног наутек. Хлопнула подтягиваемая пружиной дверь, так что чуть стекла не полетели.
– Пошли…
Мария потянула своего мужчину за собой.
Они вышли из здания полицейского участка – на улице уже были люди, увидев их, они стали прятаться. Видимо, пацан поднял тревогу.
– Давай… осторожнее.
Она посадила Родриго в машину, заниматься раной было некогда, надо было отъехать отсюда. Осторожно сняла с плеча автомат.
– Эй, ты, стоять!
Она обернулась и, не глядя, пустила длинную очередь из автомата по улице, неизвестно по кому, просто чтобы отстали. Ответных выстрелов не последовало. Она забралась на место водителя, бросила рядом автомат и завела мотор…
На окраине города она свернула в карман – выезд со скоростной трассы и остановилась. Родриго лежал, безвольно откинувшись на сиденье.
Она пошарилась под сиденьем, нашла аптечку. Теоретически она знала, как всем этим пользоваться… теоретически.
– Помоги!
Родриго лежал, не открывая глаз.
– Да помоги же ты мне, козел! – истерично закричала она. – Мне что, теперь одной все это расхлебывать?!
И хлестанула своего любовника по лицу.
Это помогло, Родриго открыл глаза.
– А… Это ты…
– Помоги мне… Как остановить кровь… я не знаю.
– Надо… жгут… выше раны… в аптечке…
Она взяла резиновую упругую змею, попыталась повернуть Родриго, тот застонал. Лицо его было белое как мел.
– С другой стороны… зайди.
Открыв дверцу, она обежала машину, открыла и дверцу со стороны пассажира. Кое-как начала прилаживать жгут.
– Тяни… сильнее… надо… чтобы кровь больше не шла…
Она тянула и тянула, и чем сильнее она тянула, тем бледнее становился Родриго.
– Матерь божия, я не могу больше!
– Нормально… затяни.
На жгуте был специальный замок, с третьего раза ей удалось его застегнуть как надо, чтобы он не расстегивался.
– Где Мигель? Где этот подонок?!
– Убежал… Он… полицейских в коридоре… убивал… меня ранили… почти сразу… я ничего сделать не мог.
– Черт бы тебя побрал! Я говорила, что это мразь! Я говорила!
По трассе, завывая сиренами, один за другим на предельной скорости пронеслись несколько черно-белых «Форд Интерсептор» – автомобилей-перехватчиков Техасской дорожной полиции.
Конечно же, – шансов у новоиспеченных Бонни и Клайда не было никаких, тем более что на дворе не двадцатые годы и не тридцатые – девяносто с лишним лет с тех пор прошло. Для того чтобы совершить такое и скрыться – надо было быть опытным террористом, прошедшим специальную подготовку и обладающим опорной сетью на территории – именно таким был Мигель, убийца, наркомафиози и террорист. Мария же ничего не придумала лучшего – как вести машину по той же десятой дороге, рассчитывая перед самой границей свернуть, бросить машину и попытаться переправиться на ту сторону Рио-Гранде. Конечно же, им не дали этого сделать. Там, где соединяются в одну дороги от Джанкшн-Сити и от Соноры к мексиканской границе, севернее Резервуар Амистад, их уже ждали. Сначала поредел поток транспорта – она не обратила сначала на это внимания, так было даже удобнее ехать. А потом он прекратился совсем, а впереди была сплошная стальная стена, перемигивающаяся сине-красными огнями, а в раскаленном воздухе завис полицейский вертолет, с которого снайпер полицейского спецназа целился по кабине белого микроавтобуса, в котором находились лица, подозреваемые в убийстве полицейских. Он довольно плохо видел цели – но, по данным полиции, гражданских в фургончике не было, только вооруженные автоматическим оружием преступники. И сейчас он, сидя в кабине «Белл-406», парил над дорогой, рассматривая кабину микроавтобуса в оптический прицел Schmidt&Bender двенадцатикратного увеличения, и ждал. Если поступит команда – он положит палец на спусковой крючок и выстрелит, а потом еще раз, и две пули калибра.338 Federal, которыми была заряжена его винтовка, пробьют стекло и убьют или обезвредят убийц полицейских. И это будет правильно, потому что поступать надо так, как поступили во Фредериксбурге, кто бы что потом ни говорил по телевизору и какие бы митинги после этого ни собирались. Всем уже сообщили, что произошло – несколько боевиков ворвались в здание небольшого департамента шерифа одного из сельских округов и открыли шквальный огонь из автоматов. Это бешеные собаки, только бешеные собаки могут так поступать, и поэтому их надо просто убить здесь и сейчас, чтобы не тратить время судей и деньги налогоплательщиков на бесплатных адвокатов, суд и приведение приговора в исполнение. Но он был полицейским и был на стороне закона, а поэтому он не мог просто нажать на спуск и убить этих… по собственному усмотрению. Поэтому он просто сидел и ждал – то ли когда эти сдадутся, то ли когда поступит приказ стрелять, то ли когда в вертолете закончится топливо и он полетит дозаправляться, а его сменит его коллега на точно таком же вертолете.
– Родриго! Родриго, приди в себя!
– Что?
– Приехали.
Родриго с трудом принял вертикальное положение, затуманенными глазами посмотрел вперед, на перемигивающуюся огнями стальную стену, не пускающую их дальше.
– Да, приехали…
– И что будем делать?
Родриго помолчал.
– Я люблю тебя, Мария… Черт, это не просто секс, я и в самом деле тебя люблю…
На глаза навернулись слезы, они душили, не давая думать.
– Я тоже тебя люблю… Я очень сильно тебя люблю…
