Вадим Денисов - Антибункер. Навигация
— Примем в вилы!
— Я тебе покажу вилы… — строго покачал я пальцем. — Тройные, с зазубринами, не вытащишь. Давай без самодеятельности.
Двое из тройки бандитов одеты в хороший дорогой камуфляж. Один, судя по всему, старший, он же главный переговорщик-решала, разместившийся в «Салюте» ближе к корме, — в давно выцветшей энцефалитке. Спасательных жилетов не вижу. Если уж поселковые их игнорируют, то уркаганам показывать страхи никак нельзя, не к лицу, тут работает что-то типа: «Рождённый быть зарезанным в проливах не утонет».
Обе лодки на высокой скорости пронеслись мимо, троица внимательно нас рассматривала. Примерно на траверзе «Гдова» головной «Салют» лихо развернулся, показывая мастерство судоводителя, буруны спали, и моторки пошли вдогон по течению, медленно и постепенно прижимаясь к составу.
Щёлк!
— Прицепы в воде, лодки сошли, люди пока не сели, ждут на берегу, — доложил Яков, капитан уже был занят другим.
Встав во весь рост, Сашка энергично махнул рукой, давая понять, что для переговоров их ждут именно здесь.
«Салют» подошёл уже почти вплотную.
— Сюда вставай! — крикнул и я, показывая рукой, куда именно.
Тот, что был в энцефалитке, скинул глубокий капюшон, показывая рябое лицо землистого цвета. Старшему в бандгруппе был под пятьдесят, и всё в его облике — от хорошо видимых даже с десяти метров наколок на пальцах, до согнутой в изготовке, словно перед хищным броском матёрого зверя, спины — свидетельствовало о том, что перед нами не городской браток. Не бандюган-беспредельщик из новых, а матёрый урка-сиделец, идущий по жизни так называемым Правильным Ходом.
Второй человек в лодке, сидевший на переднем кресле у руля, наголо остриженный, светлоглазый, похожий на североевропейца, крепко сбитый и явно физически сильный хлопец с ослепительно белым шейным платком под воротом камуфляжной крутки, несколько озадачивал отсутствующим и даже чуть печальным взглядом. Вот он что-то сказал старшему, услышал тихий ответ, кивнул и баском подал голос:
— Конец прими!
Я встал, поймал и быстро намотал на брашпиль конец линя, после чего грустный начал быстро и сильно подтягивать лодку к барже. Вторая лодка, «Казанка», причаливать не стала, продолжая идти на моторе параллельным курсом в двадцати метрах. Сидевший в ней бандит достал и положил рядом карабин СКС.
«На борт старший подниматься не будет» — подумал я и угадал.
— Ну что, начальник, как говорится, добрый денёк людям честным, недобрый кроилам! — хрипловато и в то же время очень разборчиво произнёс переговорщик. — Начнём разбазар, помолясь.
При общении с этой публикой есть два способа ведения деловой беседы: либо в их же манере, с использованием фени, намёками, многозначительными паузами, второстепенными вопросами и неожиданными резкими поворотами, либо официально, нормальным канцеляритом государственного образца. Первый — много чести будут, мне вся эта синева татуированная за время активного рейдерства поперёк горла встала, пусть сразу другой подход чувствует.
— Начнём, — согласно кивнул головой.
— Это что, наливняк? — поинтересовался главарь, с опаской разглядывая баржу.
— Наливная баржа, — подтвердил я, — очень огнеопасная, так что лучше тут не стрелять. Вопрос первый: где находится гражданин Балога по кличке Балу? Мне предпочтительней говорить с первым лицом.
— Какой ты капризный, начальник! — ехидно ощерился урка. — В делах Балу завяз, в заботах, я за него буду, все права в рукаве.
А морда у него не землистая, это не от солнца, как мне показалось. Посеревшее у него лицо, каменное, мертвое какое-то, похожее на маску. Может, что-то с лицевым нервом?
— Хорошо, с кем я разговариваю?
— Решётой зови, как все, — поведал он с приказной ноткой. — Слышал, небось.
— Не слышал, — сразу обрушил я заявку. — Исаев, начальник каравана, позывной «Самоед». Гражданин Решёта, получил ли ваш старший наши письменные предложения?
— Предложения? Рига, это про что сейчас прозвучало? — он театрально повернулся к напарнику.
С ними всегда так, показ народного кино. Пока молчит угрюмо — внешне солидный человек, страшноватый, цельный, чуть ли не мудрый вор-наставник. А как только заговорит, так сразу всё кривое и всплывает: тут тебе и недостаток словарного запаса, образования, привычка к замкнутому, сугубо специфическому кругу общения и неумение держать нормальную, а не блатную беседу, и постоянно всплывающая острая необходимость вставлять элементы дешёвого цирка, получая право взять паузу для переваривания и осмысления услышанного.
— Про ту маляву гнилую на трёх листах, что нам этот малахольный штымп из Ворогово подогнал, — смачно плюнув в реку, с обманчиво драматическим вздохом сообщил лысый, на самом деле внимательно наблюдающий за моей реакцией. Узловатая правая рука постоянно лежит на цевье карабина, сильное запястье и сухожилия позволят ему и одной лапой вскинуть ствол очень быстро. Надеюсь, Сашка его контролирует.
— А-а… — словно только что припомнил Решота. — Как мы его погоняли-то?
— Артёмкой.
— Приезжал такой чертила на «Сарепте», мужичок-лесовичок. Слышь, начальник, ты что, уже божьим людям заботы вправляешь, староверов как-то сподобился припрячь?
Скорее всего, какой-то транспорт старообрядев из общины Осипа Каргополова, базирующейся в Заозёрном и имеющим выход к Енисею в Разбойном, тут проходят. И вряд ли бандиты с ними ссорятся.
— Давай не отвлекаться. Изучили? — я упрямо показывал, что играть чужими картами в чужую же игру не собираюсь. Спрашивают тебя — отвечай прямо, не крути.
— Почитали, посмеялись. Мы люди честные, Исаев, прямо ходим. Знаешь, небось, что вор с государством не работает, указки любой от власти не примет? — уркаган постарался вложить в ответ примесь презрения.
— Где ты видишь государство? — удивился я.
— А вы что, коммунизм собрались строить? Государство и создаёте. По любому — власть. С властью козлиной бродяги дел не имеют.
— Стоп! Ещё одно неуважительное обращение, и переговоры будут закончены. И больше не возобновятся, — предупредил я жёстко. — Не думаю, что Балога такой выверт одобрит, сотрудничество в ваших интересах.
— Какое? За хавчик и шмотки купить честноков хочешь?
— Покупая, торгуются. Я не торгуюсь и не покупаю, условия в документе изложены предельно ясно: вы содержите участок реки, свободно пропуская суда, людей и грузы, мы помогаем вам с материально-техническим снабжением общины.
— Ха-ха! — развеселился он, хлопая себя ладонями по ляжкам. — учи, мужик, вора хабар добывать! Мы и сами снабжаться горазды!
— Отлично. То есть, наше предложение вам неинтересно? Тогда какого лешего вы подскочили со всей красотой?
— Да чтобы посмотреть, как это такой борзый по нашей воде ходит.
Показушный народец. По-настоящему умных, действительно авторитетных людей среди синевы мало, они в головке и стоят. Вот только отсутствует Балога. Если он вообще жив.
— Командир! — привлёк моё внимание Сашка. — Они сели в лодки.
Решёта, скосив глаза влево, во второй раз обратил внимание на Васильева, а очень неприятный тип по имени Рига следил за ним постоянно. Вошедший в роль пацан в ответ выпячивал челюсть и вызывающе вскидывал брови в стиле «подраться хочешь?».
— Стрекоталка-то у тебя какая страшная, импортная, — встрял в разговор Рига. — Эй, малец! Ствол убери!
— В реке мальцы, а здесь бойцы! — лихо откликнулся Сашка с высоты.
Главарь хмыкнул.
— Решёта, у тебя же есть рация? Скажи своим, чтобы у берега стояли, не надо им сюда ходить, поверь, — предупредил я. — А вода вашей будет, когда вы Енисей тяжёлой цепью перегородите, как турки черноморские проливы в древности.
— Сам решу, что кому говорить. Будете тут стоху гнуть, кидалово затевать и язык заплетать, не дадим ходу через Бор, я сказал. У нас целая стая лодок, любого перехватим.
— Угрожаешь?
— Угрожаю, — легко подтвердил он, заранее предусмотрев и мой уточняющий вопрос и свой ответ.
Вот обстановка и дошла до пика, пора принимать меры, иначе разговора не будет.
Я спокойно вытащил рацию и, нажав кнопку вызова, произнёс громко и коротко.
— «Аверс», «Казанка», двигатель.
И опустил руку к пистолету.
Тук! Почти сразу после завершения короткой связи с высоты крыла мостика буксира стеганул выстрел, приглушённый даже этим небольшим расстоянием. Пуля калибра 308 Win., точно выпущенная из винтовки Sako TRG-21, прошила кожух, как картонку, разнося подвесной «Хитачи», который тут же мелко затрясся, выплюнул над рекой сиреневое облако выхлопа, поперхнулся — прозвучала серия надсадных «чух-чух», нормальная работа не возобновилась. «Казанка» сразу же начала разворачиваться к потоку бортом и отставать, человек в ней что-то проорал и кинулся к транцу, пытаясь оценить, что произошло.
